Солисткам группы SEREBRO бесполезно диктовать правила, эти девушки давно установили свои: они оторвы не только на вид. Клип «Мама Люба», который собрал в Сети более 22 млн. просмотров, сделал имена Лены Темниковой, Ольги Серябкиной и Насти Карповой синонимами слова «провокация». Наш корреспонеднт увиделась с девушками, чтобы узнать, что это — маски или их истинные лица.
ЛЕНА ТЕМНИКОВА: ОТ МУЖЧИН МНЕ НУЖНО ТОЛЬКО ОДНО — МОЗГ!
— Мои отношения с мужчинами складываются непросто. Очень хочу, чтобы у меня появился любимый человек, я готова создать семью, но мне нужно встретить такого мужчину, который мне и рога сломает, выросшие от комплексов, и в то же время отогреет и даст мне заботу. У меня небольшой опыт в отношениях, но все они длились долго. Никогда не было «одноразовых» романов. При этом я не считаю себя юродивой или неопытной в романтических делах. Проблема в другом. Я из семьи врачей и знаю, что абсолютно здорова, но мы живем в мире, где полно заразы и разных заболеваний — и венерических, и любых других. Мне уже 27 лет, и я не могу легко к таким вещам относиться. Я бы хотела, чтобы, когда у меня появится человек, с которым мы поймем, что будем счастливы, мы бы вместе пошли и проверились. Может, это звучит ужасно, но для меня это правда важно. Есть и еще одна причина, по которой у меня до сих пор никого нет. Многие боятся подойти или думают, что у меня уже есть молодой человек.
— Почему его нет?
— У меня завышена планка. Мне не подойдет просто хороший парень, рядом нужен очень образованный человек. Потому что от мужчин мне надо только одно — мозг. Знаете, я хочу, чтобы мой мужчина много читал. У меня были отношения длиной в полтора года, которые пришлось закончить, потому что за все это время мне так и не удалось заставить его прочитать хоть одну книгу. И в конце концов нам стало не о чем говорить. Мне очень жаль, что так вышло. Сейчас мне нужен мужчина сильнее меня духом. Я никогда ни с кем не буду соперничать, бороться — я не локомотив, я рядом. Эмоций и напора мне хватает в работе, поэтому дома я мягкая. Я вообще очень домашняя: не люблю тусоваться. И это не всем нравится. Как любой творческий человек, подвержена сменам настроения. Перемены настроения по сто раз на дню — это про меня.
— А что в мужчинах вас отталкивает в первую очередь?
— Я ищу такого, который не пьет. Впервые я попробовала спиртное, когда мне было 18 лет, на гастролях «Фабрики звезд», уже после завершения шоу. Я прекрасно помню эти 50 миллилитров бейлиса — приторного ликера, который мне тогда показался горьким и невкусным. Когда я попала в шоу-бизнес, в тусовку, то увидела Москву с другой стороны — не такой, какой я ее себе представляла. Оказалось, что вокруг безобразно много алкоголя, и мне этого до сих пор не понять. Я категорически против спиртного. Хотя бы потому, что за своих близких, за тех людей, которых люблю, я всегда очень беспокоюсь, забочусь об их здоровье. Если мой будущий муж будет выпивать, я не смогу с этим смириться. Я буду слишком сильно за него переживать. Помню, мой друг как-то отдыхал в клубе — и ему что-то подсыпали: хотели обокрасть. Я его спасала, была в некоторой степени врачом — на следующее утро ему было очень-очень плохо.
Мне кажется, я неплохой друг, когда сама эмоционально не вымотана. Ведь наша работа — это постоянное общение, иногда его слишком много. Бывают дни, когда хочется позвонить родителям, любимой сестре, но у меня нет на это времени и эмоций. Вот, например, недавно мы снимали новый клип. Я с восьми утра была на площадке, а у мамы день рождения. С той минуты, как встала, думала о ней, говорила себе: сейчас-сейчас, еще полчасика — и я ей позвоню… День, естественно, был очень насыщенный: то макияж, то съемки. Я в итоге дотянула до последнего, хотела собрать в себе все необходимые эмоции, чтобы поздравить всем сердцем. В перерыве побежала ей звонить и в тот момент поняла, что работа работой, но маму надо поздравлять с самого утра. А я, не осознав этого вовремя, совершила ошибку: мама думала, что я забыла про нее… Конечно, это не так. У меня даже в качестве пароля на телефоне стоит дата ее рождения.
