«Алло, «скорая»? Тут парень упал, приступ эпилепсии», «Доктор, приезжайте скорее, у моего сынишки температура», «Мужа скрутил радикулит, не могу ничего сделать», «На трассе авария, есть пострадавшие». Проблемы, с которыми люди набирают номер 103, одинаковы что в Минске, что в Жлобине, что в деревне Петушки. Диспетчер обработает заявку и направит специализированную бригаду: куда кардиологическую, куда экстренную, куда педиатрическую. «Какую–какую? — наверняка сейчас усмехнутся жители глубинки. — Да у нас на весь район всего 4 машины!» Районная скорая помощь — явление весьма специфичное. Чтобы познакомиться с особенностями ее работы, отправляемся в Мядельский район.
Участок
На участке, где нам предстоит провести смену, почти 30 тысяч жителей. Чуть меньше, чем вмещают в себя трибуны стадиона «Динамо». Но местное население рассредоточено по 307 населенным пунктам, расстояние между которыми порой достигает сотни километров. Поэтому район условно разделен на 4 квадрата. На каждый из них — по карете скорой помощи.
Сегодня — ажиотаж. Телефон в диспетчерской не умолкает. Как одной бригаде справиться со всеми заявками и не опоздать? Отправляемся к пациентам вместе с фельдшером Татьяной Мычко и водителем Альбертом Масевичем. В рации слышу голос диспетчера Тамары Василевич. Василий Андреевич Матюшенок, 93 года, одышка. Нам предстоит путь в одну из отдаленных деревушек мядельского участка — Моховичи.
Вызов номер 1: отдаленный
На улице — густой туман. Небольшой, но юркий УАЗ с надписью 103 на борту пробирается по грунтовой дороге. Мы едем в позабытое вымирающее село с туманными перспективами. На такие деревни давно повесили клеймо «вымирающая». Хат много, только пустые. Конечно, чай, не курортная зона, где свободные дома вмиг расхватали бы предприимчивые городские коммерсанты. Здесь доживают век около 10 стариков.
Но непогода Альберту Масевичу уж точно не помеха. Даже в такие «медвежьи углы» он доберется с закрытыми глазами. Пожилому водителю не нужен GPS–навигатор. Кратчайший путь определит с математической точностью — быстрее компьютера. Сама машина мне больше напоминает вездеход. Берет самые крутые горки, не вязнет в грязи. Но ее уже пора записывать в советские раритеты. Скоро старенькое авто, которое долгие годы в дождь, снег и туман появлялось у дверей деревенских домов и городских подъездов, отправят «на пенсию». В управлении здравоохранения Миноблисполкома заметили, уже в следующем году на замену УАЗам придут современные, технически оснащенные полноприводные «Газели».
Добираемся быстро. Через 20 минут мы уже на пороге. Входим в сенцы. «Закрывайте дверь быстрее, больного застудим», — предупреждает Татьяна Мычко.
— Сдал мой Василий Андреевич в этом году, — вздыхает 90–летняя супруга Антонина Борисовна, пока медики раскрывают свой чемоданчик. — А еще летом на велосипеде по деревне ездил. Слабеть начал лет пять назад. Дрова с детьми перекладывал, сердце и прихватило. Аритмия. А сейчас вот одышка началась.
Старик Матюшенок с надеждой смотрит на фельдшера. Но в больницу ехать отказывается: «Выписался недавно, да и чего врачей напрягать, недолго мне осталось», — беззвучно шевелит губами. Фельдшеру Мычко лишь остается сделать укол, выписать таблетки и позвонить своей коллеге из деревенской амбулатории — Василия Андреевича оставлять без присмотра нельзя. Слишком уж туманно его здоровье.
Вызов номер 2: терапевтический
Возвращаемся в город. «Скорая» мчится в мядельский частный сектор. Наш очередной пациент — 73–летний дедушка Василий. Врачей на дом вызвала жена — супруг пожаловался на сильную головную боль.
В доме жарко. Сильно протоплена печь. Может, слишком душно? Сейчас узнаем. Татьяна Николаевна колдует над больным: нужно измерить температуру, давление... Цифры на тонометре зашкаливают — 200/120. Так, проверим работу сердца. Пенсионера опутывают «щупальца» кардиографа. Кривая на ЭКГ заставляет фельдшера сделать неутешительный вывод: надо в больницу.
