У поселка Прибор под Гомелем уверенно и надежно работает база боеприпасов.
В ПОСЛЕДНИЕ несколько лет с печальной регулярностью на арсеналах соседних Беларуси государств происходят пожары, взрываются боеприпасы, гибнут люди. Кое-кто, увидев по телевизору душераздирающие подробности очередного ЧП, с замиранием сердца может подумать: неужели что-то подобное возможно в Беларуси? Эти опасения теоретически оправданны, ведь в нашей стране с советских времен тоже остались колоссальные запасы разнообразных ракет и снарядов. Чтобы проверить, есть ли «фундамент» под опасениями, корреспондент «БН» посетил один из самых закрытых объектов белорусской армии — 1393-ю артиллерийскую базу боеприпасов у поселка Прибор под Гомелем.
Под сенью вековых дубов
В удивительном по красоте лесу хранится большое количество боеприпасов. Впрочем, до поры они выглядят вполне безобидно. В этом я убедился, гуляя по территории воинской части. На складах и под навесами, на площадках открытого хранения лежат аккуратные деревянные ящики. Много! Лежат себе и лежат. На первый взгляд — ничего особенного. Поэтому я принял предложение командира базы полковника Андрея Баранова прогуляться по довоенной «брукаванай» дороге в цех ремонта боеприпасов, надеясь там увидеть нечто более интересное.
По пути он увлеченно рассказывал об истории части. Как это ни удивительно, но лучше всего сегодня известны подробности первых лет ее существования. Дело в том, что база была сформирована как полевой фронтовой артсклад в начале Великой Отечественной войны. Один из офицеров с первого дня ее существования на протяжении нескольких лет вел подробный дневник. Этот уникальный исторический документ с рисунками и графиками чудом сохранился.
После войны 1393-й полевой фронтовой артиллерийский склад разместился в Приборе на базе дислоцировавшегося здесь ранее склада авиационных боеприпасов. Уже до войны тут были артезианская скважина и водопровод, казарма и пожарное депо, караульное помещение и баня, шесть кирпичных хранилищ и две бетонные платформы для открытого хранения боеприпасов. К территории склада сначала подвели только железнодорожную ветку. А основная деятельность по развитию материальной базы протекала в 1950—1970-е года. Тогда были построены пилорама, новая казарма, цех по ремонту боеприпасов, КПП, мастерские, склады и шесть жилых домов. Со временем все это стало основой компактного военного городка.
Впечатления с многоточием
Надо сказать, территория базы разделена на несколько условных зон. И живописный лес, в котором размещаются хранилища боеприпасов и цеха по их ремонту, — самая большая и наиболее охраняемая из них. Здесь запрещены «одиночное хождение по технической территории» и наличие в карманах любых «курительных и зажигательных принадлежностей».
Даже то, что меня, «экскурсанта», сопровождал командир базы, не сделало досмотр формальным. В итоге на входе в «святая святых» пришлось оставить мобильный телефон, диктофон и фотоаппарат. Правила здесь строгие — пока «орудия журналистского труда» не пройдут специальную экспертизу, находиться рядом с боеприпасами им нельзя.
Длинное одноэтажное здание из белого кирпича. Это и есть цех ремонта боеприпасов. Расхожая фраза «работа кипит» тут неуместна. Все происходит размеренно-неторопливо. Рабочие на тачках аккуратно подвозят ящики с боеприпасами к роликовой дорожке. По ней снаряды проходят весь путь по цеху ремонта, где им дарят вторую жизнь.
Сначала их извлекают из ящиков и избавляют от старой укупорки (так называется пропитанная парафином бумага, в которую обернут каждый снаряд). Затем визуально и с помощью приборов определяют необходимость в том или ином ремонте. Здесь же его и производят. Затем по-новому укупоривают, раскладывают в ящики и отправляют на дальнейшее хранение. Ничего такого, что вызвало бы прилив адреналина…
«В войну через базу проходило 500 вагонов. За месяц!»
По дороге в Прибор база мне рисовалась горой снарядов. А на деле все оказалось очень обыденно. Если бы не бдительное и строгое КПП, можно было бы подумать, что находишься на каком-то складе сельхозпродукции.
