Сказке бой!

Я начал войну под Карачевом, участвовал в "Березине" - никогда не забуду, как бежали по полю тысячи немцев, а их сверху молотили наши штурмовики! Дошел до Восточной Пруссии. Так что войну знаю не по книжкам. Хочу, чтобы читатели нашей газеты меня правильно поняли. Я совсем не за то, чтобы те годы изучались по романам Стаднюка да по мемуарам маршалов. Все было, конечно, гораздо сложнее. А когда я прочитал у Солженицына его восхваление власовцев, то даже слег от досады. Поверьте, не было для нас более ненавистного врага, чем власовцы, а также служившие у немцев казаки либо полицейские. Помню, что бились с ними безжалостно, а расстреливать их не считалось чем-то зазорным, и вызывались на это дело добровольцы из самых порядочных, смелых и прямодушных солдат. Было тогда не до раздумий - врага надо было уничтожить. Ведь они поступали с нами, советскими, вообще, как звери. Так что сегодняшние литературные стоны о подлецах кажутся мне омерзительными.

...Недавно по телевидению посмотрел телефильм "Штрафбат". Хочу поделиться впечатлением. Приходилось мне, артиллерийскому разведчику, воевать рядом со штрафными батальонами, а потом на "передке" из одного котелка есть кашу с теми, кто после штрафрот был возвращен в обычные части. Так что имею право сказать. Фильм меня в целом привлек! И сделан занимательно, и актеры хорошие. И смысл, наверное, какой-то есть в этом фильме. Но как очевидец, которых осталось не так уж и много, должен сказать, что авторами допущен целый ряд фактических ошибок, которые резанули глаза старым солдатам. Нельзя все-таки превращать войну в сказку. Первое. Были среди "штрафбатовцев", безусловно, ребята-ухари. Кое-кто из них попал на фронт прямиком из лагерей. А особенно много таких было почему-то в войсках Рокоссовского, к Коневу их не посылали. Воевали они храбро, порой даже залихватски. Но твердо знаю, что среди них не было ни одного "вора в законе". (Я с этой публикой после войны на Севере встречался, знаю, о чем говорю.) Не присылали их на фронт, т.к. опасались давать в руки оружие рецидивистам. И правильно, между прочим, делали. Не было и ни одного бойца, кто бы приехал в штрафбат из лагеря по 58-й, "политической", статье. Слышал, что многие просились на фронт, но их не пускали. Это - точно! Мерецков, Рокоссовский, Горбатов не в счет - во-первых, их единицы, во-вторых, генералов, специалистов освободили, потому что некому было командовать. С винтовкой их в бой не посылали. Они направлялись в штабы. Далее. Все командиры от взвода и выше были не "штрафниками", а строевыми офицерами. И когда в фильме в роли командира показан политзаключенный, то это очень противоречит правде. Как и обращения типа "гражданин начальник". Глупо это выглядит. Авторы, в погоне за занимательностью, перепутали Красную Армию с ГУЛАГ. Много и другой "отсебятины", которая оглупляет реальную фронтовую жизнь. Не играли на фронте бойцы в "очко" на шмотки немецкого пленного. Гарантирую, что назавтра они бы давали показания уполномоченному из СМЕРШ. Не было такого!

Короче говоря, не надо, товарищи, превращать войну в сборник анекдотов. Если уж правда, то правда. И нечего, считая себя "честными художниками", заниматься конъюнктурой. Меня, допустим, в 1934 году тайно от родителей крестила бабушка Ольга Петровна. Свой крестик на всех медосмотрах и в банях я прятал от старшины, командиров, комсоргов. Не потому, что они какие-то "плохие" люди, а я был особо верующим, - а потому, что именно так было! Не в кино, а в жизни. Такое было время, такими были мы. Когда разрывалась рядом мина, не зная ни одной молитвы, я молился, чтобы пронесло. И все ребята из моей батареи - и комсомольцы, и коммунисты, и неверующие, и татары у нас были, и узбеки, и евреи - все под обстрелом чему-то молились. Но церковного в этом не было ни грамма. Если бы мои товарищи по батарее узнали тогда про мой крестик, меня бы просто обсмеяли, хотя я хранил его не в виде протеста против политики большевиков, а как память о доме, о маме и бабушке. И нечего сейчас смешить людей и придумывать в кино, что на передовой в сорок третьем мог появиться священник, как этот отец Михаил из фильма. Да еще в рясе и с крестом. Если это художественный образ, то ничего не имею против. Но я о другом. Какая у молодых зрителей образуется в голове каша, если они поверят "Штрафбату" и вынесут после просмотра понимание, что в одном батальоне в войну могли служить уголовные рецидивисты, "троцкисты", люди из СМЕРШ, священники и плюс партийный секретарь бюро. Абсурд какой-то. Не хватает только Шварценеггера на мотоцикле и шерифа в шляпе. Разве так можно? Не хочу также слушать всяких модных разговоров о новых "мотивах", за которые мы якобы тогда воевали. Нам было по 18 - 20 лет. Все хотели выжить, все, конечно, хотели дойти до Берлина, все воевали за Родину. Советскую, между прочим! Поэтому не хаю новый фильм, не брюзжу, но считаю, что подрастающим поколениям гораздо полезнее все-таки правда, нежели занимательные анекдоты, приправленные "новыми идеями"...

Петр ВОЛОГЖАНИН, войну закончил сержантом. Имею солдатский орден Славы, ранение в руку и две контузии.

Минск.