— Чем лечитесь? — задаем дедушке дежурный вопрос.
— Таблетками, дочка...
— Какими?
— Сейчас погляжу, — откликается хозяйка. — Ой, найти не могу... Может, кот утянул?
А вот и нужный пакетик. Медики только разводят руками: пилюль прописано много, должны бы помочь. Только принимать их пенсионер не спешит. Точнее, забывает. Зато, как заявляет супруга, не забывает выпивать. Типичный утренний пациент...
Везем дедушку в больницу — под капельницу. Медики сетуют: слишком уж много вызовов поступает от любителей выпить. А вдруг в это время случится что–нибудь серьезное?
Вызов номер 3: экстренный
Пока мы приводим в чувство дедушку Василия, нас уже ждут в другом конце города. У трехлетнего Максимки Ровбо третий день не падает температура. Обеспокоенная мама Наталья набирает 103. Только доехать к ней будет суждено лишь через час. Мы уже почти возле дома, как тревожно начинает гудеть рация. В динамике слышатся позывные, сообщение от диспетчера Тамары Василевич, после которого Альберт Петрович резко выкручивает руль и набирает скорость. Задерживаться нельзя ни минуты: в цехе Мядельского райагросервиса приступ эпилепсии скрутил молодого парня. Сейчас он с разбитой головой лежит без сознания на бетонном полу.
— Постоянный наш пациент, — комментирует Татьяна Мычко. — Приступ уже не первый.
Водитель включает мигалки и несется к мастерским. Лавировали–лавировали по мядельским закоулкам и за считанные мгновения вылавировали. Минута, две? Не разбирались — некогда. Парня уже успели привести в чувство. Но в голове — полный туман. В глазах немой вопрос: «Неужели опять?..» Алгоритм действий медиков стандартный: перебинтовываем голову, отвозим в больницу, дальше рану будет зашивать хирург. А мы — к Максиму.
Вызов номер 4: педиатрический
Вызов не экстренный. С ним вполне мог бы справиться участковый врач. Но перестраховались, набрали 103 и... попали в «лист ожидания». Однако, вопрос, почему «скорая» приехала лишь через час, здесь задают крайне редко. Понимают, не чаи гоняли — работали.
Особенности национальной заботы
Врачи вспоминают: им приходилось и человека, который оступился и провалился в колодец, от переохлаждения спасать, и трехлетнего ребенка, схватившегося за оголенный провод, реанимировать. Правда, тщетно.
— В крупных городах к вам на вызов приедет целый «консилиум»: врач, фельдшер, санитар... Там существуют специализированные бригады. Например, первый вызов обслужила бы терапевтическая бригада, в автомастерскую отправили бы экстренную, к Максимке — педиатрическую, — рассказывает Татьяна Мычко. — А я работаю одна: и кардиолог, и педиатр, и невролог в одном лице. На своем участке знаю почти каждого пациента! Приходится и кардиограммы делать по просьбе участковых врачей, и документацию заполнять. Да и вызовы самые разные. На ДТП, например, выезжаем постоянно. Такого за день насмотришься, потом переживаешь все в себе. Но времени на передышку нет. Надо работать.
* * *
У бригады скорой помощи начинается обеденный перерыв. Вызовов на мядельский участок пока нет, значит, есть время перекусить. Но вот очередной звонок — и бутерброд приходится дожевывать на ходу. Мы — в Минск. А медики — на очередной вызов, ведь кто поможет, если не они?
Прямая речь
Геннадий Русак, главный врач Мядельской центральной районной больницы:
— Район обслуживают всего 4 «скорые». Они базируются в Мяделе, в курортном поселке Нарочь, в Кривичах и Свири. Вообще, по социальному стандарту нам положено всего 3 машины. Одну нам добавили как раз из–за больших расстояний и курортной зоны. В жаркий сезон «население» увеличивается едва ли не в 10 раз. Санатории и пляжи на Нарочанских озерах посещают более 200 тысяч человек. Конечно, пока хватает вопросов с оснащением, но самое необходимое у нас есть. Хотелось бы еще оборудовать автомобили мобильной связью. Рация «ловит» не везде. В день на мядельскую бригаду приходится примерно 8 вызовов. На сельские — поменьше. Порой приходится на экстренные случаи отправлять резерв. Но, считаю, справляемся.