Видимо Андрей Баранов почувствовал мое разочарование. И решил подбросить столичному журналисту фактуры.
— А вы знаете, что во время войны через нашу базу ежемесячно на фронт отгружалось до 500 вагонов боеприпасов? — спросил он, когда мы вернулись в штаб.
— Да, уже видел ваш «исторический» альбом. Но сейчас больше интересует сегодняшний день части, — ответил я.
Выяснилось, что база предназначена для размещения, хранения, ремонта и утилизации артиллерийских боеприпасов, боеприпасов к стрелковому оружию и средств ближнего боя. Самые смертоносные в базе — снаряды реактивных систем «Град» и «Ураган», гаубичные снаряды. Есть также и патроны, и гранаты.
В плановом порядке здесь за один год ремонтируются десятки вагонов боеприпасов. Все эти вагоны надо дважды загрузить и разгрузить, а боеприпасы отремонтировать и разместить на площадках хранения. Другая важная часть деятельности личного состава базы — технические осмотры. На открытых площадках хранения они производятся ежегодно, а в хранилищах — один раз в два-три года. Во время них определяют качество боеприпасов и степень их годности к боевому применению. Периодически проверяется техническое состояние буквально каждого снаряда. Вручную! Если выявляются проблемы — снаряд отправляют в ремонт.
Люди с тачками
Это тяжелый физический труд. Выемка ящиков с боеприпасами из штабелей идет вручную. Это требование безопасности. Ведь если тара повреждена, снаряды из нее могут выпасть и детонировать. Поэтому техника пока не может заменить человека. Так же, как и на укладке боеприпасов в штабели. Во втором случае есть нюансы, связанные с креплением ящиков в штабелях. Их ряды «увязываются» между собой с помощью специальных реек размером примерно 3 на 5 сантиметров. Сделать это, конечно, может только человек.
Из механических помощников на этих операциях — только тачки-медведки. На одну такую можно погрузить 5—6 ящиков. В каждом лежат от одного до пяти боезарядов (в зависимости от калибра). Средний вес каждого ящика — от 60 до 80 килограммов. «Подготовленные» припасы хранятся еще 20—30 лет...
Склады для боеприпасов — не обычные сараи, как может показаться на первый взгляд. Здесь все особенное. И кровля, обработанная специальным огнеупорным составом — антипиреном, и армированные бетонные полы. Армированные потому, что на них ложится большая нагрузка — тонны боеприпасов!
От природы и от случайности
При мысли об этом я почувствовал, как внутри расползается неприятно тревожный холодок. Должно быть, что-то изменилось и в выражении моего лица, так как полковник Баранов поспешил успокоить:
— Наша работа в том и заключается, чтобы даже мысли не было, будто мы «сидим на пороховой бочке». Думаю, у нас в стране не может быть пожаров и взрывов на складах боеприпасов. В последние годы проделана огромная работа для того, чтобы ничего подобного никогда не произошло. Большое внимание взрыво-пожаробезопасности уделяют соответствующие службы Министерства обороны.
Командир заверил меня — база полностью обеспечена всеми необходимыми средствами пожаротушения. Огнетушителей, например, в наличии даже больше, чем нужно. Отремонтированы или заменены на новые пожарные автомобили, появились дополнительные мотопомпы и автоцистерны с водой. Все хранилища прошли необходимую противопожарную обработку. Отремонтированы внешнее проволочное ограждение, в порядке пожарные водоемы.
Вообще, считает полковник Баранов, соблюдение режима пожарной безопасности — залог того, что все будет в порядке. В этом большую роль играет человеческий фактор. Опасность подстерегает только там, где люди допускают нарушения норм и требований.
При этом он уверен, что запас прочности у хранилищ и оборудованных площадок хранения такой, что они легко выдерживают все погодные условия, с которыми приходится иметь дело. У них первая категория молниезащиты. От погоды, природы и случайностей защищены — чего ж бояться?
Виктор ГАВРЫШ, «БН»
Фото из архива базы