— Лена, вы редко говорите о своей сестре. Чем она занимается?
— Наташа, Наталья Владимировна, врач и преподаватель. Она мой идеал женщины. Она безумно эрудированный человек, с ней можно разговаривать абсолютно на любую тему. Наташа вполне могла бы стать победителем викторины «Что? Где? Когда?». Мы великолепно общаемся, правда, лишь с того времени, когда ей исполнилось 17 лет и она уехала в другой город учиться. Помню, такой случай был в детстве. Сестра разбила что-то очень важное для нашей семьи, я ее прикрыла, сказав родителям, что это сделала я. Знала, что меня ругать не будут: я была еще слишком маленькой. Потом несколько лет я этим поступком гордилась. Но Наташе я, конечно, по-своему мстила за то, что она на правах старшей иногда надо мной подшучивала: пряталась в шкафу и подслушивала ее взрослые разговоры с подружками. Однажды за то, что она не дала мне возможность подслушивать, я решила ей насолить и сдала родителям, сказав, что она курит.
— Если вам захочется поделиться сокровенным, к кому вы обратитесь: к маме, сестре или подруге?
— Если это какие-то грустные моменты, то я ни в коем случае не буду рассказывать про ситуацию семье — ни сестре, ни маме. Потому что мы живем далеко друг от друга, они и так за меня очень переживают, думают, что я не сплю и не ем. Когда звонит мама, первым делом она задает простые вопросы: «Что ты ела? Тепло ли одета?» Прямо как в детстве. Ведь я уехала из-под родительского крыла десять лет назад и всегда останусь для них 17-летней девочкой, которая вечно карабкается по горе из проблем. Так что стараюсь родственников лишний раз не расстраивать. Что касается подруг, честно вам признаюсь: у меня много близких людей, которых я люблю, но самого близкого друга, того, кому я смогла бы рассказать свои главные тайны, нет.
Я не доверяю людям: меня часто обижали в прошлом. Это моя проблема — я по своей сути чересчур доверчивый человек. Раньше я слишком быстро выворачивала душу наизнанку, а сегодня я уже четко думаю, что я говорю, кому и где. Но при этом я не обманываю, хотя все люди врут, и со мной раньше это было. Я врала очень много, причем по пустякам, в целях самозащиты, но регулярно, патологически. Вот, например, был случай. Максим Фадеев говорит мне: «Лен, тебе надо чуть-чуть похудеть». Я отвечаю о’кей, иду в офис, по дороге покупаю много пирожных и появляюсь на пороге вся в крошках. Он меня спрашивает: «Ты ела сладкое?» Отвечаю: «Нет!» Макс берет меня за руку, подводит к зеркалу и говорит: «Смотри». Ну что за глупость с моей стороны? Скидку делаю на то, что я тогда еще была совсем маленькая. То же самое было и с курением. Максим попросил бросить курить, а я дымила, не могла никак бросить и в какой-то момент поняла, что человек просто перестал мне доверять.
Максим Фадеев — это один из главных людей в моей жизни, чье мнение мне принципиально знать на уровне принятия жизненно важных решений. Если бы не он, я бы, наверное, стала другим человеком. Макс воспитал во мне чувство достоинства, уважения к себе, научил меня думать. Мне страшно представить, что было бы, не появись в моей жизни этот человек. Я, наверное, жила бы в Кургане, занималась не пойми чем и вообще, может, не дожила бы до сегодняшнего дня. Макс уберег меня от этого всего. Благодаря ему я перестала врать. Так жить намного легче.
— Девочкам из группы вы верите больше других подруг?
— И Оле, и Насте я действительно доверяю сокровенное. Я благодарна им за это, потому что порой мне нужно выговориться — и я всегда знаю, что могу это сделать. Это взаимно, и каждый раз, когда происходят такие разговоры, мы очень переживаем. Потому что слезы родного человека — а мы не чужие люди — расстраивают твое собственное сердце. Поэтому в жилетку друг другу мы плачемся редко.
