В непростые нынешние времена она более реальна и надежна, чем призрачный журавль в небе
Владимир Владимирович Путин недавно «порол» олигархов. Больно, без всякой оглядки на самолюбие провинившихся, стегал словесными розгами самого господина Дерипаску, владельца неисчислимых российских запасов алюминия и других ценных металлов, и еще двух господ рангом помельче. Слова, которые использовал при этом российский премьер, вроде бы обычные: «непрофессионализм», «безответственность», «жадность», «социальная ответственность бизнеса», но интонации, с которыми они произносились, лично мне напомнили уже ставший историческим короткий спич Путина по поводу, извините, туалетов и незавидной судьбы террористов. И я, похоже, не преувеличиваю: тот самый господин Дерипаска не стал ведь спорить, а послушно, чуть ли не на полусогнутых, поспешил к краю премьерского стола и небрежно брошенной премьером ручкой послушно подписал все, что в данный момент российская власть от него потребовала. Оно и в самом деле, попробуй не подпиши, если тебе прямо сказали: с тобой ли, без тебя ли, но ситуация будет разрешена так, как того требует премьер.
Все это, напомню, происходило в заштатном городе Пикалево Ленинградской области, где в одночасье остановились, оставив тысячи людей безо всяких средств к существованию, три градообразующих предприятия, как раз и принадлежащие господину Дерипаске и иным бизнесменам. Ключевое слово в понимании происшедшего здесь – жадность. Обычная человеческая жадность. Как только бизнесмены поняли, что заводы в кризисное время нужно в убыток себе поддерживать собственными капиталами, они тут же были закрыты. Вот, чтобы ситуацию разрулить, и понадобилось вмешательство второго лица в государстве российском.
Чисто административное, ничего общего не имеющее с экономическими методами управления, решение оказалось эффективным: буквально через несколько часов после совещания на заводские счета поступили миллионы рублей для выплаты зарплаты рабочим.
Хеппи-энд? Можно аплодировать? Можно. Если не знать, что заводы эти злосчастные стоят чуть ли не с начала года и все это время рабочие не получали зарплаты, а вода и электричество в городе и вовсе были отключены. Если не знать, что приехал в город ВВП после того, как отчаявшиеся его жители перекрыли движение на федеральной трассе (а мне казалось, что крестный ход голодных смоленских атомщиков на Москву и стучащие по Горбатому мосту шахтерские каски — это уже далекое российское прошлое. – Авт.), что накануне масштабного экономического форума в Питере форменный, согласитесь, моветон.
Дай бог, чтобы жизнь в этом самом Пикалево наладилась, но давайте экстраполируем ситуацию на нашу страну и сами себе попробуем ответить на простой вопрос: а у нас такое возможно? Полагаю, что если каждый, даже тот, кто на дух не принимает политику государства в области экономики, и не только, будет честен сам перед собой, ответит отрицательно. И даже не потому, что если в каком-нибудь из наших городов поменьше вдруг встанут все градообразующие предприятия, помощь придет не через полгода, а в считанные дни или недели, а потому, что владеют ими полностью или имеют контрольный пакет акций не дерипаски и иже с ними, а государство. За что оно, государство то есть, было нещадно бито именитыми экономистами всех рангов и мастей, на каждом углу голосившими, что только настоящий хозяин, вложивший в дело свои деньги, а не нанятый державой менеджер способен поднять это самое дело до небывалых высот. Грянул, будь он неладен, кризис, и стало понятно: в такие времена бизнесмен очень даже легко забывает об этой самой социальной ответственности бизнеса и спасает собственные капиталы, а вся ответственность, моральная и финансовая, за жизни людей ложится на государство. Третьего не дано, чему самое свежее подтверждение — фактическая национализация обанкротившегося концерна «Дженерал моторс», британской банковской системы и так далее. Ну и что, спрашивается, мы делаем неправильно, не только поддерживая свое производство изо всех сил, но и строго-настрого запрещая массовые увольнения людей и прочее.
Да, работать весь день и всю рабочую неделю лучше, чем три дня по четыре часа. Да, получая полную зарплату, а не две ее трети, проще и легче заплатить за кредит, рассчитаться с коммунальщиками, с вузом, где учится ребенок, но ведь, если ее не будет вообще, тогда как? Конечно, если бы Беларусь только и делала, что качала углеводороды, проблем бы, наверное, вообще не было. Только ведь и мы, имея финишное производство со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде переполненных складов и прочего, не только держимся на плаву, но и умудряемся потихоньку прибавлять, а там, где производством рулят умные и современно мыслящие менеджеры, прибавка эта весьма весома. Это, мне кажется, и есть та самая синица, которая в руке и которая по окаянным нынешним временам куда как надежнее, чем призрачный журавль в небе.
А что касается безработицы, то знаю не понаслышке, как это печально и трагично. Я родился и вырос в поселке, который процветал, со всеми атрибутами этого процесса в виде личных автомобилей, добротного жилья для себя и кооперативных квартир в городах для детей, благодаря стекольному производству. В начале девяностых поселкообразующее предприятие легло и больше не поднялось. Часть людей уехала, а добрая половина из тех, кто остался, уже ни на что негодна по причине тотального пьянства, которое человек прекращает только после того, как оказывается на заметно выросшем за эти годы кладбище.
Р.S. А господин Дерипаска, похоже, и в самом деле жадный – авторучку-то премьерскую чуть не прикарманил.
