Идеи, витающие в воздухе, рано или поздно падают на благодатную почву. Примерно так эксперты оценивают недавнее предложение Роструда обложить специальным платежом граждан, которые по бумагам нигде не работают и на бирже труда тоже не числятся. Заместитель председателя Комитета Госдумы по труду и социальной политике Николай Коломейцев не сомневается: инициатива навеяна белорусским опытом. А именно сбором на финансирование государственных расходов, введенным апрельским Декретом Президента № 3. Заразительным оказался пример поиска социальной справедливости и борьбы с нелегальной занятостью в экономически сложные времена. Чтобы что–то требовать от государства, надо и самому что–то вносить в общую копилку — насчет этого и в России спору нет. Рядят–судачат о другом: насколько приживаема на местной почве белорусская идея?
Хотя сейчас Роструд на фоне бурной общественной реакции уже пытается закамуфлировать свое предложение, оно звучит не в первый раз — с чем–то подобным выступали и депутаты Законодательного собрания Санкт–Петербурга, еще раньше с «профессиональными безработными» призывал разобраться губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. Похоже, пока закинут крючок, поскольку тезис замглавы Роструда Михаила Иванкова, который разнесло по информлентам РБК, весьма расплывчат: «Ввести обязательный платеж для достигших 18–летнего возраста, за исключением официально трудоустроенных, зарегистрированных безработных, студентов, пенсионеров и других льготных категорий граждан». Но, по сути, подталкивают обе наши страны вернуть в обиход советское словечко «тунеядец» одни и те же социальные феномены. Нелегальная занятость и позиция иждивенчества. Они и для экономики колоссальный вред, и для развития государства — настоящие путы. Официальная статистика насчитывает в РФ 1,1 млн. безработных, тогда как теневой рынок труда оценивается в 15 млн. и, по мнению вице–премьера Ольги Голодец, вырос всего за год на 5%. Более того, около 20% трудоспособного населения не уплачивают взносы в Пенсионный фонд. В Беларуси та же тенденция: если численность населения, занятого в экономике, с 2006 по 2010 год поступательно увеличивалась, то с 2011–го пошла вниз. На момент подписания Декрета № 3 Белстат говорил о 212 тысячах перманентно ищущих работу, 37 тысячах, считающих, что дела для них не найти, и 29 тысячах вовсе не желающих палец о палец ударить. Зато как же кипит сейчас жизнь в центрах занятости!..
Предпосылки схожие, а обстоятельства, утверждают некоторые эксперты, разные. «В Беларуси дефицит рабочих рук, а у нас — дефицит рабочих мест», — сетует депутат Коломейцев. Намекая на то, что только в мегаполисах любой желающий может себе найти достойную работу. А в сельской местности и небольших городах? Ведь люди тянутся оттуда в Москву и Санкт–Петербург на любых условиях — вот вам и нелегальная занятость. И пока на российском рынке не установится хотя бы зыбкий баланс между вакансиями и соискателями, «налог на тунеядство» будет мечом, карающим всех без разбора.
Справедливости ради Роструд назвал и другие рецепты по «легализации трудовых отношений»: проверка доходов граждан при оказании определенных видов услуг и сопоставление их фактического размера со взносами в Пенсионный фонд, ограничение доступа к системе госзакупок предприятий, которые по всем признакам подвизаются в тени, и т.д. Что тоже вызывает у скептиков вопросы. Видимо, от идей до решений — линия непрямая, путь неблизкий. Кстати, наша страна его в свое время тоже прошла, когда переложила на свой лад проект российского материнского капитала, проанализировав его эффект и адаптировав под собственные демографические приоритеты.
Отдел социальных проблем.
Советская Белоруссия № 100 (24730). Пятница, 29 мая 2015
