Скандал вокруг медальона

Поэтесса Галина Корженевская утверждает, что работники Национального музея истории и культуры подменили дорогую раритетную вещь А надпись «съело» время… Около трех десятилетий хранила Галина Корженевская антикварный металлический медальон с изображением мужчины и женщины. Одно время, заказав подвеску, носила его на шее. Чтобы посмотреть на редкую вещь, на работу к Галине Анатольевне специально приходили сотрудники института истории Национальной академии наук Беларуси. Журнал «Маладосць» о медальоне опубликовал большую статью. Там же были помещены снимки обеих сторон сравнительно небольшого медальона (размеры его составляют 3,9 и 3 сантиметра). Так сложились обстоятельства, что осенью 2004 года Галина Анатольевна решила предложить медальон музею. Человек образованный и патриотично настроенный, она, конечно же, хотела, чтоб медальон достался государству, а не какому-то частнику-коллекционеру. 9 ноября 2004 года состоялась встреча с главным хранителем Национального музея истории и культуры Беларуси Светланой Телковой. В своем письме в «Р» Галина Корженевская рассказывает: «Телкова позвала заведующую отделом вещевых памятников Марину Казанцеву. Медальон Януша Радзивилла и Елизаветы Софии они рассматривали в лупу, удивлялись, что эта вещь прошла мимо внимания антикваров. Расспрашивали о ее истории, интересовались, проходила ли она экспертизу по металлу? Телкова сказала: если у музея не хватит своих средств, чтобы купить медальон, они обратятся в Министерство культуры. Настаивали на том, чтобы вещь находилась у них до нового года. Обещали держать меня в курсе. То, что музей не проводит экспертизу предметов для физических лиц, от меня просто-напросто скрыли. Прождав более месяца, я позвонила в музей сама. Поинтересовалась: что слышно? Телкова просила подождать. 20 декабря мне позвонили из музея вечером домой и предложили как-нибудь к ним «забежать». Я пообещала зайти 22 декабря. В этот день около шестнадцати часов Казанцева вернула мне медальон. При этом устно выдала информацию: копия девятнадцатого века, литье, особой ценности не представляет. Заверила, что музей купит медальон попозже, когда конкретно — мне сообщат по телефону. Я взяла медальон при сумеречном свете, мельком на него взглянув, и ушла домой. И только утром следующего дня, в очках, как следует рассмотрела то, что мне вернули. Мой медальон был сильно почерневший, с патиной, с вмятинами от зубила, намного тяжелее. Надпись на нем «съело» время. Получается, что через полтора месяца мне всучили копию!» Так была ли подмена? Обращаясь с письмом в «Р», Галина Корженевская представила копию акта приемки медальона без номера. Этот акт заканчивается лаконичной строкой: «Приняла М. В. Казанцева». Здесь же подпись Марины Вадимовны. Звоню ей, заведующему отделом вещественных памятников, и прошу о встрече. Но в результате получаю решительный отказ. —У администрации все мои объяснения имеются, обращайтесь к ней, — посоветовала на прощанье Марина Вадимовна. Я встретился с директором Национального музея истории и культуры Беларуси Петром Хотько и его заместителем Ниной Колымаго. Нина Владимировна, кстати, возглавляет фондово-закупочную комиссию (ФЗК) музея, которая так и не увидела злополучный медальон. Мои собеседники сетовали, что история с медальоном взбудоражила весь музейный мир. Ведь подозрение пало на опытных, компетентных специалистов. К тому же Казанцева учит своему ремеслу студентов — будущих музейщиков. Устанавливать истину мы начали с того, что директор музея заявил: он не имеет права не доверять своим компетентным специалистам, принявшим у Корженевской некий предмет. О его экспертизе, считает Петр Хотько, речь идти не могла: Национальный музей истории и культуры ее не проводит. Его сотрудники просто дают консультации или совет, предоставляют адреса тех учреждений, где могут провести экспертизу того или иного предмета (что, кстати, во время приемки сделано не было). До развала Советского Союза проблемы проведения экспертизы, можно сказать, не существовало. Впоследствии она возникла: специалистов достаточной квалификации по оценке всех предметов, которые могут представлять музейную ценность, у нас в Беларуси не хватает. Тем более что экспертиза – такая тонкая штука, что тот, кто ее производит, может и ошибиться. У музея аж 45 коллекций, и один работник ведет 10—15 тысяч экспонатов… Я все же попросил уточнить: так ли безукоризненны были действия опытных специалистов М. Казанцевой и С. Телковой в истории с медальоном? Вначале мои собеседники признали, что Казанцева проявила некоторую халатность. «Но это даже не нарушение инструкции», — заметила Нина Колымаго. Правда, Министерство культуры отдельные нарушения все же признало. Назову сейчас те, что определил сам после изучения Инструкции о порядке комплектования, учета, научной обработки, сохранения и использования музейного фонда Республики Беларусь, которая была утверждена приказом министра культуры № 19 от 20 января 1997 года. Сначала о приемке медальона. Работники музея взяли антикварную вещь без фотографий, хотя даже областные музеи, насколько мне известно, выполняют это требование инструкции. В составленном акте не указаны цель приемки, техника изготовления предмета. Почему-то не был зарегистрирован первый