Смертельная обида

Пожалуй, не найдется человека, который не испытывал бы такого чувства, как обида. Всем нам свойственно обижаться на близких и неблизких людей, разного рода жизненные обстоятельства. Но обида обиде рознь. Кто-то, задетый за живое несправедливым замечанием, подозрением, вспыхнет, изольет в ответ то, что накипело на сердце, и успокоится. А кто-то копит обиды годами, лелеет их, нянчится с ними, как с маленькими детьми. В результате из них вырастают су-перобиды, снять и разрешить которые обычным способом просто невозможно. Следуют затяжные конфликты, разного рода разборки, в том числе и криминальные. Сегодня мы расскажем о двух жизненных драмах, в основе которых лежит именно обида. Сдала мать сына в интернат… Сколько помнит себя Вадим Плотников, столько обижался на свою мать. Дело в том, что когда-то Зоя Викторовна сдала маленького Вадика в интернат. Одно дело, когда ребенок остается без родителей и его на свое попечение берет государство. И совсем другое, если государство воспитывает детей, чьи родители здравствуют. Вот и у Вадима мать была жива, занималась своими делами, решала какие-то проблемы. Но отказалась от воспитания своего сына. Всю жизнь Вадим Плотников обижался за это на мать. Немало слез пролил по этой причине в детстве. Когда вырос, заимел двоих своих детей, обида эта все равно не рассосалась, не ушла. По-прежнему занозой сидела в сердце. Вадим и хотел бы распрощаться с этой не лучшей спутницей жизни, но обида все не отпускала. После этого поступка матери он не мог себя заставить ее полюбить. Только презирал и ненавидел. Между тем у Вадима так сложились жизненные обстоятельства, что он вынужден был из Заславля, что под Минском, переехать в Ивацевичи к матери. На квартиру, в которой она жила со своим сожителем. Зоя Викторовна к тому времени вышла на пенсию, с нее и жила. Сожитель зарабатывал на жизнь временной подработкой. Видимо, чувствуя свою давнишнюю вину и стараясь угодить сыну и его семье, Зоя Викторовна вместе с сожителем стала снимать квартиру. Но затем что-то у нее не сложилось, вернулась домой. Вадим, как сам признавался, был категорически против того, чтобы сожитель поддерживал какие-либо отношения с матерью и спаивал ее. Хотя и сам Вадим был далеко не ангелом. Как и мать, любил заглядывать в бутылку. Наталья, жена Вадима, довольно часто уезжала по делам, и он оставался дома за няньку. Присматривал за младшим пятилетним сыном Дениской. Других ответственных занятий у него, можно сказать, и не было, так как новую работу себе он так и не нашел. На прежней, в ГУПП «Ивацевичиремжилстрой», долго не задержался. Терпения и выдержки хватило всего на пять месяцев. В тот злополучный день Зоя Викторовна получила пенсию. Вместе с невесткой Натальей она сходила в магазин и принесла оттуда полтора литра вина. Втроем, вместе с Вадимом, его выпили. Наталья сбегала за добавкой, принесла еще две бутылки вина. Осушили и их. А затем, как водится, вспыхнула пьяная ссора. И Вадим дал волю кулакам и той давней обиде, которую он всю свою жизнь испытывал по отношению к матери. Наталья потом свидетельствовала: хотела вступиться за свекровь, но получила удар кулаком в лицо и успокоилась. А Вадим не остановился и после того, как Зоя Викторовна упала на пол. Продолжал бить ее ногами. Очень чувствительными оказались эти удары. Наверное, прорвалась, нашла свой выход дикая энергия обиды, копившаяся так много лет. Вот и мстил жестоко женщине, которая его родила, Вадим за свое лишенное материнской ласки детство, за то, что во многом из-за нее его жизнь пошла наперекосяк. Энергия этой обиды все не иссякала: Вадим бил и бил свою жертву ногами. Медики Зое Викторовне помочь не смогли. Она скончалась от полученных ударов, в том числе и от черепно-мозговой травмы. Виновника ее смерти суд приговорил