Когда Владимир Дмитрук паковал чемоданы в Нью–Йорке, чтобы лететь в Минск, агенты сообщили, что его ждут на прослушивании в Риме. В результате начать репетиции перед своим сольным концертом в Минске он смог только за 5 дней до выхода на сцену концертного зала «Верхний город», за какую–то неделю сменив несколько часовых поясов и пережив перепады температур от +20 до —5. Менять страны, как в старину меняли перчатки, для него в принципе обычное дело. Где он живет сейчас — в Америке, Австрии или Норвегии — с ходу и не ответишь. Представлять Дмитрука как победителя и лауреата международных вокальных конкурсов также довольно затруднительно. Конкурсных наград у него, лауреата специального фонда Президента по поддержке талантливой молодежи, целая коллекция, и почти за любую большинство молодых вокалистов заложили бы душу, если б такой «бартер» был возможен. От «Опералии», на которую Владимира пригласил сам Пласидо Доминго, до конкурсов Елены Образцовой и Ирины Богачевой. Словом, минская публика замерла в предвкушении.
Фото Юрия МОЗОЛЕВСКОГО.
Белорусских слушателей он не разочаровал. И сам явно был рад встрече с ними, возвращаясь на сцену каждый раз все в более приподнятом настроении. Вообще–то, как позже заметят «в кулуарах», эти отлучки сильно смахивали на известные кадры из фильма «Родня». Помните, когда герой Ивана Бортника то и дело исчезал за дверью под предлогом «выпить микстуры», добавлявшей его глазам блеска, а голосу — простора? Так и начался наш разговор с Владимиром — с того, о чем публика знать не должна.
— Ну волновался я, все–таки последние дни были несколько «на износ», — улыбается певец. — А как только начинаешь волноваться, тут же появляется сухость в горле, отхлебнул глоток — проходит. На такой случай у меня всегда вода за кулисами. Лучано Паваротти, например, для этой же цели использовал свой магический платочек, с которым не расставался. Один из углов платочка был смочен крепким раствором соли, и, якобы смахивая капли пота со лба, попутно Паваротти успевал вернуть голосу обычную уверенность. Про секрет он рассказал в своей книге, подтверждают это и люди, заставшие Паваротти на сцене, с которыми я познакомился в Лос–Анджелесе. Сцена ведь не самое комфортное место. Когда в зале холодно, горло также пересыхает, от софитов слезятся глаза... У каждого певца есть свои примочки. Например, мой педагог в Нью–Йорке Ольга Макарина, знаменитая солистка «Метрополитен–Опера», рассказывала, как один из ее коллег прикреплял к изнанке костюма небольшой пакет с водой, тонкий шланг от которого выходил в нагрудный карман или верхнюю петлю для пуговицы на камзоле. У сценических костюмов самой Ольги также имелся потайной кармашек, где она прятала увлажнитель для носа... В конце концов, все певцы, даже самые великие, просто люди. И проблема в том, что у нас есть нервы. Техника пения может быть распрекрасной, но всегда существуют те непредвиденные 10 процентов, которые могут сломать карьеру, а кому–то и жизнь. Паваротти, например, киксанул всего однажды...
 |
|
Владимир Дмитрук – Ленский.
|
— Простите, что сделал?
— Не взял ноту в «Дон Карлосе» Верди. Тут же все стали писать, что он потерял голос, и это обернулось для него заметным спадом в карьере. Хотя такой «грех» ему можно было простить, вообще не заметить. Я специально прослушал «скандальную» запись, это была единственная нота, которую он не то что не взял, а будто «проглотил». Но Паваротти не дал себя затравить, вернулся на сцену, и когда кто–то из журналистов спросил, сколько раз в год он «пускает петуха», только рассмеялся: «Если бы я два раза в год «пускал петуха», был бы самым знаменитым певцом в мире».
Когда такие вещи невольно примеряешь на себя... Вот поэтому я и переживал, что для репетиций в Минске осталось так мало времени: будешь готов на 130 процентов — на сцене можно не волноваться процентов за 80. Лучше быть готовым на 200.
— Вы все еще поете в Венской камерной опере?
— Уже нет. У меня был контракт, но я попросил руководство театра закрыть его досрочно — после выплаты налогов (43 процента) и оплаты съемного жилья жить без помощи родителей было трудно. Свой последний спектакль в Вене я спел уже как приглашенный солист. Теперь у меня контракт в Норвегии.
— Значит, собираетесь осваивать новую сцену? Кстати, в интернете гуляет очень неожиданный ролик под заголовком «Белорусский тенор в Норвегии»...
— Это вы про тот, где коровы разбегаются? Дело в том, что несколько лет подряд меня приглашают в Норвегию петь в концертах. И вот на одном из оперных фестивалей, который проводится буквально на ферме (там даже сделали специальный концертный зал) один из организаторов предлагает: «Володимер, здесь недалеко один фермер хочет узнать, как коровы относятся к голосу». Сначала я думал, что это шутка, пока меня не подвели к стаду. Ну я и затянул... Сразу коровы как будто внимательно слушали, а когда уже заканчивал, вдруг дружно рванули вниз с пригорка.
Но мой норвежский контракт начнет действовать только в конце будущего года. А недавно мне предложили сотрудничать с агентством Zemsky/Green в Нью–Йорке, и я, разумеется, не отказался — это очень знаменитое агентство, чьи певцы работают по всему миру.
— В том числе в «Метрополитен–Опера», одном из крупнейших оперных театров мира, к которому вы теперь на шаг ближе?
— Чтобы попасть на эту сцену, одного хорошего голоса недостаточно. Право там петь нужно еще заслужить. Показать себя стабильным исполнителем, подтвердить репутацию в Европе. Конечно, это мечта — оказаться в таком огромном театре, где аплодировали Паваротти и всем великим. Но хотелось бы спеть и на сцене Большого в Москве, и в Санкт–Петербурге, где я учился. И в Беларуси. После прошлогоднего Рождественского конкурса в белорусской опере меня не раз спросили, готов ли я приехать, чтобы публика нашего театра могла увидеть меня в спектакле. Я предложил согласовать даты репетиций, подтвердил свое согласие в том числе в письмах, но ответа пока не получил.
— В своих прежних интервью вы не раз говорили, что мечтаете записать еще и диск белорусских песен в сотрудничестве с другими солистами из Беларуси.
— Пока это также остается мечтой. С тех самых пор, как Нил Гилевич подарил мне книгу белорусского фольклора, который сам собрал. Если здесь найдется дирижер, который готов поддержать эту идею, приеду в нужное время и за свои деньги. Вот как сейчас — после конкурса Елены Образцовой Татьяна Старченко написала письмо, что хочет пригласить меня в свою «Музыкальную гостиную» в «Верхнем городе». Я был счастлив ее предложению. Но найти музыкантов, заинтересованных в записи диска, не удалось. Видимо, пока это нерентабельно. Значит, нужно становиться еще звезднее, осваивать новые сцены и страны, чтобы ни у кого не возникало вопроса: «Парень, ты кто такой?»
cultura@sb.by
Советская Белоруссия № 227 (25109). Пятница, 25 ноября 2016
