Сны о счастье

Почти у половины воспитанников Борисовского Дома ребенка есть родители

Прохожие, у которых мы с фотокорреспондентом интересовались дорогой к Дому ребенка, подозрительно рассматривали нас с ног до головы и долго провожали взглядами. Будь мы действительно семейной парой, желающей усыновить дитя (за которую, судя по всему, нас принимали), мы бы почувствовали себя крайне неловко. Неудивительно, что в нашей стране немногие бездетные супруги решаются взять приемыша. Испытание это не из легких. Хотя главная причина, по которой Борисовский Дом ребенка (как, впрочем, и другие аналогичные учреждения) не пустует, конечно, не в том. Почти у половины из 120 его воспитанников есть законные папы и мамы, а значит, усыновить–удочерить их нельзя. Эти дети, оставленные здесь временно, зачастую остаются в казенных стенах на долгие годы.

Переступив порог, я больше всего боялась смотреть в глаза малышам. Однажды на своеобразных смотринах — так называемом дне открытых дверей в подобном учреждении — видела, с какой надеждой дети ловят каждый твой взгляд, словно спрашивая: «Ты — моя мама?» Некоторые готовы считать родителем любого, кто скажет доброе слово или угостит конфетой. И так не хочется обманывать их ожидания...

— Не волнуйтесь, наши детки привыкли к гостям, — успокаивает главврач Светлана Дятко. — Да и возраст у них такой, что еще толком и не понимают, кто есть кто.

6.00 Младшая группа. Спальня напоминает отделение родильного дома: малыши здесь совсем крошечные — им нет и полугода. До восьми утра за десятью крохами присматривает медсестра, затем к ней присоединяются еще четыре «няньки»: два воспитателя и две нянечки. Хоть малыши и спят большую часть суток, взрослые все время рядом: кого успокоить, кому подгузник поменять — обычное материнское дело.

По иронии судьбы окна Дома ребенка выходят на... роддом. Так что некоторые малютки переезжают сюда прямо из соседнего здания, как трехмесячная Даша и шестимесячные близнецы Кирилл и Антон, от которых мама отказалась сразу после родов. Кстати, это уже вторая двойня в Борисовском Доме ребенка. На днях исполнился год Алине и Андрюше. Пристроить сразу двоих детишек в семью — большая проблема, а разлучать их нельзя, говорят сотрудники учреждения. Так что чаще всего в 3 года братья и сестры отправляются прямиком в детский дом.

8.00 Время завтрака. Сегодня у нас овсянка. На каждого ребенка у воспитателя всего несколько минут, а потому присказка «за маму, за папу...» здесь неуместна. Пока одни едят, остальные терпеливо делают вид, что занимаются своими делами. Единственный в группе черноголовый мальчуган набирается смелости и, держась за стенки манежа, подходит к нам.

— Откуда такой смугленький? — спрашиваю у главврача.

— Цыганенок, — говорит Светлана Анатольевна. — Ромку мама оставила в роддоме. Где она сейчас, кто знает?

Цыганята в Доме ребенка — большая редкость. Обычно представители этой национальности своих детей не бросают. А если такое случается, то найти малышам новых родителей очень непросто.

9.30 После еды — занятия с логопедом. Малыши их обожают. На одного педагога — два ребенка, которых нужно научить различать цвета и фигуры и преподать основы домашней жизни: как пропылесосить комнату, погладить одежду, приготовить еду — все то, что их «семейные» сверстники видят каждый день.

10.45 — Ура, к нам гости приехали! — радуется, увидев нас, русоволосая 3–летняя Сашка. Шустрая девчушка обожает устраивать концерты для приезжих и заметно отличается от ровесников разговорчивостью и смелостью. Ей посчастливилось обрести семью — девочка приглянулась супружеской паре, которая уже оформляет документы на удочерение.

— Щенок белоснежный, лишь рыжие пятна... — старается Сашка, едва выговаривая «белоснежный». Песню подхватывают другие ребятишки. Самому маленькому в группе — Димке — на вид не больше полутора лет, хотя скоро исполнится три.

— Весь в деда, — улыбаются воспитатели, — он у него такой же щупленький. А мама Димки недавно освободилась из тюрьмы, но проведать сына не спешит.

— Те, кто постарше, уже многое понимают. Каждый ждет, что очередной гость окажется мамой или папой и заберет их домой, — с горечью в голосе говорит Светлана Анатольевна, поглаживая по головкам собравшихся вокруг малышей. — Три года — предельный возраст, после которого мы должны определять ребенка в дом–интернат. Если бы вы знали, как нам не хочется это делать! Вот на днях придется прощаться с Кириллом.

