— Голубчик, вы не хотите угостить меня коньяком?
— Я бы с удовольствием, Виктор Лукьянович, но у меня нет денег.
— А я вам одолжу.
(Любимая шутка Вуячича.)
В 1968 году мне довелось быть на концерте Виктора Вуячича и ансамбля «Тоника» в Белорусской государственной филармонии. Невероятное зрелище. Лауреат I Всесоюзного конкурса артистов эстрады 1966 года в Москве Виктор Вуячич, где он обошел Кобзона, Мулермана и других, пел, что бы вы думали? Песню Yellow Submarine ансамбля Beatles.
На органе играл сам будущий народный артист России Юрий Антонов, который спел тогда всемирный хит Black Is Black из репертуара группы Los Bravos. На гитаре играл Анатолий Чижевский, у которого, по слухам, дома на стене висел плакат: «Даешь Коновалова!» А у Коновалова соответственно — «Даешь Чижевского!». На бас–гитаре играл будущий известный поэт–песенник Олег Жуков. Он, в свою очередь, исполнил песню Beatles — Yesterday Man. На ударных — Марк Шмелькин, который мог в одной руке держать чашку кофе, другой рукой и ногами играть сложный синкопированный ритм и при этом еще разговаривать.
Невероятный репертуар, сплошные яркие личности.
Антонову хотелось петь больше, но в «Тонике» при Вуячиче это было невозможно, и в 1969 году он ушел из ансамбля. Поиграв немного на своем органе «Фарфиза» в ресторане только что открывшейся гостиницы «Юбилейная», он уехал в Ленинград к «Поющим гитарам», где стал вокалистом, а затем переехал в Москву делать сольную карьеру.
В дальнейшем Вуячич делал упор на привлечение в ансамбль великолепных музыкантов–инструменталистов со всей страны, не имеющих претензий на вокал: Юрий Мариновский, Валерий Щерица, Виталий Барма, Валерий Гурдезьяне, Марк Шмелькин, Аркадий Эскин, Андрей Гитгардц, Владимир Угольник и другие мастера, в том числе и я, автор этих строк. К его чести должен сказать, что многим из них он помог получить квартиры в знак признания их мастерства. Это говорит о его благородстве. Так же как и Игорь Михайлович Лученок, который в заслугу себе ставит не сочиненную им музыку, а более ста квартир, которые он помог получить бесплатно другим музыкантам. Честь и хвала!
Ну а пока вернемся в 1968 год. Я в это время работал в супергруппе «Алгоритмы» Минского радиотехнического института. Мы играли в две соло–гитары с Евгением Коноваловым — уникальным импровизатором, который никогда не повторялся, каждый раз исследуя новые пути импровизации. Его игра обладала особым магнетизмом, и, кроме того, у него был редчайший дар — абсолютный тембровый слух, позволявший ему усиливать кульминации его соло еще и тембровой окраской. Этот дар я слышал разве что у Робби Кригера, Джимми Пэйджа, Роя Бьюканена.
Когда он брал в руки чужую гитару, самую заурядную, и быстро настраивал «плохой» усилитель, то в его руках звучание было такое, что хозяин гитары и усилителя хватал карандаш и бумагу и зарисовывал положение ручек.
И вот между Коноваловым и Чижевским было такое дружеское творческое соперничество. Как и все большие мастера, они были людьми весьма скромными. И когда Чижевского спрашивали: «Кто сильнее, ты или Коновалов?» — Анатолий отвечал: «Конечно же, Коновалов!» А когда об этом интересовались у Коновалова, тот неизменно ответствовал: «Конечно, Чижевский!» Не то что сейчас — каждый «метр с кепкой» строит из себя величину, а каждая искусственная жемчужина мнит себя натуральной. Жаль, что Коновалов ушел в науку и технику, а Чижевский уехал в Питер, в ансамбль «Дружба», руководителем которого был Броневицкий, а солисткой Эдита Пьеха.