С Олей мы дружим давно, уже лет восемь: познакомились еще до того, как возникла группа SEREBRO. У нас очень похожая энергетика. Мы составляем удивительный тандем: недавно в Канаде нас спросили, не сестры ли мы. Говорят, мы даже внешне похожи, хотя мы абсолютно разные. В Москве сейчас это самый близкий мне человек. Возможно, поэтому нам никогда и ничего не приходилось делить. Бытует мнение, что мы боремся за внимание поклонников, за лидерство на сцене, но это полная чушь. Каждая из нас рада уйти на секундочку в тень, потому что нам достаточно той радости и тех эмоций, которые мы получаем от зрителей. Единственное, что мы делили в жизни, — это несколько дней назад пасту в самолете. Из вегетарианской еды была только одна порция, мы ее и поделили пополам.
Олю и Настю я люблю за разное, но одинаково сильно. С Олей мы любим поспорить о текущей ситуации в стране, например. Если мне понадобится чей-то совет, то я обращусь, скорее всего, именно к ней. Настя бывает, конечно, нервной, капризной, эгоистичной. Но я порой еще большая эгоистка! С ней мне комфортно, потому что она добрый, хороший человек.
АНАСТАСИЯ КАРПОВА: В НАШИ С ДЕВОЧКАМИ КОНФЛИКТЫ МАКС ФАДЕЕВ НЕ ВМЕШИВАЕТСЯ!
— До того, как попасть в группу SEREBRO, я и официанткой была, и три месяца на мойке работала, и танцам училась в Street Jazz — хотела профессионально заняться хореографией, потому что не получалось с музыкой. А стремилась я именно к ней. Но все не срасталось. Может быть, потому, что я стояла на месте, не развивалась и не знала, с чего начать. В группе я оказалась неожиданно. Приехала домой с работы (к тому моменту я уже полгода танцевала), включила телевизор, там бегущей строкой, едва заметной, шло сообщение: «Объявляется кастинг в новый проект Максима Фадеева». Я быстро к ноутбуку, написала о себе какие-то банальные вещи, что мне очень нравится петь, я это дело люблю, в общем-то и все. Прошло время, довольно долгое, звонят из продюсерского центра: «Анастасия, здравствуйте, хотим вас пригласить на собеседование, на прослушивание». Я тогда подумала, что это шутка, даже сейчас помню мурашки, которые побежали по коже. Приехала я в студию, меня сфотографировали, порасспрашивали, записали со мной песню «Дыши». После этого мне сказали: «Мы вам позвоним». Что я могла подумать? Конечно, что мне дали от ворот поворот. Я расстроилась, но на следующий день раздался звонок. «Настя, мы спешим вас расстроить…» — сказали мне сотрудники продюсерского центра. Сердце ушло в пятки. Я приготовилась выслушать «до свидания». Но они продолжили: «Вы знаете, вам придется очень много работать». Уже приехав в студию, я узнала, что кастинг был именно в группу SEREBRO, что меня берут вместо Марины Лизоркиной. Помню, я тогда спросила: «Как же так? Она была блондинкой, а я темненькая». — «Перекрасим!» — таков был ответ. Но это не страшно, к экспериментам я всегда была готова. Потому что дело не в том, как ты выглядишь, а в том, как ты себя чувствуешь. Меня же не загоняли в рамки блондинки-принцессы. Блондинки тоже могут быть девушками дерзкими, смелыми.
— Как вас приняли в группе?
— Сначала были конфликты с девочками. Приняли меня сразу, но потом мой характер стал раскрываться, было несладко. Мы много ругались с Леной и Олей. Я часто спорила по вопросам, касающимся одежды, которую надо было надевать на сцену. Я тогда еще не понимала, что я артист, и если мне выбрали какой-то наряд, то я должна в нем выходить — есть люди, которые разбираются в этом больше меня. Но я спорила, могла расплакаться. Уже года полтора у нас все спокойно, мы притерлись, полюбили друг друга. Изменилось все в тот момент, когда я поменяла сама себя. Осознала ценность того, что происходит, поняла, что красота идет изнутри. Когда идешь в хорошем настроении, тебе не надо даже улыбаться, ты делаешь это глазами — и люди к тебе тянутся, чувствуя твою энергию.
