В 18 лет мама вышла замуж за Ивана Степановича Ларченко. Сразу же супруги вступили в колхоз “Путь Ленина”. Вначале жизнь на Могилевщине, в деревне Быстрица, была сложная, но перед Великой Отечественной войной как-то все наладилось, колхоз стал рентабельным, труд уже оплачивался, государство выделило хозяйству технику для обработки земли и уборки урожая. И тут грянуло 22 июня 1941 года...
В один из дней над деревней, лесом и колхозными полями появились фашистские самолеты. Они сбрасывали бомбы на лес и поля, обстреливали из пулеметов нашу деревню Быстрица. Мы все перепугались, а мама с соседкой взяли детей и побежали в ров, где спрятались в кустах...
В суматохе не успели мобилизовать моего отца, но это не означало, что война прошла мимо нашего дома. Летом 1941 года более двух месяцев мама с отцом прятали и кормили в землянке двух красноармейцев, пока те не ушли в лес к партизанам. Кто-то донес фашистам, и отца схватили, отправили в концлагерь, расположенный в Кричеве. Как ему удалось через несколько месяцев сбежать оттуда и скрыться от фашистов, теперь вряд ли удастся узнать. Но уже с 15 сентября 1943 года он воевал в 1158-м стрелковом полку 36-го стрелкового корпуса 3-го Белорусского фронта наводчиком взвода противотанковых ружей. Он — активный участник освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, отличился мужеством в наступательных боях операции “Багратион”, был представлен к медали “За отвагу”. Участвовал в освобождении Минска.
Однако получить заслуженные ордена Славы II и III степеней солдат Иван Ларченко не успел. В конце апреля 1945 года мама получила похоронку, в которой говорилось, что ее муж героически погиб в бою.
Отцу было в то время 37 лет, а маме — неполных 32 года.
Нашу хатку фашисты спалили при отступлении, жили мы у соседей, спали впятером поперек на поломанной кровати. Только спустя два года с помощью стариков в деревне Быстрица построили небольшую избу. За мужа на четверых оставшихся в живых после войны детей Ольга Ларченко получила мизерную пенсию — 72 рубля в дореформенных деньгах. Других льгот и помощи не было. Налоги брали даже за грядки в огороде. Детворе приходилось собирать гнилую картошку из-под снега, ели крапиву, щавель, лебеду, липовый цвет... А голод дополняла нищета: ни одежды, ни обуви.
После войны маме и ее сестре Марии приходилось работать на колхозных фермах доярками, свинарками, на полевых работах — пахать, косить, вручную серпом убирать урожай. Вместе с ними работал и я, старший сын, тогда совсем мальчик. Рано начали свой трудовой путь в колхозе и мой младший брат, сестры. Но мама хотела, чтобы мы учились. Долгие годы по настойчивой просьбе матери я занимался установлением воинского пути отца и поиском места его захоронения. Стало известно о боевых наградах и его последнем пристанище в братской могиле в Калининградской области. Дважды мы с мамой ездили туда поклониться его праху. Портрет кавалера двух орденов Славы Ивана Степановича Ларченко хранится в музее Великой Отечественной войны в Минске.
Владимир Иванович ЛАРЧЕНКО, Минск
Солдатская вдова. Давно хотел рассказать о своей матери Ольге Ефимовне Ларченко, потомственной белоруске, удивительной, сильной женщине, для которой главным всегда было благополучие и счастье самых дорогих ей людей.
