Синим пламенем пылая, горят в котле местной ТЭЦ лигниновые отходы и отапливают четверть города
Дизель, бензин или газ? Самый часто задаваемый вопрос на любом авторынке страны. От ответа на него зависит серьезная статья расходов в бюджете семьи, настроение супруги и улыбка на лице водителя. Топливо решает все…
Примерно такой же вопрос задают друг другу энергетики городских ТЭЦ. И от ответа тут уже зависит настроение десятков тысяч жильцов, теплота батарей и состояние городской или региональной казны. Бобруйские тепловые сети — единственные в республике — отвечают на типовой вопрос нестандартно: «Топим лигнином». Дальше следует либо восхищение, либо недоумение.
Ликбез занимает всего 15 минут. Семь километров от города — и мы на полигоне Титовка. Вокруг на 20 гектаров — горы под стать карпатским, только уж очень черные. У подножия — самосвалы и бульдозеры: идет погрузка. Что это: бурый уголь, торф, руда? Ответ неверный. Это бывшее место складирования отходов местного гидролизного завода. И эти черные вершины состоят из лигнина — древесного полимера, который образовался в ходе химической реакции при производстве технического спирта. Сорок лет сюда свозили отработанные древесные опилки. Но такой технологический цикл вскоре признали устаревшим, и вопрос встал ребром: что делать с этим громадьем отходов? Местные светлые головы с блеском разрешили назревавшую экологическую проблему. Более того, сумели сэкономить на этом миллиарды бюджетных средств и принести тепло в сотни бобруйских квартир.
— Разговоры вылились в конкретное техническое задание. И в июне 2006 года на городской ТЭЦ-1 появилось альтернативное топливо. Лигнин. Для этого специально закупили российский котел со всем необходимым вспомогательным оборудованием. Именно он позволил эффективно сжигать древесные отходы мелкой фракции, — вспоминает Евгений Гулев, начальник бобруйской ТЭЦ-1. — Но оборудование — это только полдела. В Титовке, прямо возле горы, появился участок предварительной подготовки лигнина. Именно там его теперь добывают, сортируют и сушат. Специальные грузовики с закрытыми кузовами каждый день привозят на ТЭЦ 300 тонн готового к сжиганию топлива.
Дальше все просто. Бульдозер зачерпывает ковшом бурую массу и опрокидывает ее в приемный бункер. Транспортер быстро поднимает лигнин на второй этаж. Через секунды топливо сгорает в топке огромного котла, приводя в движение сложный механизм.
— На нашей ТЭЦ три котла: два — на природном газе, и один — на лигнине. Пока температура за окном в дневные часы не понизится до минусовых отметок, именно он отапливает четвертую часть потребителей Бобруйска. В час установка вырабатывает до 35 тонн пара. А если в целом, то из 260 тысяч гигакалорий тепла, которые отпускает ТЭЦ-1, на счету лигнинового котла — почти половина, — рассказывает Евгений Гулев. — А теперь давайте считать. Одна тонна условного топлива природного газа стоит 492 503 рубля, лигнина — 104 194 рубля. При этом КПД котла у них практически равнозначен: у первого 89 процентов, у второго — 86,3. Выходит, нагревать сетевую воду до нужного значения лигнином без малого в пять раз дешевле. Годовая экономия измеряется миллиардами рублей. Неудивительно, что украинские энергетики, прознав об этом, специально к нам приезжали: у них ведь тоже есть гидролизные заводы с советским прошлым…
Невольный вопрос напрашивается сам собой: раз эффект столь высок, запасы и экономия столь велики, почему бы не перевести на лигнин все остальные котлы ТЭЦ-1? Да и ТЭЦ-2 заодно. Оказалось, идея пришла в голову не только мне.
— К сожалению, это конечный и, судя по всему, обреченный на единичность проект. В 2006 году БелНИПИЭнергопром по поручению министра энергетики сделал предметную оценку и дал четкое экономическое обоснование покупки еще одного такого котла. И пришел к выводу, что это нецелесообразно. Даже при том, что запасы указанного топлива на данный момент оцениваются в 25—30 лет и разница в цене газ—лигнин пятикратна, — объясняет «Р» Александр Семенчук, заместитель главного инженера Бобруйских тепловых сетей. — Во-первых, «месторождение» лигнина вблизи Бобруйска быстро исчерпаемо, а срок амортизации одного котла — 30 лет. В то же время, если купить второй, имеющиеся залежи автоматически сокращаются до 10—15 лет. А чем, простите, загружать два этих котла еще 15—20 лет, когда лигнин закончится? Придется переходить на торф, а его доставка на данный момент обходится нам дорого: второй Титовки под Бобруйском, увы, нет. В том и уникальность данного проекта, что в нем соединился целый ряд взаимодополняющих моментов: дешевизна лигнина, малая удаленность от города и, соответственно, дешевая транспортная логистика. Плюс экологическая польза для города, которую мы приносим, разгребая горы гидролизного производства. Так что продолжение этой показательной истории в Бобруйске или где бы то ни было в Беларуси вряд ли возможно.
А как же Речицкий гидролизный завод? Там сложилась ситуация, очень близкая к бобруйской. Тот же технический спирт, получаемый из древесной щепы, те же копившиеся годами запасы…
— Действительно, вопрос по Речице активно прорабатывался последние пару лет. Там даже планировалось строительство мини-ТЭЦ, работающей исключительно на лигнине. Но вышло по-другому. Во-первых, сами отходы там с высоким уровнем кислотности. Да и хозяин, которого никто никогда не видел, вдруг нашелся за пару дней и заявил, что будет продавать сырье в Европу. Ради бога. Мы не стали мешать, тем более что запасов топлива хватило бы лет на 8—10. Поэтому сейчас в Речице строится мини-ТЭЦ на топливных торфобрикетах. Экономичная и современная, — рассказывает Михаил Лузин, начальник управления электростанций и тепловых сетей ГПО «Белэнерго». — А вообще, в мире процент использования котлов, работающих на лигнине, невысок. Это большая редкость. Так что Бобруйская ТЭЦ — своего рода изюминка теплоэнергетики страны. Хороший пример того, как можно сварить вкусную кашу из топора, если очень постараться.
На снимке: бульдозер зачерпывает ковшом бурую массу и опрокидывает ее в приемный бункер.
Фото: Василий МАТВЕЕВ
