Башню до небес хотели построить люди на едва обсохшей после потопа земле. Единый порыв единого народа, связанного одним языком, культурой, правителем. Они хотели сделать лестницу для Бога, чтобы Он сошел к ним и с ними остался. Это был исключительный религиозный порыв, объединение людей вокруг общей религиозной цели. Чего искали эти люди и почему Бог разрушил их единство?
Скупым и предельно сдержанным слогом автор книги Бытие описывает первое тоталитарное государство. Здесь нет непохожих. Здесь все на одно лицо, и, самое главное, речь — одна. Тут общество силы, союз “славных звероловов”, которые хотят перед лицом неминуемого рассеяния “сделать себе имя”, поставить общий памятник единой безликой человеческой массе, человеческой силе, чтобы вокруг этого памятника “строить” будущие безликие и безъязыкие народы, от него простирать свою власть на всю землю. Люди искали не Бога, не Его бескорыстной любви и свободной дружбы, они хотели “приручить” Бога, сделать его элементом своего безликого человеческого единства, которое на самом деле и было их настоящим богом.
И Он сошел. И рассеял их. Разрушил этот крепкий человеческий союз. Он устроил языковую путаницу, культурную неразбериху, лингвистический ералаш. Именно Он расколол это уникальное сообщество, положив тем самым начало культурному и языковому многообразию человеческой семьи. Зачем Он это сделал? Разве Бог не хочет, чтобы люди были едины?
Христос перед Распятием молился именно об этом: “да будут все едино: как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино” (Ин 17:21). Бог хочет единства людей, но Он говорил здесь о совсем другом типе единства — вот образ Святой Троицы — “как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе”.
Нам открыто, что Бог это Троица — Отец, Сын, Дух Святой — три Ипостаси, три Личности, три самостоятельных, несводимых друг к другу, уникальных субъекта действия, но являющихся одним Богом, единым и единственным Богом-Человеколюбцем и Творцом этого мира. Ипостаси — различны, но — едины. И это единство не мешает уникальности и неповторимости каждой ипостаси. Ипостаси в Божественной Троице не противостоят друг другу — они действуют в одной природе и в одной воле. Когда мы говорим о человеческом сообществе, выстроенном по образу Святой Троицы, этот принцип жизни мы называем одним словом — Церковь.
Господь пришел создать Церковь. И Она родилась в день Пятидесятницы. Когда Дух Святой сошел на апостолов, они заговорили на разных языках. Не на одном общем, унифицированном, ангельском эсперанто, а на языках конкретных, хорошо известных народов — славили Бога. В день рождения Церкви, то есть в день создания уникального всечеловеческого сообщества, которое являет собой в отличие от вавилонского варианта не тоталитарно-отрицательное, а положительное, да к тому же органическое единство, объединение людей в богоискательстве, Господь оправдал культуру, многообразие лиц, почерков, биографий и языков.
Событие сошествия Святого Духа — икона Церкви, Ее идеальный образ — все говорят по-разному, но об одном Боге и в одном Духе. Это единство многих и уникальных, но которые не знают вражды и противостояния друг другу. Люди, собранные Богом и ради Бога, и это единство не требует истребления культурного, языкового или личного своеобразия. Потому что быть разными это хорошо, и причина противоречий, распри, вражды лежит вовсе не в том, что люди и общества разные. “Ненавистная рознь мира сего” есть следствие болезни греха и самости, противопоставления себя другим, желания “быть, как боги”.
Почему должна была случиться Пятидесятница? Что доверил христианам нести в мир Дух Святой, какой силой и даром наградил их? Апостол Павел говорил, что Бог доверил нам нести “служение примирения” (2 Кор 5:18). Христиане должны взять на себя подвиг по преодолению “ненавистной розни мира сего”. А почему это подвиг? Потому что приходится преодолевать эту распрю сперва и постоянно — внутри себя. Не разнообразие причина распри, а живущий в нас грех, и эту болезнь надо лечить. И начинать надо с простых вещей: например, стараться быть учтивым и внимательным, учиться любить людей, слышать их. В даре Пятидесятницы, который каждый из нас получает в таинстве миропомазания, нам дается сила деятельного добра, и силу эту мы можем приумножать, самих себя делая добрее.
Архимандрит Савва Мажуко
