Слово в защиту маски

У Брэдбери есть замечательный рассказ о том, как в мире, уничтожившем сказки, устраивает бал–маскарад последний защитник фантазии. И чопорные личности из комиссии по борьбе с мистическим, впервые в жизни надев маски и погрузившись в атмосферу карнавала, вдруг понимают, как это здорово...

Что–то вспомнился мне этот рассказ во время «ночи музеев» — это, кто еще не знает, праздник такой международный. В этом году он сконцентрировался в Национальном художественном музее и в «музее с пушками», то есть историческом. «Фишка» праздника в нашем любимом художественном была в том, что участникам предложено было прийти в масках. Причем самодельных. И даже с перспективой получить приз.

Разумеется, я была уверена: все ограничится тем, что несколько подростков наденут завалявшиеся с новогодней вечеринки «домино» с блесточками. Остальная «костюмированная часть» возникнет организованно — вроде тех жутких «шагающих кукол», гигантских собачек и Микки Маусов, пыльных, из выцветшего плюша, кочующих с мероприятия на мероприятие на ногах парящихся в упомянутом плюше и профессионально скучающих артистов. Ведь праздники наши давно утратили извечную привязку к мистерии, привязавшись к шествию кукурузы из фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Страна возмущалась Огурцовым из «Карнавальной ночи» и восхищалась резвящимися ряжеными мушкетерами–клоунами–пиратами из того же фильма, но праздновала по сценарию Огурцова в домашнем варианте. Салат «Оливье», шампанское, девочки — в костюмах снежинок, мальчики — в костюмах зайчиков... А ведь предки наши жили в сложнейшем цикле празднеств и обрядов, где каждый должен знать свою роль, тексты песен и заговоров. И за всем этим была тайна — и свобода. Потому что в отношениях с надбытийным человек свободен от страха перед бытом, перед земным своим начальством...

Но сделать себе праздник, продолжить традиции предков — это сложно, проще приобрести готовое. То, что предлагает масскультура. Явление того же порядка, о котором пишет российский критик Алехин: «Добротный средний художник всегда будет востребован: не могу же я повесить у себя в гостиной того же Ван Гога, а репродукции, это, признаем, для альбома, а не для стены».

Но, знаете ли, оказалось, что народ наш потихоньку возвращает себе способность к карнавалу! На «ночь музеев» пришла масса людей, явно не заслуживающих названия «масса». Молодые и в возрасте, студентки и солидные дамы — все были в масках! И довольно часто не «гламурных». Смешных, забавных, пугающих... Неужели и нуворишеская боязнь показаться смешным потихоньку оставляет нас? Начать с того, что моя подруга явилась в костюме привидения. Очаровательного привидения в «окровавленном» белом одеянии и соломенной шляпке с цветами. У явления был явно шотландский колорит, тем более что подруга привела мужа, которого заставила надеть настоящий шотландский килт — клетчатую юбку. И эта колоритная пара выглядела среди прочих вполне органично... Как же пожалела я, что не поверила в фантазийное мышление минчан и не «костюмировалась» заодно!

Маскарад с его уравниванием и дерзостями — лучшее средство от пафоса. Купленный праздник никогда не заменит настоящий: сшитый своими руками нестандартный карнавальный костюм для ребенка, совместное прыганье — всей семьей — через купальский огонь, празднование «Дзядоў» — в отсутствие водки, но в присутствии семейных альбомов, горящих свечек и горящих любопытством взглядов детей...

Кстати, рассказ Брэдбери завершается тем, что развеселившихся членов комиссии по борьбе со сказками одного за другим умерщвляют. Это — наказание за то, что так поздно пришло к ним понимание прелести карнавала.

А приз за лучшую маску почему–то был отдан симпатичной девочке со скромной купленной маской а–ля Венеция... К тому же наше «шотландское привидение» со спутником на «раздачу слонов» в виде каталога музея опоздали. А я так болела за них!

Впрочем, свой праздник мы все равно себе устроили. Чего и вам желаю.