А известный скульптор почему-то увидел в ней... ленинский прищур
Стук вагонных колес не только хорошо убаюкивает, но и быстро пробуждает. Шесть часов утра! Сквозь опущенную шторку вагонного окна в еще сонное купе начинает проникать рассвет. По времени он совпал с тем моментом, когда мне впервые предоставлялась возможность увидеть Уральские горы. Поэтому проспать сие значительное событие было никак невозможно. Железная дорога здесь подходила к самому подножию гор-скал. В некоторых местах они почти перпендикулярно возвышались над нашим поездом, ничтожной гусеницей петляющим среди многовековых вершин. По-старчески седые, припорошенные мхом и лишайником, изъеденные морщинами времени, но от этого еще более величественные и даже грандиозные — такими предстали передо мной горы Урала…
«Лучше гор могут быть только горы…» — сказал один романтик. Я в свою очередь немного перефразирую: «Лучше гор может быть только восхождение на горы». Действительно, одно дело — смотреть, любоваться горой со стороны, робко стоя у подножия, и совсем другое — самому покорить вершину. Да еще какую! Самую что ни на есть царскую! Царскую в прямом смысле слова: в 1837 году на нее взбирался наследник престола, будущий русский царь Александр II. Вместе со своим наставником, а по совместительству великим русским поэтом Василием Андреевичем Жуковским 19-летний цесаревич путешествовал по Уралу, осматривая свои будущие владения. В честь него гора была переименована в Александровскую сопку. Располагается она на Уральском становом хребте, по которому проходит граница между Европой и Азией. Причем межконтинентальная граница находится на самой вершине горы. Сидя на ней, одной ногой ты в Европе, другой — в Азии. Сама Александровская сопка невысокая — всего
Здесь легко натолкнуться еще на одну достопримечательность этих мест, уже не природную. С 1908-го по 1912 год у подножия Александровской сопки строилась одна из первых и самых мощных радиостанций Российской империи. Однако трансконтинентальная искровая радиостанция Петербург — Златоуст — Владивосток, предназначенная для передачи военной информации, ожиданий не оправдала, так как близлежащая гора создавала помехи для сигналов, и вскоре станцию демонтировали. Но и по сей день еще можно натолкнуться на остатки фундамента и бетонные бункеры, соединенные подземными ходами, а то вдруг, направляясь к шоссе, почувствуешь под ногами тесаные камни — это напоминание о вымощенной булыжником дороге. Непривычно четкая среди зарослей кустов и деревьев «каменка» в итоге приводит на станцию с красивым названием Уржумка.
Здесь также без царских визитов не обошлось. Летом 1904 года напутствовать стоявшие в Златоусте Мокшанский и Черноярский полки перед отправкой на Дальневосточный фронт приезжал император Николай II. Заглянем-ка в дневник царя:
«30 июня. Среда. Ночью стояли немного выше гор Златоуста и утром увидели против окон известный столб с надписью «Европа—Азия». В 8 с четвертью подъехали к станции». В целях безопасности Николай II с братом Михаилом перед смотром полков провел ночь на тихой станции Уржумка — высшей точке Транссибирской магистрали.
А вот и тот самый «известный столб». Памятный знак «Европа—Азия» 29 октября этого года отметил свое 115-летие. Установлен он был по проекту талантливого русского инженера Николая Георгиевича Гарина, который позже стал известен как писатель Гарин-Михайловский. Пограничный обелиск из местных уральских гранитов еще раз предоставил возможность почти одновременно побывать в двух частях света, что, согласитесь, бывает нечасто.
Отсюда, из Уржумки, открывается наиболее живописный вид на Александровскую сопку. Пытаюсь угадать в ней характерный узкий прищур вождя мирового пролетариата Ленина. Усмотрел же его в очертаниях горы скульптор Степан Эрьзя. А потом был одержим идеей создания на базе Александровской сопки самого большого памятника вождю. Но по иронии судьбы гора ленинской так и не стала, оставаясь до сих пор царской.
Кстати, красивое название Уржумка в переводе с марийского означает «видеть белку». Какая именно имелась в виду марийцами — летающая белка-летяга (в Беларуси это очень редкий вид) или обычная — по-местному векша, — неизвестно. Но ни ту ни другую я не увидел. Зато очень скоро увидел самого… Николая II.
