Сегодня, на девятый день после гибели людей в результате чудовищного теракта, мы вновь с особой остротой переживаем эту трагедию. О жертвах в Минском метро скорбят также и в других странах мира. О взрыве сообщили практически все британские телеканалы и газеты. Белорусы, живущие в Англии, узнавали новости из русского форума Би–би–си и интернета, где минчане оставляли свои впечатления. К белорусскому посольству приносили цветы...
Британцы всегда сообщают об актах терроризма и сочувствуют их жертвам, потому что к терроризму привыкнуть нельзя. И потому что не понаслышке знают, что это такое. И научились с этим жить. Американцы — нет.
Когда я впервые приехала в Нью–Йорк в 2003–м, через два года после разрушения башен Всемирного торгового центра, меня поразило обилие американских флагов на зданиях. «Флаги появились после 11 сентября (2001), — объяснила моя сокурсница Сабина, родом из Нью–Йорка. — Напоминание о собственной силе. Люди были в шоке от взрывов. Они не представляли, что их могут атаковать на собственной земле. Многие, особенно молодежь, годами сидят на антидепрессантах — все из–за той атаки». Мне это поначалу показалось преувеличением, но каждый раз, когда я возвращалась в Нью–Йорк, мне казалось, что он не восстанавливался после атаки, а иссякал. Огромный город с невероятно мощным ощущением энергии становился все более напряженным, терял искру. Словно терроризм не ушел в прошлое, а стал черной дырой, вытягивающей из Нью–Йорка жизнь.
Так разителен контраст с Лондоном после последней крупной атаки — одновременных взрывов в метро и автобусах 7 июля 2005 года. Я ехала утром на работу по другой ветке, когда случился взрыв на Паддингтоне. И только через час, в офисе, узнали об атаках. К полудню, серому, не по–летнему промозглому, вышли первые газеты с информацией. Вечером выглянуло солнце, и люди, как обычно, стояли после рабочего дня у пабов с пинтовыми бокалами, а кто–то рисовал мелками на асфальте. Трагедию не игнорировали, ее много обсуждали и о ней продолжают писать и вспоминать. Но она не поменяла город. Заполняемость метро, опустевшего на следующее утро, вернулась к обычной в течение недели. Было ощущение, что город споткнулся о камень, содрогнулся — и выпрямился и пошел вперед. Моя университетская преподавательница–британка объяснила: «Лондон — сильный город. В него приезжают жить и работать крепкие люди. Они не будут менять свою жизнь из–за терроризма. Надо жить и работать дальше».
Британцы испытывали на себе терроризм не раз и научились с ним жить, насколько это можно. В 1980–х в стране взрывались бомбы Ирландской республиканской армии, и люди уже почти подсознательно сканируют пространство вокруг: нет ли бесхозной сумки? Они привыкли к объявлениям и плакатам, что любой оставленный без присмотра багаж будет изъят и уничтожен. Они во сне расскажут порядок действий при обнаружении подозрительного предмета. Лондон — постоянная цель террористов, а грядущие королевская свадьба и Олимпийские игры еще больше привлекают к нему внимание всевозможных негодяев. И жители города это ясно осознают. Но все равно десятки тысяч придут на мероприятия. Частично потому, что они доверяют полиции. Службы контртерроризма работают пока блестяще и за последние годы предотвратили несколько крупных террористических атак. Частично потому, что не хотят, чтобы угроза терроризма заставляла их менять свои планы.
...Минчане — и все белорусы — переживают сейчас горе, и всем можно только сочувствовать. Но белорусы уже столько пережили — в живой памяти еще и мировая война, и Чернобыль. Я верю, что те, кто организовал террористический акт, не добьются своей цели запугать людей и минчане останутся сильными, а белорусы спокойными. Что белорусы пройдут и это испытание, как прошли уже многие, и продолжат развиваться как крепкая нация. И мировая пресса найдет положительные поводы сообщать о Беларуси.
