Собрано во граде Гедимина
21.06.2008
(Окончание. Начало в «СБ» № 113.)
Где что оказалось?
Рукописи, книги, периодика из Белорусского музея оказались неподалеку от кафедрального собора — в Центральной научной библиотеке Академии наук Литовской ССР. В каждый мой приезд там сидели коллеги из Минска, тщательно переписывавшие стихи, рассказы и даже романы («Вiленскiя камунары» Максима Горецкого) белорусских писателей из рукописного «Виленского белорусского фонда» (потом измененного на фонд 21). Литовские коллеги родом с Мядельщины и Вилейщины относились к нам дружелюбно и толерантно. Только если речь шла о периодике, которая хранилась где–то под самой крышей, надо было идти за разрешением к самому директору. Он принципиально говорил со мной по–литовски, уговаривал вернуться «к своим истокам». На мои же сетования, что трудно получить доступ к белорусским изданиям, что лучше бы за ненадобностью отдать их в Минск, удивленно восклицал: «А зачем это вам? Ведь и у вас спрячут в спецфонд».
Реальный путь
Тогда, стоя у стендов Национального музея Литвы, я впервые искренне пожалел, что комиссия «Вяртанне» не довела до конца начатое дело. Когда и к нам стали где–то в начале 1990–х годов обращаться белорусские ученые и краеведы с жалобами, что вот, мол, теперь легко и просто не поедешь в Вильнюс в командировку, чтобы пользоваться тем же «фондом 21» (кстати, его описание все же поместили в одном из выпусков «Вяртання» — для ориентации читателей), мы написали соответствующее письмо в государственные структуры с предложением обратиться к литовцам с просьбой передать материалы бывшего музея белорусам. Или в крайнем случае обменять их (в 1941 году это было предусмотрено). Благо белорусские власти как раз дали (не без моего участия) разрешение на строительство и открытие в деревне Рымдюны Островецкого района Литовского центра культуры, образования и информации. Ответа комиссия тогда не получила.
Однако идею комиссии встретили в штыки представители белорусской диаспоры в Литве, вильнюсские белорусы. Как же так, вопрошали они, все это собиралось нашими отцами и дедами не в Минске, а здесь, на улице Аушрос Варту (Остробрамской), в стенах бывшего монастыря белорусского базилианского ордена. Правда, теперь почему–то здание отдают базилианам украинским (василианам), имеющим на наследство лишь условные права.
Мне кажется, данной проблемой под силу заняться смешанной белорусско–литовской комиссии по совместному культурному наследию двух министерств культуры, как это делается, пусть и не всегда успешно, в отношениях с Польшей. Судя по последним интервью наших руководящих работников, создание такой комиссии вполне реально.
Вывезено «муравьевщиками»
И все же есть в белорусско–литовских взаимоотношениях один период, на который должны были бы распространяться реституционные юридические и моральные права. Речь идет о периоде после поражения восстания 1863 года. Преследования царских властей исходили из главного города Виленского генерал–губернаторства, от самого Муравьева–вешателя. Тогда по белорусским (и по литовским) городам и весям рыскали подручные царского сатрапа и забирали ценности из конфискованных шляхетских усадеб, закрывающихся храмов и монастырей. И не только католических, но и православных. Как контрибуцию присваивали и везли в столицу края все то, что попадалось на глаза, что плохо лежало.
Красноречивый пример — Туровское Евангелие ХI века, самая ранняя рукописная книга (из тех, которые сохранились), созданная на белорусской земле. Кроме духовной ценности для православных христиан, она имеет значение и как памятник средневековой письменности, украшенный удивительными иллюстрациями.
Косвенно, скорее в моральном плане, это касается также иллюстрированного Жуховицкого Евангелия XIV столетия, изъятого из Петропавловской православной святыни, находящейся в деревне Большие Жуховичи нынешнего Кореличского района. Теперь оно, как и Туровское Евангелие, хранится в той же Центральной научной библиотеке Литовской академии наук.
И конечно, мы должны напоминать литовским коллегам, что как раз в связи с муравьевскими репрессиями после восстания 1863 года в Виленский кафедральный собор (как в более надежное место) было перевезено и многое из несметных ценностей католических храмов и монастырей, находящихся на белорусских землях. Скорее всего, в 1939 году их, вместе с другими сакральными сокровищами, замуровали в соборном тайнике. Затем они были выявлены перед началом перестроечного периода, но не переданы, как того требовали законы, в союзный Гохран. Теперь драгоценные костельные реликвии хранятся в Вильнюсе, выставлялись во время празднования 2000–летия христианства. Безусловно, на этот «скарб» имеют свои моральные права и белорусы. Поэтому, повторю уже сказанное в «СБ» (1 марта 2007 г.): возрождение Белорусского музея в Вильнюсе (как части, может быть, общего культурного центра) стало бы своеобразной компенсацией белорусских потерь и актом доброй воли.