12.45 На обед в средней группе мясной бульон, протертая говяжья котлета, тушеная морковь. Для ребят из неблагополучных семей такая еда — в диковинку. Женька, к примеру, за свои 2,5 года жизни не пробовал ничего, кроме хлеба. При виде супа, каши, котлет прятался под стол. Его долго приучали к нормальной еде. Поэтому «новеньких» на 21 день помещают в отдельную группу — чтобы они смогли адаптироваться к новым условиям.

13.30 У приемного покоя главврача переминается с ноги на ногу молодая пара. Неужели хотят кого–нибудь усыновить?

— Мы за Сашей Тишковцом, — неуверенно произносит мужчина. — Я его отец.

История этого мальчика не совсем обычная. В Доме ребенка Саша оказался два года назад. Мать лишили родительских прав. Сергей Викторович остался с тремя детьми, младшему из которых — Саше — был всего годик. Поскольку малыша еще нельзя было устроить в детский сад, папа оформил его временно в Дом ребенка. Сам в это время работал в три смены, чтобы прокормить остальных. Теперь, когда Сашке исполнилось 3 года, подошло время забрать его домой. У отца нынче новая жена, у которой своих детей двое... 32–летний глава семьи пока не знает, как станет растить пятерых. Но переводить малыша в детдом не хочет.

— Как–нибудь справимся, — говорит.

15.00 Тихий час. Кто–то плачет во сне.

— Это Ваня, — шепчет мне старшая медсестра Наталья Гончаренок. — Его полгода назад привезли из семьи. «Домашние» дети спят плохо, а просыпаются нередко в слезах. Может, потому, что увидели во сне маму?

16.30 Месяц назад в Доме ребенка появилась еще одна группа: почти все дети лежачие — с ДЦП и другими тяжелыми врожденными заболеваниями. У многих есть родители, но детишкам требуется особый уход, потому за ними присматривают специалисты.

— Это наш Димка, ему 4 года, — с любовью в голосе представляет мне крохотного мальчишку Светлана Анатольевна. — Совсем недавно он был неподвижным, а вот научился ездить на игрушечном джипе и даже хлопает в ладоши, скоро, надеемся, будет ходить.

Больных детишек — 12 человек — перевели в Борисовский Дом ребенка из специализированного заведения. Считается, что такие малыши развиваются быстрее, если растут среди здоровых сверстников.

— А вот это Марта. — Мне показалось, девочка улыбнулась, и я попыталась улыбнуться в ответ. — Она ничего не видит и не слышит, — вздохнула воспитательница Анна Залуцкая.

В отличие от обычных групп, здесь радуются любому, даже самому незначительному достижению ребенка. Кому–то удалось вымолвить слог, кто–то сам повернулся... Чего это стоит больному ребенку, знают лишь медики и педагоги, которые с ними занимаются.

17.45 Не знаю, как ведут себя весной кукушки, но мамы, бросившие своих детей, почему–то вспоминают о них именно в это время. Как только пригрело солнышко, в Борисовский Дом ребенка одна за другой начали наведываться родительницы. Многие оставили здесь детей на время, пока не уладят свои финансовые и личные проблемы. Только не зря, видно, говорят, что нет ничего более постоянного, чем временное... Первые шаги, первые слова, первые зубки — всему этому радуются воспитатели, нянечки и медсестры. Они приносят на дни рождения малышам то, о чем больше всего мечтают дети: плюшевых мишек, воздушные шарики и... вафли. Мамы же, как правило, о таких днях не помнят.

19.00 Коридор Дома ребенка похож на фотогалерею: с обеих сторон — счастливые детские лица.

— Это выпускники, которые живут в семьях, — говорит Светлана Дятко. — Многие родители, которые нашли свое счастье в нашем Доме ребенка, пишут письма, шлют фотографии, иногда целые альбомы. Случается, возвращаются, повзрослев, бывшие воспитанники — чтобы узнать о своих настоящих родителях. Недавно приехал 23–летний парень — красивый, одет хорошо. Так, мол, и так, я все знаю, родители рассказали. А кто же я на самом деле? Дали ему адрес матери — она в Борисове живет — и парень отправился к ней в гости. Через час вернулся и уже не сожалел, а радовался тому, что судьба забросила его в Дом ребенка...

20.45 После традиционного вечернего сеанса «Калыханкi» детишки аккуратно развешивают на стульчиках колготки, платьица, носочки. Девочки снимают банты размером с голову, которыми каждое утро украшают их волосы нянечки и воспитатели.

— Прошло время, когда в домах ребенка всех одевали одинаково, — говорит Светлана Анатольевна. — Каждый ребенок для нас — индивидуальность.

— А сказку на ночь читаете? — интересуюсь у главврача.

— Обязательно. Дети обожают истории со счастливым концом.