Кто он — семейный тиран? Вот типичный малоприятный портрет: гражданин средних лет, поколачивает жену, орет на детей, «воспитывая» их подзатыльниками да тумаками, посылает куда подальше тестя с тещей... Узнаете? Думаю, кто–то обязательно угадает в этом описании если не близкого человека, то соседа, знакомого или односельчанина. И сколько таких — точно не сосчитать. Они — потенциальные преступники: каждое четвертое убийство в стране происходит, говоря протокольно, «на семейно–бытовой почве». Обильно сдобренной водкой, самогоном или дешевым вином. Причем алкоголь — основной катализатор агрессии. В апреле, объединив усилия, социальные работники, милиционеры, педагоги, психологи, врачи проводят масштабную республиканскую акцию «Дом без насилия». Приходят в семьи, консультируют, разъясняют, помогают. Кроме того, в Беларуси сейчас работают 14 кризисных центров.
Читаю криминальные сводки: муж задушил жену, отец убил сына, супруга зарезала благоверного, сын поднял руку на отца, внук с топором набросился на деда с бабкой. Для нормального человека по определению семья, дом — это то безопасное место, где жестокости и боли быть не может. Но именно там разыгрываются самые страшные трагедии. О многих из них «СБ» рассказывала. Например, о минчанине–диктаторе, который периодически терроризировал жену и дочерей, контролируя каждый их шаг. Когда спустя 20 лет совместной жизни женщина решилась на развод, он долго изводил ее угрозами, а потом убил прямо в гостях. На глазах у давних друзей — многодетной семьи. Или история о матери двоих детей, которая, утопив в алкоголе все человеческое, в порыве злости регулярно истязала свою маленькую дочь: оставляла полураздетой в холодных комнатах, била головой о стены. Однажды девочку нашли мертвой на грязном матраце под ветошью... Страшные истории...
Начальник отдела по надзору за расследованием уголовных дел в органах прокуратуры Минска Егор Дорожко убежден: семейные несчастья можно и нужно предотвращать. Их не должны выявлять прокурорские проверки. Ведь о жестокой матери или деспоте–отце кто–нибудь обязательно да знает: или соседи, или знакомые, или родственники. Однако многие не желают ни во что вмешиваться. Зачастую из–за равнодушия и безразличия окружающих милиция появляется в проблемной семье слишком поздно — когда преступление уже совершилось.
«А что может сделать милиция, когда муж постоянно колотит жену и угрожает убить, если только она пойдет жаловаться?» — вопрошают те несчастные, кому довелось это пережить. И не без резона. Ну задержат буяна на несколько суток, оштрафуют. А дальше что? Вскоре он вернется домой злее черта и снова полезет с кулаками!
Увы, механизм правовой защиты пока далек от совершенства. Уголовной ответственности за незначительные побои в кодексе нет. Наказание за систематические избиения, на мой взгляд, — мягкое и недейственное. Не заработала еще и инициатива МВД, которая предлагает отселять дебоширов на несколько месяцев в жилье из подменного фонда. А отселять их давно пора, да еще запрещать, как во многих странах Западной Европы, приближаться к родным ближе чем на 100 метров.
Пока в лучшем случае жертвы насилия постфактум обращаются за помощью к психологам, пряча под слоем тонального крема и пудры синяки, разбитые носы. А эта помощь, уверена, им нужна значительно раньше. Кандидат психологических наук Ирина Аксючиц замечает: сломанные ребра — это финальная стадия домашней трагедии. Как правило, все начинается с психологического давления, причем даже в семьях, где оба супруга непьющие. Начинается с того, что муж жене указывает и диктует, с кем общаться, а кого следует вычеркнуть из списка друзей. Чем увлекаться, а о каком хобби забыть. Что покупать, а о каких тратах и не мечтать. Это — первый звоночек. Если дело дошло до словесных оскорблений, запугиваний, нельзя закрывать на это глаза, скрываться за ширмой мнимого благополучия. «Перед людьми стыдно» или «детей жалко» — не доводы. Нужно сразу же бить тревогу, обращаться к психологу, который не даст расцвести зарождающимся в семье росткам агрессии, насилия, жестокости.
Потом остановить того, кто однажды почувствовал власть, вседозволенность, безнаказанность, куда труднее. А порой и невозможно.