Макс в наши конфликты не вмешивался. Хотя я даже как-то обратилась к нему через интервью — он же телевизор все-таки смотрит. Сказала тогда что-то вроде: Максим, ну сделайте что-нибудь! Потому что это был тот период, когда девочки говорили в камеру обо мне неприятные вещи, я защищалась и отвечала тем же, закрутилась война, в которой мы все трое выглядели со стороны очень некрасиво. В итоге Максим остался в стороне и правильно сделал. Девочки должны разбираться между собой сами. Если бы он тогда вмешался, надавил бы на Олю с Леной или мне посоветовал бы взять себя в руки и бороться, я бы закрылась еще больше. Но правильным оказалось выкручиваться из ситуации самой. Я тогда поняла: раз такой конфликт происходит, значит, что-то не в порядке не только с окружающими, но и со мной. И я стала менять себя. Сразу все наладилось.
— А наладилось ли в личной жизни?
— Из-за работы времени на нее совершенно не остается. Да, я девушка, мне хочется отношений, тепла, заботы любящего мужчины. Но мысли об этом возникают редко. Потому что у меня такая классная жизнь — постоянно новые страны, новые знакомства. Значит, сейчас мне нужно это, а не любовь. Мое время придет позже, а пока я не встретила того молодого человека, который завоевал бы мое доверие настолько, чтобы я захотела к нему под крыло. Мой любимый мужчина на данный момент — это мой брат Костя, он старше меня на четыре года, это моя сила и мое вдохновение. Да и когда мне крутить роман? Не каждый парень выдержит, когда его девушка постоянно на гастролях. Бывает, приезжаю домой с чемоданом, думаю: «Надо разобрать», но сил никаких. Я не мучаю себя угрызениями совести по поводу того, что уделяю мало внимания своему дому, что у меня бывает бардак. Меня все устраивает. И мою кошку Мелиссу тоже.
ОЛЬГА СЕРЯБКИНА: ЕВРОПА ЗНАЕТ «МАМУ ЛЮБУ» НАИЗУСТЬ!
— Из всех девчонок в группе постоянные, если можно так выразиться, отношения есть только у меня одной, я этого не скрываю. Но считаю, что ничего не надо создавать искусственно — не надо торопиться замуж. Мой друг играет на гитаре в одной из известных западных групп, публика его хорошо знает, поэтому имени называть не буду. Ввиду того что живем в разных странах, да еще оба вечно на гастролях, встречаемся мы редко, но метко! А к браку я пока не готова хотя бы потому, что его очень сложно совмещать с работой.
— Группа только что вернулась из большого европейского тура. Как SEREBRO встречают на Западе?
— В России каждый второй артист любит повторять: «У меня бешеная популярность в Европе, мои песни попадают в лучшие чарты, я записал дуэт с тем-то и тем-то, поэтому я номер один в России». А на самом деле все данные легко проверить, и, когда мы говорим, что наш коллектив действительно любят на Западе, это не пустые слова. Наши песни знают, на наши концерты в Испании приходит по 20 тысяч человек. И это все не ангажировано, мы не проводим никакой пропаганды в Европе: на недавнем открытии площадки Gay Village в Риме, например, выступали мы, а после нас диджей Роджер Санчес — мировая звезда клубной музыки. И нас принимали одинаково круто. В Европе английская версия «Мамы Любы» — «Mama Lover» — пользуется большой популярностью. Я знаю, что в Бельгии наш трек на первом месте в танцевальном чарте уже третью неделю, в итальянскoм официальном чарте синглов мы на седьмой строчке. Нас даже в Мексике слушают — там мы на первом месте в мексиканском ТВ-чарте.
— Чем, по-вашему, отличается русский менталитет от европейского?
— Вот мы, русские, все понимаем через отрицание. Например, если ты ведешь себя расслабленно, дурачишься, то про тебя подумают: ой какая она легкомысленная! В Европе такого нет. Там мы могли позволить себе делать все что захотим — и нас понимали правильно. Мы с девчонками могли запросто подсесть к любому человеку в ресторане, о чем-нибудь с ним поболтать — и все воспринимали это позитивно. В Москве такое невозможно. При этом у меня никогда не было мыслей переехать в Европу на ПМЖ. Я очень люблю Россию и считаю, что, например, нашим зарубежным успехом, который пришел в последнее время благодаря песне «Мама Люба», можем гордиться не только мы, но и вся страна.
