И точно, «Сельская честь» в Большом театре Беларуси ставилась четырежды — не считая 1903 года, когда в Минск приезжал сам композитор Масканьи. Нынешнего здания театра на Троицкой горе тогда еще не было даже в проекте, оперные спектакли проходили в Городском театре (ныне Купаловский).
После революции «Сельская честь» была вычеркнута из репертуарных списков. Еще бы, ведь ее сюжет накрепко связан с Пасхой, а фоном для разыгрывающейся драмы служит крестный ход.
Поэтому, когда в 1973 году наш прославленный оперный режиссер Семен Штейн поставил «Сельскую честь» на белорусской сцене, сенсация была на весь Советский Союз. Долгое время эта постановка была единственной на просторах нашей тогдашней родины. Именно потому Елена Образцова перед поездкой в La Scala репетировала в Минске, а год спустя попросила режиссера перенести полюбившийся ей спектакль на сцену Большого театра СССР.
С тех пор советская публика буквально заболела «Сельской честью». Но в 1983 году очередное руководство нашего оперного под благовидным предлогом выбросило спектакль из афиши. После были две неудачные попытки вернуть оперу Масканьи в белорусский репертуар. Но режиссеры забывали о главном. «Сельская честь» — это своего рода фильм, ее нельзя ставить в абстрактных декорациях и с надуманными идеями в голове.
И вот наконец «Сельская честь» у нас поставлена так, как нужно. Старожилы, наверное, удивятся тому, насколько постановка Панджавидзе похожа на тот давний спектакль Штейна, а сценография Александра Костюченко на декорации Евгения Чемодурова, в которых тоже была и церковь, и площадь, и пасхальный антураж.
Но, конечно, та старая оперная вещь не была даже вполовину так подробно и тщательно разработана. Старые режиссеры просто не поверили бы в то, что массовые хоровые сцены в Большом могут быть настолько жизнеподобны, а певцы — демонстрировать высокий уровень актерской игры, не снижая качества вокала.
Изменилась и идея постановки. Штейн явно жалел и Сантуццу, и маму Лючию, да и остальных героев этой драмы. Панджавидзе же прямо заявляет, что положительных героев в этой опере нет, все они предатели своих близких. И это очень хорошо прочитывается в спектакле. Но... сила музыки, талант исполнителей и дирижера Виктора Плоскины совершают чудо. Да, все грешны — но все достойны сострадания.
Кстати, об исполнителях. Театр подготовил три состава, но я пока слышала и видела только первый. Три народных артиста — Нина Шарубина (Сантуцца), Сергей Франковский (Туридду), Владимир Петров (Альфио). Плюс две актрисы второго плана — Марина Аксенцова (мама Лючия) и Крискентия Стасенко (Лола). Все играют и поют, что называется, «на разрыв аорты», и при этом Нина Шарубина еще и умудряется поразить публику безупречной красотой вокала.
Да, герои немолоды и не слишком хороши собой — но таковы они и в романе Джованни Верга, на основе которого написано либретто. Единственная красотка — Лола, но она же одновременно и самый отвратительный персонаж этой драмы. (Я страшно удивилась, узнав, что в ее честь в 1900 году был назван астероид, и решила, что с таким небесным телом нашей планете лучше не сталкиваться!)
Не знаю, удастся ли сохранить такой накал страстей и такую геометрию при исполнении другими составами. Особенно учитывая, что с героическими тенорами в театре традиционно есть проблемы. Но премьерный показ меня впечатлил, и я надеюсь, что эта версия оперы будет долго радовать минчан.
juliaandr@gmail.com
