Полмиллиона. Примерно столько населения в Гомеле, Вильнюсе или Дрездене. И столько же белорусов, как выяснилось на недавнем совещании у Президента по вопросам занятости и миграции, не задействованы в экономике страны. Проще говоря, каждый двадцатый. Кто эти люди? Можно ли их всех поголовно окрестить непрезентабельным термином «тунеядцы»? И стоит ли право на труд превращать в обязанность? Мнения корреспондентов «СБ» разошлись.
Юрий Бакеренко: Идея ввести какой–то налог для тунеядцев, по–моему, логичная. Почему бы не встряхнуть того, кто привык лежать на диване и поплевывать в потолок, пока другие работают? Налоги–то такие люди не платят. Да и труд, как известно, облагораживает. И, если верить ученым, он из обезьяны сделал человека...
Антон Костюкевич: Но не забывай: законом прописано право на труд, не обязанность! Выходит, если сейчас подкрутить гайки в отношении неработающих, то работа рискует превратиться в повинность?
Ольга Пасияк: Давайте сначала определимся: кто они, эти тунеядцы? Любители за чужой счет залить за воротник? Вполне! Взрослые детки, которые сидят на шее у родителей? Тоже подходят! А как быть, например, с домохозяйками? Они формально не работают, но при этом многие из них дома делают больше, чем их «пашущие» мужья. Постирать, наготовить, убрать, воспитать...
А.К.: Понятно, что в понимании общества домохозяйки — это не тунеядцы. Но как выработать некие критерии, которые помогут ответить: это, мол, домохозяйка, а это — нет? От чего отталкиваться? От площади квартиры, которую надо убрать? От количества детей? Их возраста? А что если, например, у какой–то семьи есть прислуга и при этом жена не работает?
Ю.Б.: Слушайте, ну мы же не записываем в тунеядцы, например, тех, у кого «работа» главным образом лишь в том, чтобы прийти и поиграть в «Косынку». Не записываем туда сидящих глубоко в резерве футболистов. Или чиновников, которые занимают откровенно не свои места. С чего проводить какие–то разграничения по домохозяйкам? Ну работает одна больше, вторая меньше. Что с того–то? Кто как устроился.
О.П.: Хорошо, а как быть с выпускниками, которые только–только окончили университеты, получили свободные дипломы и в поисках первого рабочего места? Или, например, с людьми, проходящими стажировки, но официально на работу пока не принятыми? Или с выезжающими на заработки? Деньги–то они тратят здесь. Или с теми, кто уже сколотил энную сумму, положил ее в банк и живет на проценты? Или с трудягами, имеющими практически все, что необходимо, с подсобного хозяйства? Или с фрилансерами?
А.К.: Важный момент: многие не работают еще и потому, что потребности в них на рынке нет. Все, например, прекрасно знают, как много сегодня развелось юристов. Да, о том, что специалистов в этой области пруд пруди было известно и 5, и 10 лет назад. Но вузы–то все равно готовили их, да и кто–то, может, в юриспруденции свое призвание видел. Ребята поступали, учились, а сейчас и рады бы применить знания на практике, но негде.
О.П.: Тут еще нюанс. Среди неработающих, как ни печально, есть еще одна прослойка — выросшие дети–сироты, которым после выхода из интерната государство в обязательном порядке предоставляет квартиру. Доходит до того, что бывшие детдомовцы собираются группой в несколько человек и живут у кого–то одного, а освободившиеся квартиры попросту сдают. Выходит, надо радикально пересмотреть и условия предоставления льгот, чтобы добрыми намерениями не расширять полумиллионную толпу неработающих?
Ю.Б.: Если будет принят какой–то закон, то в нем, конечно, должны быть строго оговорены все тонкие моменты. Определить, например, что после окончания университета на поиск работы по специальности дается год или два, а там уж изволь: бери что предлагают. Прописать, что люди, находящиеся на испытательных сроках или сидящие дома с 3 — 4 детьми, к тунеядцам не относятся... Разве это так трудно?
А.К.: Ага, а в итоге будет документ на одну страницу, а под ним сто страниц сносок! Наши люди умеют искать лазейки. И как бы не вышло так, что формально тунеядцев вообще практически не останется.
Ю.Б.: В любом случае что–то делать надо. Потому что реальные тунеядцы, которых многие каждый день встречают у подъездов, на самом деле обнаглели. Курят, пьют, матерятся. Разве не правильно было бы приструнить их?
