Уго Чавес становится в четвертый раз президентом Венесуэлы – он выиграл выборы 7 октября, на 10 процентов опередив своего ближайшего и самого опасного соперника Энрике Каприлеса. И это безусловное благо не только для Венесуэлы, но и для всей Латинской Америки и, вполне возможно, для всего мира.
Латиноамериканские государства уж точно перевели дух и расслабились. Разумеется, не от большой любви к венесуэльскому лидеру, но от желания избежать потрясений и катастроф.
Вне зависимости от электоральных ожиданий победа Чавеса была предопределена логикой ситуации, сложившейся в Венесуэле и вокруг нее. С трудом можно представить себе, что при той социальной, идеологической и политической поляризации сил, которая существует сегодня в Венесуэле, сторонники президента спокойно восприняли бы его поражение.
Наверное, исходя из этих соображений, кандидат объединенной правой оппозиции Энрике Каприлес, набравший свыше 44 процентов голосов, сразу же признал свое поражение и пожелал успехов Уго Чавесу. Хотя венесуэльским «демократам» многое не нравится в политике Уго Чавеса, как внутренней, так и внешней, и наверняка в их среде было сильно искушение опротестовать итоги голосования или затеять обычный в подобной ситуации электоральный скандал.
Каприлес, приди он к власти, собирался многое пересматривать в наследии Чавеса – и те социальные программы, которые осуществляло в пользу беднейших слоев населения правительство, и установки на построение в стране социализма, и национализацию недобросовестно работающих предприятий во всех отраслях экономики, и распределение между крестьянами необрабатываемых земель…
Понятно, что те почти 55 процентов венесуэльцев, которые проголосовали за действующего президента, вряд ли захотели бы отдать просто так все эти завоевания. И личная позиция Уго Чавеса по этому вопросу уже мало кого интересовала бы.
Говорят, история не признает сослагательного наклонения. Однако, как это ни парадоксально, политика строится именно на нем. Государственные стратегия и тактика, внешние отношения, установление дипломатических контактов, внешнеэкономические связи всегда основываются на умозрительном анализе ситуации и просчете возможных вариантов ее развития. И если на минуту представить, что победу отпраздновали не в штабе Чавеса, а в штабе Каприлеса, то картина и в самом деле получится невеселая.
Можно предположить, что победа Энрике Каприлеса вряд ли порадовала бы Кубу, которой Венесуэла поставляет нефть по специальным ценам. Почти по бартеру, в обмен на 30 тысяч кубинских врачей, тысячи кубинских преподавателей и специалистов, работающих в Венесуэле. Да и не только Куба – Энрике Каприлес в своей предвыборной программе обещал отказаться от практики «поддержки нефтью политических моделей». Поэтому грустили бы все эти «политические модели» в Центральной и Южной Америке, на Карибах, в Юго-Восточной Азии.
Пожалуй, разочаровала бы победа кандидата правых сил и Китай, который вложил сотни миллионов долларов в добычу венесуэльской нефти, а десятки китайских фирм, компаний и банков прочно укоренились в Венесуэле. Вне всяких сомнений, Никарагуа, Эквадор, Боливия тоже без радости восприняли бы уход с политической сцены своего единомышленника, союзника и партнера по Боливарианскому альянсу для народов нашей Америки (Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra America – ALBA).
По сообщениям информационных агентств, избирательные участки в Венесуэле 7 октября охраняли 140 тысяч солдат. Притом что численность регулярной армии, без учета ополчения, составляет 150 тысяч. То есть фактически вся венесуэльская армия, очевидно, просчитав возможные варианты развития ситуации, вышла из казарм.
Еще один на первый взгляд вполне сослагательный вариант: с августа этого года в стране формируются и проходят обучение хорошо вооруженные отряды ополченцев, численность которых должна составить к 2013 году миллион бойцов, а в дальнейшем достичь двух миллионов. Ополчение создается, обучается и вооружается, как утверждает правительство, на случай возможной интервенции США (вновь сослагательное наклонение). Но есть ли гарантии того, что эти сотни тысяч вооруженных и обученных людей не захотели бы скорректировать результаты выборов, если бы победу на них одержал Энрике Каприлес. Вопрос вполне риторический, особенно с учетом латиноамериканской традиции «герильи» – партизанской борьбы, – как одной из самых распространенных форм протеста.
Вот почему, вне зависимости от своих идеологических и политических предпочтений, с облегчением вздохнули страны Латинской Америки, избавившиеся с победой Чавеса и сохранением статус-кво от реальной угрозы серьезного конфликта с мало предсказуемыми последствиями. Ведь если бы в Венесуэле разгорелся внутренний конфликт, он неминуемо втянул бы в свою орбиту и соседние страны, и весь континент.