экземпляр акта приемки, а второй, сделанный под копирку, впоследствии переписали и зарегистрировали в журнале задним числом — девятым ноября после записи одиннадцатого ноября. — Поскольку я сдавала предмет предположительно семнадцатого столетия, — считает Галина Корженевская, — то требовалось заключение специалистов или экспертной комиссии. Пункт 110 инструкции тому подтверждение. Работники музея вначале мне говорили, что сами сделали экспертизу. Потом — что я сдавала медальон просто на хранение. Наконец, остановились на варианте, что у музея нет денег на закупку. Если действительно передумали давать вещь на фондово-закупочную комиссию, то неясно — когда? Почему не сообщили об этом сдатчику?.. Почему, спохватившись, не затребовали первый экземпляр акта, чтобы поставить номер? И разве судьбу антикварной вещи решает не ФЗК? А теперь о нарушениях при выдаче медальона. По словам пострадавшей, Казанцева выдала ей устную экспертизу-характеристику предмета, но сейчас отказывается от этого. При выдаче Галине Анатольевне дали переписанную копию, где она сделала две подписи: «медальон возвращен» и в графе «сдал». При этом даты не были проставлены, акт выдачи вообще не оформляли. — Казанцева просила меня, — продолжает Корженевская,— вернуть первый экземпляр акта приемки. Вроде это требовалось правилами. Странные какие-то правила… Руководители музея в ответ на все претензии заявляют, что подобно- го просто не могло быть. Директор П. Хотько в письме от 27 января 2005 года ей сообщил: «Сотрудники музея, которые работали с вами и вашим медальоном, не нарушили при этом процедур, установленных законодательством и внутренними инструкциями». Хотя за полмесяца до этого, еще 11 января 2005 года, был издан приказ по музею из 12 пунктов. Согласно приказу за допущенные нарушения процедуры оформления М. Казанцевой объявлен выговор, а С. Телковой вынесено предупреждение за ненадлежащий контроль учета. В целях усовершенствования порядка учета предметов, поступающих на временное хранение до рассмотрения на фондово-закупочной комиссии, были внесены дополнения. В частности, предусмотрено обязательное наличие двух фотоснимков сдаваемого предмета, восстановлена практика возврата по акту выдачи и т.п. Напрашивается вопрос: если все было сделано как надо, то к чему столько дополнений? И почему дала сбой отлаженная система приемки? В проведении экспертизы отказано… Виновные в «халатности», как представляется, понесли слишком мягкое, символическое наказание. Галина Корженевская надеялась, что необходимые меры будут приняты правоохранительными органами, куда она обратилась с соответствующим заявлением. Его проверкой занялись сотрудники ОБЭП Центрального РУВД г. Минска. Дважды сотрудники ОБЭП выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. И дважды после соответствующих обращений заявителя они отменялись: вначале прокуратурой г. Минска, затем прокуратурой Центрального района белорусской столицы. Первая проверка была формальной. Оперуполномоченный П.Дудко, как утверждает Корженевская, даже не сверил акты приемки – музейный и выданный на руки. Вторая проверка кое-что обнаружила, но тоже прошлась по верхам. Видимо, сотрудники ОБЭП решили, что дело бесперспективное. «Оперативных работников, — написала Галина Анатольевна недавно в очередном своем заявлении, на сей раз начальнику ГУВД Мингорисполкома Анатолию Кулешову,— музейщики буквально водят за нос. Специалисты из других учреждений, которые могут помочь установить истину, не привлекались к проверке изложенных мной фактов. Отказался сотрудничать с РУВД другой музей – художественный». Действительно, 11 мая 2005 года из Национального художественного музея Республики Беларусь оперуполномоченный ОБЭП А. Якимович получил отказ в проведении экспертизы медальона, выданного из соседнего музея. Причина отказа: коллекционирование и изучение подобных предметов не является для Национального художественного музея профилирующим. А без экспертизы, естественно, ни о каком установлении истины не может быть и речи. Вместо послесловия — В органах МВД есть кадры, имеющие опыт работы с антиквариатом, — заявляет Галина Корженевская. – Надеюсь, они помогут мне установить истину. Ведь помимо журнальной иллюстрации имеются фотографии с негативами настоящего моего медальона – того, который прошел мимо музея. Думаю, при технологиях ХХI века можно доказать неидентичность полученной из музея вещи той, что у меня была до его посещения. Поскольку вопрос касается главного краеведческого музея страны, пополнения и сохранности фондов этого учреждения, то я не считаю его исключительно моим личным. Принадлежавший мне ранее медальон описан в каталоге, один экземпляр этого исторического раритета, насколько мне известно, находится в Варшаве. Я с полным доверием, без всяких опасений принесла медальон в государственное учреждение. А в результате он, вполне возможно, оказался в чьей-то частной коллекции или, скорее всего, уже ушел за границу… Естественно, подтверждений этого предположения нет ни у автора обращения в «Р», ни у самой редакции. Поэтому мы не можем ничего категорично утверждать, что произошло с медальоном, изготовленным, как считает Галина Корженевская, почти четыре столетия назад... Но расставить все точки над «i» в этой скандальной истории надо…