Тем свежим июльским утром все же не поплыл на лодке, а рыбачил с мостика, расположенного на берегу озера. Тогда и заметил двух спиннингистов на резиновых суденышках ближе к месту, где наше озеро собирается вытекать в речушку, чтобы соединиться с соседним водоемом. Сразу понял, что это опытные рыбаки: они неторопливо выбирали место для очередного броска, да и выполняли его не только умело, но даже красиво.
Рыбаки заметили, что я рассматриваю местность в бинокль, и, вероятно, приняли меня за инспектора из природоохранного ведомства. Тем более одет был соответствующим образом. Мужчины синхронно развернули лодки в мою сторону и направились к берегу. Подплыв, один из них сказал:
— Мы ничего не нарушаем. Небольшую щуку отпускаем, а на крупную этим утром так и не вышли.
В подтверждение своих слов оба приподняли садки, и лишь в одном плавала хищница.
Познакомились. Поинтересовался:
— Скажите, а не вы ли те удачливые рыбаки, которые, как гласит молва, прошлым летом поймали аж сто щук?
Спросил об этом вот почему. Невероятную весть разнесла по округе соседка Надежда Ивановна: мол, сама видела, как двое рыбаков выгружали из лодки огромное количество щук и даже ей предложили взять сколько душе угодно.
Мужчины переглянулись, и тот, что назвался Егором, с улыбкой произнес:
— Ну, ста щук там, пожалуй, не было, но рыбалка, что и говорить, удалась. Вряд ли когда-либо еще так клевало.
Глянул на российские номера джипа, что стоял неподалеку, и продолжил:
— Выходит, не зря потратились на бензин, добираясь в такую даль?
— Дело не в этом, — прервал меня Егор. — Я местный, сюда приезжаю навестить родителей. Состарились оба… С семьей давно живу в России, мы с Алексеем служим в одной воинской части. Давно обещал свозить его в наши края, вот в прошлом году и получилось.
— Здорово тут у вас! — вступил в разговор Алексей. — О той рыбалке кому ни расскажу, все меня за любителя приукрасить принимают.
Мужчинам было лет под сорок, крепкие, симпатичные. Они рыбачили и на следующий день, но опять неудачно. Мы вновь пообщались, и я узнал, что оба в чине майора проходят службу в части, прославленной в годы Великой Отечественной, живут рядом, в одном гарнизоне. Егор — связист, Алексей — мотострелок. Один воспитывает дочь, другой — сына. Оба, как я понял, крепкие семьянины и лучшие друзья, любят проводить время вместе. Сказали, что на будущий год вернутся сюда уже с супругами и детьми.
Увы, увидеться с новыми знакомыми наступившим летом не удалось. Я много провожу на озере, но их так и не встретил. Вышел на родителей Егора. Оказывается, приятели стали участниками спецоперации. Во время боев за Мариуполь с Алексеем случилась беда, а вот Егор хоть на недельку, но обещал заглянуть к отцу с матерью. Правда, они не очень-то верили, что сыну это удастся.Встречи с Егором с нетерпением ожидал и я. Хотелось из первых уст услышать, что происходит в местах боевых действий. Понимал, что такой не очень разговорчивый парень, как Егор, может вообще отказаться говорить на эту тему. Но надеялся, что свои журналистские навыки еще не растерял и кое-что удастся разузнать.
На озере я пропадал больше обычного, ибо чувствовал, что если Егор и заглянет к родителям, то не упустит случая порыбачить в любимом месте. По крайней мере, сам поступил бы именно так. Мы, рыбаки, из одного теста.
Мне повезло. Однажды утром увидел знакомый джип, а затем разглядел в бинокль и его хозяина. Он тоже заметил меня и направился к берегу. Мы тепло поздоровались, но мешать его рыбалке не стал. Договорились встретиться вечером в беседке за приготовленным мною ужином.
Хорошему разговору то и дело мешали комары, которые нынешним летом уж очень агрессивные. Но я не мог не спросить, что же случилось с Алексеем.
— Подразделение, которым он командовал, попало в засаду, — сказал Егор. — Толком не пойму, как это получилось. Но всякое бывает. С украинской стороны воюет хитрый и подготовленный враг. Когда связь оборвалась, «Сокол» в последний раз вышел в эфир, понял, что надо как-то выручать наших. Вызвался на бээмпэшке с несколькими добровольцами, которые не могли не пойти со мной, отправиться на то место, где предположительно застряли наши ребята. Эвакуировать в том числе и серьезно раненного Алешу пришлось под огнем противника. Я получил легкое осколочное, но мы все благополучно вернулись на место дислокации. Там моему другу оказали первую помощь, потом отправили в госпиталь. Шансов остаться в живых у него было, как мне потом сказали, пятьдесят на пятьдесят. Но он не только выкарабкался, но и снова попросился в бой. Правда, меня перевели в другую часть. Тоже несладко. Лютует враг… Получил второе ранение, но, к счастью, не самое опасное. После него дали отпуск. Дома все нормально, а вот старики мои стали сдавать. Навестил, надо помочь, в том числе деньгами. Лекарства теперь дорогие.
Егор помолчал, а потом с горечью добавил:
— Ты уж извини, брат, но возненавидел вашу профессию журналиста. Как можно было так долго и умело врать, чтобы переформатировать в Украине столько людей? Превратить многих из них в сущих зверей, способных поднять руку на своих же соотечественников, детей, стариков… Имею в виду украинских нациков, которых взрастили не без участия медиакиллеров.
— Не собираюсь оправдывать моих, с позволения сказать, коллег, которые продали души и талант дьяволу за сомнительные деньги и невразумительные идеалы, — ответил я. — Но ты и сам видишь, что, несмотря на их старания и звериную злобу, не все у них получается. И не получится. Такие, как мы с тобой, твой друг Алексей, сплотились еще больше. И обязательно одолеем вражеские силы, фашиствующих мракобесов. На нашей стороне правда. Но ведь, согласись, светлый берег, наш патриотизм, создавался тоже не без участия журналистов. Так что профессия здесь ни при чем.
— Да я понимаю... — задумчиво вздохнул мой собеседник. — Жаль, что слишком большие и злобные силы нам противостоят. Пока одолеем их, потеряем много времени. Лишаем себя жизни под мирным солнышком.
В тот вечер еще много говорили о том, каким опасным стал мир. Во многих европейских странах на лидирующие позиции вышли несостоятельные политики, поражающие своим легковесным мышлением и неспособностью рассмотреть пропасть, которая совсем рядом.
Егор уехал, пообещав при первой возможности передать привет Алексею. Совсем скоро нашелся и веский повод для поздравлений. Вернулся с рыбалки и, дождавшись ужина, включил телевизор. На телеканале шли новости: российский генерал в полевых условиях награждал отличившихся бойцов. В одном из ребят, к великой своей радости, я узнал Алексея. И подумал: все это хорошо, но гораздо больше обрадуюсь, если на поздней осенней рыбалке, когда отлично ловится щука, увижу обоих товарищей и мы проведем время вместе. Нам будет о чем поговорить…
