Кто и зачем пытается переписать историю партизанского движения?
Неоценимый вклад в разгром врага и освобождение Беларуси от фашистских оккупантов внесли партизаны. Но чем дальше от нас Великая Отечественная война, тем чаще некоторые так называемые исследователи в горячем псевдотворческом порыве готовы перевернуть с ног на голову наши представления о минувших событиях, героях и антигероях тех грозовых лет. Кому и зачем это нужно, какие мифы о партизанском движении мы должны развенчивать и что еще требует изучения? Своим мнением по этому поводу с “НГ” поделился заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по образованию, культуре и науке, кандидат исторических наук Марат ЖИЛИНСКИЙ.
Всенародный размах
Ряд историков задаются вопросом: а было ли партизанское движение в Беларуси всенародным? Дескать, и численность партизан завышена, и массовой поддержки со стороны населения у них не было... Но есть архивы, свидетельства очевидцев, партийного и комсомольского актива, статистика приводится по областям, районам. Буквально с первых дней войны, с первых часов в районе Полесья начал действовать знаменитый отряд “Красный Октябрь” Тихона Бумажкова и Федора Павловского, они же стали первыми Героями Советского Союза. Еще до Великой Отечественной на территории Беларуси с учетом исторического опыта, гражданской войны, партизанского движения в Западной Беларуси были подготовлены так называемые схроны, тайники, которые в дальнейшем стали базами партизанских отрядов.
Исследователи, знакомясь с архивными источниками, отмечают, что только в Беларуси насчитывалось более 400 тысяч партизан. Прибавьте к этому более 70 тысяч патриотов подпольного движения и свыше 400—500 тысяч скрытых партизанских резервов. А почему мы забываем о том, что более миллиона белорусов находилось в рядах Красной армии? А теперь представьте, что хотя бы у каждого из них есть по два-три члена семьи. Выходим почти на шесть миллионов, то есть исключительное большинство белорусов встали на защиту своей Отчизны от лютого врага.
“Концерт” на рельсах
Ровно семьдесят лет назад началась крупнейшая в годы войны операция советских партизан под кодовым названием “Концерт”, в которой участвовало более двухсот партизанских формирований на территории Беларуси, России, Украины, Прибалтики. Эта операция стала продолжением так называемой рельсовой войны. К 1943 году на всей оккупированной территории СССР насчитывалось более миллиона партизан и свыше двух миллионов скрытых резервов, то есть людей, помогавших партизанам продуктами питания, одеждой и готовых в любой момент взять в руки оружие. При десятимилионной Красной армии это огромная сила, поэтому к весне 1943 года начальник Центрального штаба партизанского движения, первый секретарь ЦК КПБ Беларуси Пантелеймон Пономаренко предложил Сталину детальный план “рельсовой войны”. Ее первый этап позволил значительно перекрыть переброску немецких войск под Курский выступ, где разворачивались тогда основные события летней кампании 1943 года.
В ходе Курского контрнаступления частям Красной армии удалось выйти к Днепру, и вот тогда начался второй этап “рельсовой войны” — операция “Концерт”, в ходе которой только белорусские партизаны подорвали около 90 тысяч рельсов, пустили под откос более тысячи эшелонов, взорвали свыше 70 железнодорожных мостов. В результате пропускная способность железных дорог снизилась на 35—40 процентов, что значительно затруднило перегруппировку фашистских войск и очень помогло наступающей Красной армии. На этом этапе было освобождено около 40 райцентров Полесья. Третий этап связан с операцией “Багратион”, в это время партизанские соединения громили вражеские гарнизоны уже на всей территории Беларуси и Украины.
Тайная война
Иные так называемые исследователи приравнивают партизан чуть ли не к карателям. Мол, они тоже грабили и убивали мирных жителей. Для примера приводят события в деревне Дражно в Стародорожском районе. Но тогда уж давайте до конца говорить правду, не выдергивая из контекста отдельные факты. Дело в том, что среди народных мстителей особенно на начальном этапе партизанского движения было немало агентов немецких спецслужб. В 1942 году из Германии в Беларусь перебросили порядка трехсот диверсантов, великолепно владевших русским и белорусским языками. Их задача была одна — дискредитация зарождающегося народного движения. Они внедрялись в партизанские отряды, создавали на базе местного населения из числа предателей и уголовников всех мастей лжепартизанские отряды, которые, выдавая себя за партизан, осуществляли рейды по деревням, совершали поджоги, убийства, грабежи мирного населения. Но если бы все партизаны были грабителями, насильниками и мародерами, стали бы им помогать мирные жители? Могли ли партизанские отряды контролировать 60 процентов белорусской территории и держать в страхе оккупантов, если бы просто “отсиживались” в лесах и не получали поддержки со стороны населения? Конечно, среди руководителей “легальных” партизанских отрядов тоже встречались такие, кто вел себя волюнтаристски, злоупотребляя своими командирскими полномочиями. Но массовым это явление назвать никак нельзя, и все подобные факты жестко наказывались, вплоть до расстрела.
