Слово о добром белорусском сердце
19.09.2008
Верующий народ, да и неверующий тоже, иной раз, идя по жизни, держит в уме и тот заключительный этап, когда где–то там, далеко, на небесах, придется отвечать перед неким главным судьей по всем своим большим и малым счетам.
И все же высший суд настигает нас и на земле бренной. Перед кем мы отвечаем? Кто — перед родными детьми, кто — перед окружающими людьми, кто — перед собственной совестью, кто — перед историей... По–разному. И так уж случается, что земной суд, похоже, не уступает по строгости небесному. Потому что нередко на чаши его весов кладутся людские судьбы и жизни. И каждому должно воздаться по делам, по добрым делам — в первую очередь.
Память не имеет права умереть
Уже по своей сути праведник не то звание, которое может легко даваться. Поэтому и в Яд–Вашем официальная процедура очень непростая и скрупулезная. Существует немало условий, соблюдение которых там считается обязательным. Например, требуется, чтобы спасенный человек остался жив, не погиб: раз спасение — значит, спасение. Но вот возьмем, скажем, такую ситуацию: в каком–либо доме прятали еврейского парня из гетто, потом он ушел к партизанам и там сложил голову в бою. Неужели, говорит Инна Павловна, спасавшие его люди не достойны благородного звания Праведник? Или вместе с беглецами из гетто немцы расстреляли и семью, укрывавшую их. В живых не остался никто. Но память не может, не имеет права умереть. Звание Праведник Беларуси помогло бы восторжествовать справедливости.
В Поречье сказали: «Жить!»
Ярчайший пример народной солидарности и самоотверженности — история деревни Поречье Пуховичского района. Вообще, происходившее в те страшные военные годы нам, сегодняшним, порой трудно не только оценить, но и осмыслить. Однако то, что жизнь и смерть на бис не исполняются, — понятно каждому. Война ежечасно ставила перед людьми проблему личного выживания. В таких условиях далеко не каждый отважится взвалить на себя и своих близких груз дополнительной ответственности и, что самое страшное, смертельного риска. Но жители Поречья, простые, не очень–то грамотные белорусские крестьяне, сумели сделать свой выбор, переступить через неизбежный страх, когда приняли в своих домах почти сорок еврейских ребятишек, бежавших из Минского гетто. Когда каратели делали набеги на эту лесную партизанскую деревеньку, белорусы хватали всех детей — и своих, и приемных — и бежали прятаться в густую чащу или болотистые заросли Птичи. Они не делили их на родных и приемышей: выжить — так всем, умереть — тоже вместе.
Еще одна семья Хурс из Поречья, Емельян, Кристина и их сын Василий, приняли маленького Мишу Новодворского. Его мама погибла в Минском гетто еще при первом погроме — 7 ноября 1941 года. В октябре 1943–го Миша с группой ребят добрался до Поречья, спасаясь от той же неминуемой страшной участи. И Хурсы подарили ребенку шанс на жизнь.
Еще одна семья Шашок — Михаил, Евгения и их сын Александр — проявили человеческое добросердечие и участливость к Жене Мачизу, также бывшему узнику гетто. В семье Шашок росло двое своих детей, но Михаил Степанович и Евгения Якимовна не испугались, приняли Женю, и он оставался у них до самого освобождения в июле 1944 года. «Я буду помнить эту семью до конца своей жизни и преклоняться перед ней», — пишет в книге «Праведники народов мира Беларуси» Евгений Мачиз. Он часто навещает Поречье и Александра Михайловича Шашка, ставшего ему настоящим братом.
После войны, когда спасенные дети выросли, они за свои собственные средства поставили в Поречье памятник спасенным и спасителям, постоянно наведываются туда в гости. Вот и нынешним летом состоялась очередная встреча с прошлым, подарившим им настоящее и будущее.
История неисчерпаема
И все же: время неумолимо летит, откуда же новые сведения о Праведниках?
Исследовательская работа не прекращается, постоянно идет сбор информации. Объявленный совместно Министерством образования и еврейской общиной Беларуси республиканский конкурс школьных историко–исследовательских работ о Холокосте уже принес не только открытие замечательных юных талантов, но и совершенно новую информацию о людях, спасавших евреев в белорусских городах, местечках и деревнях. Те четыре имени, о которых шла речь выше, именно оттуда. Предстоит большая работа по оформлению всех необходимых документов, но ее надо делать. Ведь тогда в очередной раз восторжествует справедливость, и Праведников заслуженно станет больше.
Кроме того, Инна Герасимова и ее коллеги вполне справедливо посчитали, что Беларусь имеет полное право включить в свой почетный список Праведников людей, спасавших евреев у нас, в Беларуси, но позже оказавшихся в других странах, например в Польше. Становятся также известны имена, получившие свое звание Праведника сразу же в первые годы после его учреждения. Тогда между СССР и Израилем отношения складывались непросто, что не могло не отразиться на всех связях и контактах.
Людские сердца не черствеют, а если и черствеют, то далеко не все. Не так давно, рассказывает Инна Павловна, в музей пришел пожилой человек — принес фотографию своего любимого школьного учителя, еврея, погибшего во время войны. Принес сам, хотя мог бы переслать, передать с оказией, ведь живет он в Гомеле. Однако счел своим долгом сделать это лично — перед памятью погибшего наставника.
Или вот история еще одной фотографии, сделанной до войны в одном из детских санаториев Евпатории. На ней вместе с детьми запечатлена медсестра по имени Анна. Ребята ее очень любили. Спустя годы стало известно: во время немецкой оккупации медсестра–еврейка погибла. Прошло много лет, но одну из тех бывших маленьких пациенток санатория, уже очень пожилую женщину, не оставляла мысль, что память Анны не увековечена подобающим образом. И она тоже пришла в минский музей. Сейчас имя медсестры официально включено в список жертв Холокоста.
О масштабе и массовости проявлений межнациональной гражданской солидарности среди простых жителей Беларуси в годы Великой Отечественной войны говорят многие факты. Вот запись рассказа Бориса Гельфанда о пережитом, сделанная Инной Герасимовой:
«Семья Гельфандов — отец, Айзик, 1902 г.р., мать — Лея, 1903 г.р., дети — Борис — 1926 г.р., Иосиф — 1930 г.р., Сеня — 5 лет, Вова — 3 года. С начала войны все жили в деревне Пасекова Горка Стародорожского района. Затем пришлось уйти в д.Углы, потом в д.Медведня.
В 2001 г. по представлению Иосифа Гельфанда звание Праведник народов мира получили: Анна Лыч, Мария Астрейко и Арсений Неронский. Но было еще немало мужественных людей, причастных к спасению Гельфандов: Омельян Астрейко, Ваня Астрейко, Надя Неронская, Володя Дедюля, Лавр и Тина Стасевичи, Микола Анют... И в 2002 году недалеко от деревни Медведня Стародорожского района в знак благодарности и признательности Иосиф Гельфанд поставил памятник всем тем, кто помогал спасти его семью. Еще он хочет там установить памятную доску с именами евреев, также спасшихся в том белорусском лесу».
Уверена, впереди нас ожидают новые потрясающие открытия, рассказывающие о благородстве человеческих душ, о силе и мужестве простых белорусов, о доброте и сострадании, пробивающихся трепетными ростками даже среди холода и мрака военной ночи и приближающих рассвет.