О.П.: Помните, как запретили распивать пиво в общественных местах? Пошла волна разговоров: никто ничего соблюдать не будет, как собирались у набережных и в скверах, так и дальше преспокойно продолжат. Но пройдитесь — нет! Вдруг и о работе кто–то задумается?
Ю.Б.: Кстати, насчет нарушений. Статистика кричит: именно неработающие — главные «клиенты» милиции. Читаю сводки. Там как минимум каждый второй подозреваемый в том или ином преступлении — безработный. Мошенники, грабители, воры, вымогатели... Ясно почему. Людям нужны легкие деньги, есть много свободного времени...
А.К.: Как бы не вышел обратный эффект... Скажем, введут налог на тунеядство. Кругленькую сумму. Не допускаешь, что многих это подтолкнет не на ярмарки вакансий, а на скользкую дорожку преступности? Другой момент: как с бомжей, алкоголиков и прочих асоциальных элементов взыскать деньги за то, что они не работают? Сотрудникам милиции ходить по ночлежкам и подвалам?
Ю.Б.: Если человеку нечем платить, как вариант — отправить на некие общественные работы...
А.К.: Ну–ну! Предположим даже, что причисленных к тунеядцам действительно куда–то трудоустроили. Но какая будет от них отдача? Многие с удовольствием подпишутся разве что под тем, чтобы «поработать» на ликеро–водочных заводах.
Ю.Б.: Туда направлять, ясное дело, не будут. К условной роботизированной технике или ответственному участку сборочного конвейера «работников поневоле» наверняка тоже не допустят. Их задания будут самыми простыми, требующими лишь физического труда. Может быть, поначалу отдача будет и невелика, но представляешь эффект, если хотя бы каждый десятый со временем увлечется, начнет приносить пользу?
О.П.: Да какая разница, что именно будет делать вчерашний тунеядец. Одинаково можно отлынивать от любой работы. Тем более у многих это просто некое состояние души. Можно вспомнить опыт ЖЭСов, куда нередко устраивают «обязанных», например, тех, кто должен платить за содержание своих детей в приюте. Хорошо еще, если такие «работники» не пьют...
Ю.Б.: Во многих странах уже давно поняли, насколько опасен рост безработицы. И с ним воюют.
О.П.: Воюют, говоришь? Во Франции, Германии, Нидерландах и много где еще «жирные» пособия по безработице. Результат? Мигранты спят и видят, как бы осесть в европейских столицах, при этом местные жители особо не убиваются из–за отсутствия работы...
Ю.Б.: Не передергивай. Допустим, в Японии для официально зарегистрированных безработных несколько лет назад в виде эксперимента был организован автобусный тур по предприятиям, нуждающимся в рабочих руках. В польском Лодзи безработным одно время выдавали бесплатные транспортные карточки для того, чтобы они могли сами активно искать новую работу. А разве на Западе нет постоянных ярмарок вакансий или практики, чтобы человек уходил на социальную пенсию, когда он ее себе заработал? Съезди в Швецию...
О.П.: Когда человек не работал и при этом получает такую же пенсию, как его сосед, отпахавший всю жизнь на заводе, это несправедливо. А потому сам посыл борьбы с иждивенцами верен. Но, может, вместо того чтобы вводить налог на тунеядство, лучше ввести для бездельников, например, платное посещение поликлиник? Или двойную стоимость проезда? Или пойти дальше и, определив полный перечень социальных благ и услуг, которые мы получаем бесплатно за счет уплаченных нами налогов, выставить тунеядцам за них счет?
А.К.: Странно как–то получается: с людьми, которые не хотят работать, надо возиться больше, чем с теми, кому реально нужна помощь? Над теми, кто, по сути, для общества бесполезен, нужно ставить несколько контролирующих органов, каких–то инспекторов — следить чуть ли не за каждым их шагом на работе? Давайте как–то правильнее расставлять приоритеты. Уж лучше деньги, которые, возможно, придется потратить на дополнительный контроль за тунеядцами, направить многодетным семьям.
Ю.Б.: К чему какие-то взаимоисключения? Помогать надо многим. Но борьба с тунеядством тоже должна быть одним из приоритетов.
bakerenko@sb.by
pasiyak@sb.by
akostyukevich@sb.by
Фото Александра РУЖЕЧКА, «СБ»
Советская Белоруссия №215 (24596). Среда, 12 ноября 2014.