Лагеря смерти
И уж тем более не выдерживает критики мнение о том, что если бы не было массового партизанского движения, не было бы и таких зверств гитлеровцев против мирных жителей. Если мы внимательно посмотрим на идеологию нацизма, то увидим, что она строится на расово-ненавистнической теории, в том числе это касается и восточных славян. В Польше еще до Великой Отечественной войны во всю мощь работали крупные концлагеря смерти, где уничтожали людей. И наивно полагать, что с приходом немецкой армии белорусов ждали кружка пива и кусок сала. А если почитать “Майн кампф” Гитлера, то там четко указано, что восточнославянские земли должны быть колонизированы немецкой нацией, как когда-то Северная и Южная Америка европейцами.
Часто спрашивают: а насколько соответствует истине теория о том, что партизаны, мол, чуть ли не повсеместно занимались “приписками несуществующих заслуг”? Вот представьте, 1943—1944 годы, “рельсовая война” в разгаре, больше половины территории Беларуси уже контролируется партизанами. На боевое задание на 50-километровый участок железной дороги выходит одновременно несколько боевых групп, каждая должна заложить взрывчатку на своем участке. Более того, они вообще ничего не знают друг о друге, это же секретная операция, о ней не все в отряде знают. Ребята закладывают мины, отходят на безопасное расстояние на несколько километров. Где-то ухнуло, потом еще раз, еще. Даже если мина не сработала, а случалось и такое, каждая группа искренне считает, что данный эшелон на ее счету. Поэтому вполне возможно, что какие-то цифры несколько завышены, но ничего крамольного в этом я не вижу.
Германское командование очень высоко оценило значение партизанского движения. В своих воспоминаниях немецкие генералы сравнивали его с югославским. Это была постоянная головная боль и для абвера, и для СС. Генеральный комиссар Беларуси, руководитель оккупационной администрации Вильгельм Кубе в своих донесениях писал: “Я даже не могу выехать в районы комиссариата, офицеры охраны меня все время отговаривают”. Диверсии, успешно проводимые лесными бойцами, наносили огромный ущерб оккупантам. Гитлеровцы не знали от партизан покоя ни днем, ни ночью. Небезызвестный немецкий военачальник генерал Гудериан вспоминал: “По мере того, как война принимала затяжной характер, а бои на фронте становились все более упорными, партизанская война стала настоящим бичом, сильно влияя на моральный дух солдат”.
Патриотами не рождаются
Больше половины белорусских партизан составляли молодые люди до 26 лет. Что же заставляло нашу молодежь идти на такой риск? Они были все воспитаны в годы советской власти, с акцентом на то, что в жизни непременно нужно совершить что-то значимое. Вот чему сегодня не мешало бы поучиться нынешнему поколению. Молодежь того времени не была разбалована, она сначала шла строить, созидать, а уже потом ей давались какие-то блага. Наполеон говорил: мне нравятся солдаты, которым по 18—19 лет, потому что они не знают, что такое смерть. Они считают, что будут жить вечно. Но не надо путать фанатизм с патриотизмом. Фанатизм — это когда я жертвую не только собой, но и кем-то еще. Патриотизм — это когда я жертвую ради кого-то, спасая кого-то. Пионер Марат Казей взорвал гранатой и себя, и гитлеровцев, прикрывая отступающих партизан. Александр Матросов, бросаясь на амбразуру дота, не думал о том, что через пять минут на помощь может прийти артиллерия. Он думал о том, что пулемет в это время косит ряды его товарищей, которые залегли на равнинной местности, а он оказался ближе всех к этой огневой точке. Даже с точки зрения христианства это высший человеческий подвиг — за кого-то отдать свою жизнь.
Тем печальнее осознавать, что в то время как в Германии стыдятся “подвигов” эсэсовцев, каются и просят у всего мира прощения, у нас, в стране, больше всех пострадавшей от зверств фашизма, находятся лица, которые всячески пытаются принизить подвиг своего народа. Кто-то зарабатывает себе таким образом рейтинг, популярность, а кто-то сознательно пытается выбить у белорусов нравственную опору, один из главных стержней, который сплачивает наше общество. Ведь именно Победа в Великой Отечественной войне ассоциируется в общественном сознании с независимостью. Не случайно именно 3 июля, день освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков, стал общеисторическим символом освобождения Беларуси не только от гитлеровских оккупантов, но и от любой чужеземной агрессии, когда-либо происходившей на нашей земле, и сегодня этот день является главным государственным праздником нашей страны — Днем Независимости.
