Наступившая весна традиционно обнажит землю и призовет к привычным хлопотам крестьян. А еще откроет картинки, которые цепляют глаз. Дома с дырами окон, покосившиеся заборы, сухостой по колено... Есть еще такое в наших деревнях. Но в последние годы деревенские улицы активно освобождают от ветхих и пустующих домов. Где постройки идут под снос, где получают второе дыхание, а где — становятся поводом для громких разбирательств.
То ли хижина, то ли виденье
Письмо в редакцию пришло от 78–летней жительницы Речицы. Ее дом, который простоял больше полувека в местной деревне Будка–Шибенка, снесли, пока она лежала в больнице. Вот так полечилась! Разыскиваю председателя Солтановского сельского исполкома Наталью Шингерей. Та тяжело вздыхает:
— Да нас уже проверяли. Дом 1948 года постройки, был заброшен, превратился в стихийную свалку. Летом 2011 года его включили в регистр пустующих. В декабре решением суда постройка передана в распоряжение Речицкого райисполкома. Только спустя год дом признали аварийным и снесли. А теперь вот пошли жалобы.
В юридическом отделе Речицкого райисполкома к словам прилагают том переписки и фотодосье. Дом в самых разных ракурсах и, откровенно говоря, в самых угнетающих видах. Времени действительно прошло изрядно после того, как все решения состоялись. Почему пожилой человек так поздно заметил потерю? То ли владелицу вовремя не посвятили в курс всех событий, то ли сама хозяйка в силу возраста и здоровья не смогла оценить серьезность происходящего.
Однако «сносные» сценарии на грани конфликта совсем не редкость. Об этом мне уже рассказывает помощник прокурора Гомельской области Ирина Хиженок. Перед ней материалы последней проверки областной прокуратуры по ветхим и пустующим домам на селе:
— Есть немало примеров, когда на пути к сносу старых домов соблюдаются далеко не все этапы, предусмотренные законом. А это очень важно, поскольку речь идет о собственности. Малейшее отклонение от норм — и возникают конфликтные ситуации. Приведу такой случай. В деревне Головчицы Наровлянского района снесли дом. До этого включили в регистр, обратились в суд о признании жилища бесхозным. А когда избу убрали, обнаружился законный владелец, которого до этого просто не искали. В итоге он обратился в суд. Прежнее решение было отменено.
Три года ждут
Оно вроде очевидно. Добротный дом не снесут. Речь как раз идет о тех, которые и домами назвать сложно. Причем в регистр пустующих и ветхих включают жилые постройки только после того, когда доподлинно известно: последние три года хозяева здесь не появлялись, а запустение и беспорядок выходят за рамки приличия.
Ирина Хиженок организует для меня «экскурсию» по законодательству. Если владелец известен, то первым делом ему сообщают о бедственном положении дома и просят навести порядок. Мол, будьте добры — покосите траву, поправьте забор, уберите завалы. Тогда в регистр не попадете. А если неизвестен — предстоит поиск через милицию.
Типичные примеры из практики мне приводит председатель Калинковичского районного Совета депутатов Валерий Тихановский:
— Был у нас «трудный» дом. Старики умерли, а в наследство вступил сын. Правда, живет он в Одесской области. В деревню давно не приезжал. Дом в запустении. Созванивались с ним. Но человек все не мог определиться — жалко. Наконец, принял решение. Написал заявление с просьбой о сносе...
Глава райсовета признается, что, разыскивая владельцев, стараются все–таки идти путем переговоров. То есть получить согласие хозяев на снос, не прибегая к помощи судов. Почему? Понимаю, обзванивая район за районом. Требует немало времени и расходов. Поэтому и невелика судебная практика по решению таких споров. В прошлом году, например, на 3.700 снесенных домов пришлось не больше 100 судебных решений. Прокуратура в этом вопросе придерживается своей позиции:
— Очевидно, что специалистам местных органов власти просто не хватает подготовки. Поэтому и приходится сталкиваться с ситуацией, когда в деревнях работа идет только по ветхим домам уже известных хозяев. А «ничьи» заброшенные постройки остаются за кадром. Ведь нужно готовить документы в суд. Опять же неоднозначно стоит воспринимать и согласие владельца на снос его дома силами исполкома. Почему это нужно делать за счет государства? Почему не сам хозяин убирает постройку, которая ему уже не нужна? Ведь это немалые затраты — от 2 до 5 миллионов рублей идет на снос одного дома.
Казна терпит
Сносить в деревне за счет хозяев? У сельсоветов своя точка зрения по этому поводу. Хотя бы согласия добиться, скажут наверняка. И отчасти понять их можно. А вот по поводу оправданности затрат — здесь вряд ли есть место спору. Деньги из казны идут немалые. Что взамен?
Чистые улицы — раз. Соседям дышать легче и жить безопаснее. Дополнительные гектары в сельхозоборот — два. Те участки, которые реально использовать под аграрные цели, передаются в ведение местных предприятий. Однако далеко не всем в районах удается выйти именно на такой результат. В самом разгаре сейчас разбирательства по сносу ветхих домов в Чечерском районе. Если верить отчетам, здесь полный порядок. А вот при выезде на место — почти криминальная история. Оказалось, в разных деревнях одни и те же дома сносились не однажды. Или не сносились вовсе, однако подрядные организации получали «до копейки» за виртуальную работу. В районной прокуратуре рассказывают об увиденном:
— Один из адресов — деревня Кукличи. По акту выполненных работ здесь снесли пять домов. Но когда мы проехали по улице, то два из «убранных» стояли на месте. Или другой случай. За снос дома в деревне Старые Малыничи районному предприятию перечислили средства в полном объеме. Однако во время проверки выяснилось, что еще за год до этого постройку убрала другая организация, причем безвозмездно, помогая в благоустройстве деревни.
В Речицком районе тем временем разбираются, почему земля, освободившаяся от старых домов, так медленно осваивается хозяйствами. Вроде снесли постройки, угодья передали, а пустуют гектары, как и прежде. Выходит, не нужна земля? В Комитете по сельскому хозяйству и продовольствию облисполкома категоричны:
— Нужна. Но порой снос проводится так, что после остаются фундамент, деревья, кустарники. В итоге хозяйству, прежде чем ввести в оборот эту землю, нужно изрядно поработать над «ошибками» тех, кто сносил.
В Петриковском районе, например, не только сносят постройки. Но и продают такие дома под дачи. Создали агроусадьбу в опустевшей деревне, открыли несколько музеев в хатах, которые рука не поднялась пустить под бульдозер. Скажете, Припять помогает? Не без этого... Но и в других местах наверняка можно найти свои плюсы. Если, конечно, их искать.
Фото автора.
Советская Белоруссия №42 (24425). Среда, 5 марта 2014 года.
