До поры до времени мировая экономика в чем-то напоминала большую механическую машину: вращались шестереночки, коленчатые валы, передачи… Иногда они скрипели, случались кризисы, но сломавшиеся узлы и агрегаты чинили или заменяли новыми. И весь механизм быстрее или медленнее продолжал двигаться вперед.
Поначалу казалось, что пандемия и даже обострение геополитической обстановки — всего лишь очередной сбой более-менее отлаженной системы, ее удастся восстановить, отредактировать и перезапустить. Но все оказалось глубже. Механизм глобальной экономики не просто пробуксовал, а развалился на составные части. И, что самое главное, они вдруг и сразу стали несовместимы друг с другом. И сегодня фактически работают автономно. Более того, зачастую не оглядываясь на соседей. Формула «каждый сам за себя», пожалуй, стала символом экономики и политики во многих регионах планеты. Особенно ярко это проявилось в развитых странах. Такая стратегия поначалу кажется вполне справедливой: национальные интересы совершенно законно должны стоять на первом месте. Другой вопрос, что если не обращать внимания на объективные и законные пожелания соседей и партнеров, то рано или поздно начинают страдать собственные запросы.
Сегодня так и происходит во многих регионах планеты. И подобная тенденция убивает основу экономики, особенно свойственную для нашего века, — доверие.
Финансовая система, инвестиционная, международная торговля базируются именно на доверии. Если его нет, то контакты из рабочих превращаются в дискуссионные: переговоров много, а конкретных дел становится все меньше.Ведь не даром в славянских землях существовала традиция «нерушимости слова купеческого». Доверие — один из основных активов как отдельных предпринимателей, так и компаний, корпораций, банков и целых стран.
Собственно говоря, старт атеизму в экономике положили США, которых потом поддержала Европа. Совершив беспрецедентно рекордную эмиссию во время пандемии, Белый дом и Федеральная резервная система совершенно равнодушно взирали на растущую инфляцию. Она более чем в два раза превысила целевой показатель еще в прошлом году. Такая же ситуация сложилась и в Европе. Но пока обесценивание доллара и евро не превысило все пределы неприличности, ФРС и Европейский центральный банк продолжали проводить политику количественного смягчения исходя из своих вполне эгоистических политических и экономических интересов.
По большому счету имеют право, если бы их валюты не обладали статусом резервных. Они стали таковыми именно благодаря своей относительной стабильности и низкой инфляции. Указанный статус давал неоспоримые преимущества развитому миру. Однако накладывал на него и определенные обязательства перед держателями денег, которые фактически представляют собой долговые обязательства этих стран. Но Брюссель и Вашингтон решили пойти напролом. В итоге разрушили веру в мировую финансовую систему. Доллар, евро, фунт с инфляцией, которая и близко не соответствует прогнозу финансовых регуляторов, выходит за порог 10 процентов, превращаются из резервных активов в банальные фиатные деньги, которые есть в любой стране.
Конечно, и для мировой, и для национальных валют инфляция является плохим симптомом. Ее еще называют налогом на сбережения. Хотя это сравнение далеко не всегда справедливо. И если в развитых странах отрицательные реальные ставки грабили вкладчиков, то, например, в Беларуси Нацбанк придерживался и придерживается стратегии, чтобы доходность депозитов в национальной валюте в среднесрочном периоде была положительной. Инфляция — плохо, но наше государство обязательства перед вкладчиками выполнило, не залезло к ним в карман, что является вполне справедливым.
Стремительное и не вполне внятное введение санкций. Далеко не всегда корректное поведение ряда банков и международных транснациональных корпораций, которые прекращали вопреки действующим контрактам взаимоотношения с контрагентами из Беларуси и России, окончательно похоронило понятие добропорядочности в международном деловом пространстве. Все смешалось.
Несомненно, что противостояние не бывает вечным. Рано или поздно проходит острая стадия. Воинственная риторика может сохраняться на политическом уровне, но на экономическом поприще начинается сотрудничество. Конечно, когда-нибудь снова будет возможно сотрудничество Востока и Запада. Но не надо питать иллюзий, что это случится быстро и скоро. Даже если завтра отменят санкции, то получится как в известном анекдоте: «ложечки нашлись, а осадок остался». Нормативный правовой акт сложно быстро принять, стремительно отменить, а доверие выстраивается годами и даже десятилетиями. Впрочем, с этим сегодня большая проблема даже внутри коллективного Запада. Скандалы возникают с поразительным постоянством между Европой и США (из-за цен на газ, льгот для промышленности) и внутри ЕС, когда развитые и более богатые страны реализуют свои стратегии сепаратно, без оглядки на младших партнеров. Словом, кризис доверия является мировой парадигмой, с которой придется жить в 2023-м. Другой вопрос, что в евразийском пространстве этого кризиса нет. И так или иначе, даже если есть разногласия, удается договориться Беларуси и России, Китаю, Турции, Ирану и другим странам, которые понимают, что доверие и добропорядочность — тот актив, который быстро разрушается, но долго накапливается.
volchkov@sb.by
