Музейный арт–эксперимент
Выставка в Государственном литературном музее имени Янки Купалы под вполне литературным названием «Графема» оставила мне на память далеко не литературный, даже возмутительный отпечаток. Теперь на рукаве моего свитера красуется часть тела полуобнаженного пожарного, изобразив которого сущим монстром, художник Михаил Гулин попытался избавиться от детских страхов. О чем честно предупредил в листовке, сопровождающей сие живописное полотно: мол, это всего лишь «попытка визуализировать мир ребенка, родившегося в одной, а выросшего в другой стране»... «Визуализация» оказалась настолько свежей, а количество желающих поглазеть на молодых белорусских концептуалистов таким обширным, что избежать столкновения с произведением искусства, саркастически осмысливающем ранние переживания моего поколения, оказалось совершенно невозможно... Собственно, это и было самым возмутительным, с чем я столкнулась на вернисаже.
Хотя мне легко представить, что других, менее закаленных современным искусством граждан эта «Графема» может и возмутить, и шокировать. Недаром же часть участников выставки — те самые скандальные художники, работы которых отвергли кураторы первого Минского международного бьеннале современной живописи. К слову, позже «униженные и оскорбленные» творцы сделали альтернативную выставку в «Подземке» — как некогда французские импрессионисты создали «Салон отверженных» в пику официальному «Парижскому салону», полтора века назад забраковавшему их нетрадиционное искусство... Конечно, Гулин, Вашкевич и подобные им провокаторы от импрессионистов космически далеки, но и публика нынче другая. В наше время она настолько всеядна, ко всему готова заранее и так бесконечно снисходительна, что чаще это выглядит банальным равнодушием. Немудрено, что и художники подчас объявляют зрителя лишним балластом и не стремятся ни к диалогу, ни тем более к дискуссии с потенциальными потребителями своего искусства (если только речь не заходит о продаже этого самого искусства)... Однако «Графема» — случай явно иной.
Кажется, для провокации зрительски
х эмоций участники этого проекта готовы на все... Руслан Вашкевич оформляет «Портрет на память» в виде надгробия, снабжая его многозначительной надписью NO SMOKING, Владимир Цеслер снова выставляет свое «Векторное пространство», вызывающее гарантированное головокружение, и украшает одну из стен полным (!) текстом романа Пелевина Generation П... А как вам «живописный» эксперимент Алексея Губарева? «Посередине, сразу от края холста простирается красный прямоугольник с неровными, плавно переходящими в серый фон краями... Чуть левее от него находится вертикальный энергичный мазок широкой кистью, заходящий снизу на пятно квадратной формы цвета индиго...» Вызывающая «абстракция» описана Губаревым максимально подробно, «картина», как и положено, заключена в раму. Беглым взглядом тут точно не отделаешься... Рядом еще два произведения в подобной «технике»: натюрморт и женский портрет в стиле старых мастеров... Возмутительная наглость, скажете? Или, может быть, восхититесь: какая тонкая ирония!
Можно спорить, уместно ли концептуальное искусство в стенах литературного музея с полувековыми традициями, однако наблюдать за новым поколением юных скептиков, никогда не переступающих порог подобных культурных учреждений, которые увлеченно читают и разглядывают музейные стены, старательно пытаясь осмыслить прочитанное, довольно любопытно. Все–таки есть в этом арт–хулиганстве что–то разумное и правильное. В конце концов, музей — не кладбище культуры...