к семи годам лишения свободы в исправительной колонии усиленного режима. Вадим Плотников не стал даже обжаловать этот приговор. Трудно сказать, что при этом двигало им: покаяние, удовлетворенность достигнутой расплатой или желание до конца своих дней смиренно и безропотно нести тяжкий крест убийцы своей матери… Убил в непонятном для себя состоянии Действующие лица еще одной драмы, случившейся в Барановичах, также нигде не работали. Пробавлялись временными заработками. Николай Кобрик одно время работал обувщиком на фабрике индивидуального пошива и ремонта обуви, затем слесарем-ремонтником, разнорабочим на строительстве гаражей для частников. Но в итоге остался без работы. Жил в последнее время за счет средств, которые получал после сдачи крови. Жанна Белецкая, с которой он около двух лет сожительствовал, проживая в своей квартире по улице Энтузиастов, 54, жаловалась матери, что Николай то и дело ее избивает (даже сигареты на ее лице порой тушил), однако расставаться с ним не спешила. Не отказывалась она вместе с сожителем коротать время за бутылкой спиртного. Николай, если верить его словам, также имел немало поводов для того, чтобы обижаться на Белецкую. Считал, что она виновата в том, что его помещали в изолятор временного содержания, подвергали шестимесячному аресту. Хотя, как следует из приговора суда, он был подвергнут такому наказанию, как арест на шесть месяцев, за злостное уклонение от уплаты алиментов. Почему, испытывая к Жанне в последнее время далеко не светлые и чистые чувства, Николай не разорвал с ней всякие отношения — это большой вопрос. Скорее всего, это была привычка иметь при себе женщину, которая за тобой присмотрит и поухаживает, а при необходимости составит компанию, когда захочется выпить. В процессе распития очередной бутылки (на сей раз с разведенным спиртом) Николай и Жанна повздорили. Катализатором ссоры стали, как заявил позже Николай, намеки Белецкой на то, что она может уйти к другому мужчине. Кобрик, которого переполняли обида и злость на сожительницу, ее поведение, схватил нож и вонзил его в грудную клетку женщины. Попал прямо в сердце. Жанна побелела и осела на пол. Николай же ушел на кухню. Хладнокровно помыл нож и руки, которые были в крови, лег на пол и уснул. Проснувшись утром, он завернул труп Жанны в обшивку матраца и вынес его на балкон. А сам помыл пол и поехал к своему приятелю Юрию Чайковскому. Уединившись в подвале, они выпили вдвоем вина. Николай разоткровенничался и рассказал о том, как он убил Жанну. Юрий его признанию не поверил. Но на всякий случай посоветовал идти в милицию и там покаяться. Через несколько дней Кобрик снова пришел к Чайковскому с теми же мучившими его вопросами: «Что делать? Как быть?». Дело в том, что Николай, по сути, жил в своей квартире вместе с покойницей. Труп Жанны все это время находился на балконе. Юрий еще раз посоветовал идти в милицию и во всем сознаться… Похоронили Белецкую спустя более двух недель после ее смерти. Во время судебного заседания Кобрик раскаивался в том, что совершил. А когда суд Барановичского района и г. Барановичи под председательством Светланы Снежко назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет с отбыванием его в исправительной колонии усиленного режима, Николай счел этот приговор слишком суровым. В своей кассационной жалобе в адрес коллегии по уголовным делам Брестского областного суда он среди других доводов приводил и такой: «Цели и умысла убивать Белецкую у меня не было. На тот момент я был в состоянии агрессии, так как она затронула слишком личную для меня тему…» Кассационная инстанция соответствующим образом отнеслась к таким оправданиям. Даже если и возникла у Н.Кобрика (судя по всему, весьма самолюбивого мужчины) обида на сожительницу, никто не давал ему права лишать ее жизни.