На станцию Уржумка (и, соответственно, обратно) ведут две вымощенные булыжником дороги. По одной из них мы сюда попали, по другой возвращаемся обратно. Образно она называется «дорогой узников». Дело в том, что на станции отдыхали не только царские особы, но и заключенные-каторжники. По дороге в ссылку здесь им устраивали привал, отгоняя на ночь по «каменке» в ближайшее село Сыростан. Говорят, по каторжной дороге громыхал кандалами сам Достоевский, да и многие другие политзаключенные. Любопытно в связи с этим, что в самом Сыростане — небольшом живописном селе среди гор и холмов — стоит один из редких памятников последнему русскому императору…
Находя царские следы на уральской земле, нельзя не вспомнить историю с «подкидышем». Произошла она осенью 1824 года. На этот раз уже царь Александр I наведался в уральские земли. Чтобы «соизволить добыть своими державными руками золотосодержащих песков 22 пуда». Дело было на маленькой уральской речушке Ташкутарганке в долине реки Миасс, где в 1797 году Евграф Мечников обнаружил первое южноуральское золото. На месте богатейших россыпей благородного металла заложили тогда прииск, назвав его Царево-Александровским. И потекло золото рекой, точнее — пудами. Повезло и царю Александру — в накопанном им песке обнаружился, кроме прочей золотой «мелочи», самородок почти в 3 килограмма весом. Правда, впоследствии оказалось, что утром того же дня данный кусок золота уже был зарегистрирован в соответствующей книге. Потому и назвали его «подкидышем».
Но еще более нашумевшая история приключилась на Царево-Александровском прииске 26 октября 1842 года (то есть совсем недавно была 165-я годовщина). Тогда 17-летним крепостным пареньком Никифором Сюткиным накануне закрытия прииска как отработанного был найден самый большой в России самородок (и один из самых крупных из сохранившихся в мире на сегодняшний день) — так называемый «Большой треугольник». Вес находки составляет более
После подобных историй хочется самому хоть чем-нибудь да порыться в уральской земле. Тем более что как раз проезжаем Миасскую долину — настоящий уральский Клондайк. С незапамятных времен ходят здесь легенды об огромных самородках, чудесных россыпях и богатых жилах.
Река Миасс поистине золотая река. В прежние времена, лет так 150 назад, в ней за день можно было намыть вдвоем два пуда золота! Добывают его и сейчас, но в гораздо меньших количествах.
Сама река ничем особенным, на первый взгляд, не выделяется — в «золотом» верховье чем-то напомнила мне наш Неман. Но ведь почему-то выбрал же благородный металл именно ее. Кто знает…
На реке Миасс стоит одноименный город — центр соседнего со Златоустовским района. Мне он запомнился своим знаменитым УралАЗом и секретными ракетными производствами, на которые, естественно, не пускают, но зато много про них рассказывают. Сам же город расположен в долине-чаше среди горных вершин. Издалека и сверху выглядит очень живописно. Кроме гор, вокруг еще множество озер. Наиболее известные среди них — Тургояк и Ильменское. Первое считается самым чистым на Урале: видимость в нем составляет около 20 метров. Оно внесено в список самых ценных водоемов мира, а в Челябинской области — памятников природы. Пейзажи озера — эдакого младшего брата Байкала — действительно впечатляют: высокие обрывистые берега, поросшие вековыми соснами, выстроившиеся в несколько рядов туманные сопки, белеющий вдали одинокий парус…
По соседству с Тургояком расположилось маленькое, но очень известное озеро Инышко. Знаменито оно своим кладом, запрятанным якобы Емельяном Пугачевым. Найти сокровища пытались не раз: и давным-давно местные богатеи, спуская воду в озере, и совсем недавно — челябинские дайверы. Но пока тщетно…
Другое озеро близ Миасской долины дало название горному хребту и заповеднику. Ильменский государственный геолого-минералогический заповедник — единственный в мире в своем роде — основан был в 1920 году декретом самого Ленина. На его территории тоже хранится клад, но несколько иного рода. Минералы — вот основная ценность этих мест. Согласно статистике, в заповеднике известно 264 минеральных вида, но по мере знакомства с геологической коллекцией минералов естественно-научного музея создается впечатление, что их гораздо больше. Чего тут только нет! И напоминающие кораллы тропических морей кварцы, и похожий на еловую ветку антимонит, и чароит, цвет которого невозможно описать словами. Да одни названия чего стоят: анальцим, гроссуляр, шлессмахерит, шерл, уранофан. А как вам такое: ферримагнезиогорнблендит? Тоже, оказывается, минерал! Почти два десятка минералов впервые были найдены именно на территории Ильменского заповедника.
Выйдя из музея, невольно начинаешь внимательнее смотреть под ноги — вдруг наткнешься на какой-нибудь «махерит». И, случается, находишь. Отбив камнем кусок белой породы, я обнаружил под ней бирюзово-оранжево-фиолетовую прослойку. Отшлифовать — и получится минеральчик как в заповедной коллекции. Может, даже что-то ценное, но я в этом ничего не смыслю. Потому просто взял кусочек Уральских гор в Беларусь. На память об Александровской сопке — моей первой покоренной горной вершине, имеющей, как показалось одному скульптору с фантазией, хитрый прищур Ленина, о переходе в Европу из Азии и обратно, о золотоносной реке Миасс, о чистейшей воде и каменном дне Тургояка, о седых морщинистых вершинах самых старых на земле гор.