До Чижевского в «Тонике» играл на гитаре также талантливый музыкант — Виктор Скугаревский. Позже, где–то в 1973 году, он создаст в филармонии великолепный ансамбль «Ровесник», в составе которого были Виктор Заикин (бас–гитара), Владимир Карась (вокал, флейта), Валерий Дейнеко (вокал, скрипка), Анна Литвиненко (вокал), Александра Константинова (рояль), Марк Шмелькин (ударные), Геннадий Тихонов (гитара). Они играли джаз–рок в стиле Blood, Sweat & Tears («Кровь, пот и слезы»), за что и получили от ретроградов в худсоветах презрительное «Кровь, пот и сопли». Что ж, были и такие, которые гнобили и «Песняров», и «Верасов»...
Чеслав Немен, Юрий Антонов, Вячеслав Ксендзов многое сделали для популяризации блюзовой музыки и саунда Хаммонд–органа в Беларуси, чему способствовали клавиши «Фарфиза», а также имевшиеся в каждом самодеятельном ансамбле в СССР клавиши «Ионика» или «Юность», обладавшие знаменитым хаммондовским тембром. Евгений Коновалов вместе с автором этих строк и «Алгоритмами» много сделали для популяризации бит–рока и гитарного хард–блюза. Кстати, сохранились уникальные записи гитарных блюзовых импровизаций Владимира Мулявина, который часто приходил в РТИ послушать «Алгоритмы». А однажды на вечер в РТИ пришли Антонов со Скугаревским и принесли на продажу две гитары, два западногерманских красавца «Хефнера» — у Скугаревского коричневый, у Антонова — белый (смотрите афишу «Тоники»). И вот белый антоновский «Хефнер» купил молодой феномен, наш с Коноваловым ученик Николай Даниленко, он же — Данила.
Получив рок–подготовку у «Алгоритмов» в Минске, он отправился играть в Сочи в ресторан гостиницы «Камелия», где прошел великолепную джазовую школу, играя с московскими джазменами, саксофонистами Вячеславом Чевычеловым, Пресняковым–старшим и другими корифеями из московского кафе «Печора». Это позволило ему считаться сильнейшим гитаристом Черноморского побережья Кавказа. Вернувшись в Минск, он поразил всех своей игрой. В ней были четкость мысли, знание стиля и безупречная исполнительская техника при любой динамике. От такой безупречности другим гитаристам становилось даже несколько не по себе. Когда мы с Данилой играли в ресторане «Заславль» в 1975 году, белый красавец «Хефнер» был украден. А после нашелся в Москве и вернулся в Минск благодаря усилиям следователя Центрального райотдела милиции капитана Трапша (сына директора гостиницы «Юбилейная») и помогавшего ему нашего барабанщика Володи Марусича. Ребята прикинулись джазовыми музыкантами из Таллина и благодаря этой легенде вышли на воров.
В дальнейшем я встретился с Антоновым и его гитарой уже в 1983 году. По случаю Дня милиции мы давали шефский концерт в Белполку МВД. Мы — это Виктор Вуячич и ансамбль «Тоника» образца 1983 года, где я тогда играл. Каково же было наше удивление, когда мы увидели на сцене Юрия Антонова с его ансамблем, который тоже принимал участие в этом концерте. Оказывается, Антонов служил в Белполку, играл в полковом оркестре и даже показал нам дверь в каморку за балконом, где хранились их инструменты. Так спустя 15 лет вновь произошла встреча прекрасных баритона и тенора. И хотя Вуячич по–прежнему менторски обращался к Антонову Юрка, Антонов попросту игнорировал эти обращения. Это был уже не тот молодой клавишник, который когда–то аккомпанировал Вуячичу, а признанный всей страной певец и композитор. Ну и, конечно же, не обошлось без антоновской гитары. У него была сине–бирюзовая красавица Ovation с изумительной инкрустацией. Я уставился на нее немигающим взглядом.
— Забирай, — увидев это, сказал Антонов.
— Сколько?
— Тебе, Геннадий, со скидкой — пять шестьсот.
Пять шестьсот — это цена автомобиля «Жигули», но гитара того стоила. Увы, увы, увы. Слюнки текут до сих пор.
Мы хорошо отыграли совместный «шефак» и вслед за Вуячичем неспешно отправились домой.
Ведь Виктор Вуячич — это человек, который никогда не спешил и поэтому всегда и везде успевал.
Геннадий СТАРИКОВ.