Был случай, когда мы ехали из Мадрида на концерт в Барселону. Заходим в вагон поезда — и люди нас узнают. Идем через вагон, в котором находится бар, и видим, что ребята сидят смотрят наше видео «Мама Люба» на ноутбуках и сравнивают с тем, что видят живьем.
— Чем так цепляет «Мама Люба»?
— Всем надоело грустить, а эта песня написана без претензии на шедевр, она дает ощущение счастья, ты забываешь про любой напряг, хочется танцевать, смотреть по сторонам и, может быть, даже искать партнера на ночь. Мама Люба — это собирательный образ русской женщины, которая способна пройти через огонь, воду и медные трубы.
— Оля, вы стартовали как одна из солисток проекта, а сейчас еще и сами пишете песни.
— Я не называю себя пафосно поэтом. Заниматься этим я начала лет в 19, но исключительно для себя. У меня есть музыкальное образование, но я не пишу музыку. Я пишу текст на готовую мелодию. Началось с того, что как-то я написала русский тексты на одну из песен Майкла Джексона. А потом подошла к Максиму Фадееву, мне было дико стыдно, я очень стеснялась, но показала то, что у меня получается, и он сказал: «Круто, давай работать с этим». Первая композиция, которую мы с ним написали — он музыку, я слова, — была песня группы SEREBRO «Сладко» — позже она стала хитом. Была готова часть песни, но не было припевов, которые в наших песнях всегда являются, так сказать, брендом, — раньше их писала другая девушка. В тот раз написала я, и Максиму очень понравилось. С этого началось его сотрудничество со мной, в том числе как с сонграйтером. Для меня это огромная честь и гордость — работать с таким великим человеком.
С предложениями сотрудничать в этом направлении ко мне приходят уже и другие люди, и, надо сказать, маститые. Наверное, было бы здорово зарабатывать написанием песен, к тому же здесь на кону совсем другие деньги. Но пока я отказываюсь, это моя принципиальная позиция — работать только с Максом Фадеевым. Хотя он и говорит, что если мне интересно, то я могу писать песни для других. Говорят, артисты — такие люди, которые берутся за все что угодно, если в этом есть выгода, что им на все наплевать. Это не про меня.
— Вам приходится писать и исполнять тексты не только на русском, но и на английском. Наших исполнителей часто упрекают в том, что их иностранный язык далек от совершенства и лучше бы петь на родном. Вас это коснулось?
— Я переводчик по образованию, поэтому английским владею профессионально, и у Лены с Настей тоже с этим порядок. По крайней мере, мы еще не слышали ни одной претензии относительно нашего произношения. Хотя в акценте нет ничего зазорного: у американцев он свой, у англичан — свой, у русских — свой. Акцент — это лишь показатель географической принадлежности человека. Поставь передо мной человека, говорящего пару фраз на английском, и я скажу, откуда он.
— Успеваете отдохнуть во время гастролей?
— Есть страны, где перед концертом хочется только лежать на пляже, — например, Турция. А вот когда мы были в Испании, с удовольствием побывали в парке Гауди, посмотрели все другие достопримечательности, какие успели. В Париже мы любим пройтись по магазинам. Я вообще хорошо разбираюсь в моде, знаю последние тенденции, но при этом плохо отношусь к массовому помешательству на брендах. Нет ничего страшного в том, чтобы носить одежду демократичных марок. Есть куча вещей, которые стоят совсем недорого, есть отличные дизайнеры, о которых почти никто не знает. У меня большой гардероб, но дело не в размерах шкафа и не в цене нарядов. Мне не нужно за счет тряпок доказывать кому-то, что я классная. Я могу прийти на встречу в самом простом платье, но благодаря моему образованию, количеству и качеству прочитанных мною книг со мной будет гораздо интереснее и комфортнее, чем с девушкой, которая придет в платье за миллион долларов и с пустой головой.
Татьяна ПУСТЫННИКОВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Владимира БЯЗРОВА
