В сфере искусства не придумано специальных весов или линеек, которыми можно было бы измерить художественную ценность произведения. Нередко юному (и не слишком) дарованию просто невозможно объяснить, чем плох плод его вдохновения, который так нравится родным, друзьям и сослуживцам. Так же невозможно объяснить покупателям ковриков с набивными лебедями, мишками в лесу или капустообразными розами, что они принесут в дом кич, халтуру, безвкусицу... А если человеку нравится? Чем для него лучше какая–нибудь постмодернистская штуковина с нарочитым примитивизмом форм, исполненная глубокого смысла, внятного только посвященным?
В романе современного российского писателя с экзотическим именем О`Санчес герой произносит такой внутренний монолог: «...кому он нужен со своими изречениями, рассказами, стихами и романами? Если он до этого возраста дожил, а человечество его так и не востребовало толком, то слишком мала вероятность, пренебрежимо невелика, что дальше будет иначе. А с другой стороны — он что, ваяет свои произведения, дабы понравиться литературным критикам? Или того пуще — тупоголовым маркетологам–сбытовикам из торговой сети? «Пишет хорошо — продается плохо!» ...Его книги отнюдь не бестселлеры. Тираж любой из них, однажды поступив на прилавки, тает неуклонно, однако же медленно, по торгашеским меркам, слишком медленно, чтобы делать допечатку или переиздание. За это время проворный автор успевает насвинячить целую серию необходимой рынку макулатуры... Кому нынче нужен редкий читатель, когда кассу приносит массовый? А тому все равно — кто автор, как называется... «Про вампиров есть? Дайте вон ту, сиреневую!»
Иногда бывает, что и вполне «гладкое» технически произведение решительно забраковывается... Почему? В таких случаях для иллюстрации приводят эпизод из романа английского писателя Вудхауса. Молодой самовлюбленный аристократ Берти Вустер должен выступать в самодеятельном концерте. Он опоздал и сразу по прибытии взбежал на сцену... Прекрасно исполнил веселую песенку... Но публика отреагировала свистом и возмущением. В чем дело? А в том, что ту же песенку до Вустера исполняли еще два молодых человека. И когда после нашего героя выступил четвертый юноша и завел ту же песенку, его уже просто забросали помидорами.
К сожалению, далеко не каждый начинающий литератор знает о «программе концерта», то бишь обладает элементарной начитанностью хотя бы в своем жанре. Ведь мало того что основных сюжетных линий всего–то несколько, так и их вариации уже поистрепали. Потому и получаются анекдотические случаи вроде того, когда в послереволюционной России старушка–переводчица перевела обратно с французского роман «Двенадцать стульев». То же случилось с оперой Р.Глиэра «Шахсенем». Либретто написал Михаил Гальперин, а когда опера была поставлена в Азербайджане, перевод сделал знаменитый азербайджанский поэт Джафар Джабари. И вдруг появляется известие, что уже в России ставится опера «Шахсенем», либретто Джафара Джабари, перевод с азербайджанского — Луговского и Антокольского.
Да, написать что–то новое очень и очень сложно... Поэтому модераторы литературных конкурсов прямо–таки составляют сводные таблицы наиболее распространенных штампов в надежде, что хоть кто–то из авторов обратит на это внимание. Например, в жанре фантастики умоляют не разрабатывать следующие сюжеты: космооперу, происходящую в космоимперии с космоимператором, хронопарадоксы, то бишь путешествия во времени, драконоборчество — в любых модификациях (рыцарь убивает дракона и спасает принцессу; принцесса убивает рыцаря и спасает дракона; дракон убивает принцессу–монстра и находит счастье с рыцарем). «Заюзано» все. Еще один надоевший сюжет идет под кодовым названием «небесная канцелярия»: на реалии ангельского мира или преисподней автор накладывает офисный антураж, и потусторонние персонажи выполняют планы по спасению либо гублению душ и ходят «на ковер» к грозному шефу. Компьютерные игры и их слияние с реальностью — тоже богатое поле штампов... А что нового можно придумать о нашествии инопланетян, если их уже описали и в виде вирусов, и в виде динозавров, и в виде гигантских насекомых, и в виде металлоконструкций... Да хоть столовых приборов. Почем зря используют авторы фантастических рассказов народные сказки, хотя братья Стругацкие со своим шедевром «Понедельник начинается в субботу» да Кир Булычев тему ту застолбили уже давно... Избитый сюжет — апокалипсис и мрачное существование выживших. Время от времени вспоминают тему роботов и клонирование. В отчаянии автор одной из статей о штампах в фантастике пишет: «Все эти оборотни–вервольфы, остроухие эльфы и прочие «гемоглобинозависимые гоминиды» конкретно надоели. Конечно, тема не закрыта, чисто теоретически можно и на таком материале сделать хорошую вещь, но на практике — очень сложно. Как вы думаете, где больше шансов найти грибы: на поляне, где еще никто не ходил (ну, может, один–два грибника) или на поляне, где прошли сотни грибников?»
Что касается просто молодежной прозы, то мне исходя уже из собственного опыта показалось, что любимые темы начинающих авторов, желающих поразить жюри, таковы. «Главгер», альтер эго автора, наделен сверхспособностями (умеет летать, контактирует с чем–то таким нематериальным или просто пишет стихи), а грубый мир его не понимает, угнетает или прямо объявляет на него охоту, что и приводит к печальным последствиям вплоть до суицида. Или сюжет в духе старых рождественских рассказов: учится в школе девочка (мальчик), никто не знает, как она (он) страдает (семья голодает, мать бьет–пьет и т.д.), пока кто–то не замечает, как девочка (мальчик) подбирает в столовой корочки (подрабатывает посудомойкой, теряет сознание) и т.д. Еще верное дело — ввести в финал пафосного деда–ветерана. Жюри синхронно всхлипывает и ставит высший балл за социальную активность (прощая корявый стиль и явные психологические натяжки). Приемчик называется «слезодавилово». И, наконец, нонконформистски настроенные авторы создают полотна под девизом «А вот мы какие!», изображая бытие продвинутых «челов», пьющих пиво, рисующих граффити, зависающих на чатах, изъясняющихся сленгом и т.д. И вся эта словесная живопись имеет целью только «показать козу» «устаревшим моделям» человечества и на самом деле ничего существенного о поколении не рассказывает.
Штамп действительно бессмертен. Помните, как Остап Бендер продавал бездарным журналистам свой «Торжественный комплект. Незаменимое пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од и тропарей», в котором был небольшой набор существительных (клики, трудящиеся, заря, жизнь, маяк и т.п.), прилагательных (империалистический, капиталистический, исторический, последний, индустриальный и т.д.), глаголов и художественных эпитетов. А у Карела Чапека есть прелестный рассказ о профессоре Роуссе, который на основании несложного теста (испытуемый в ответ на услышанное слово называет первую пришедшую в голову ассоциацию) может определить, где человек работает, создать его психологический портрет и даже раскрыть преступление. Только с одним испытуемым вышла натяжка. Его ответы никак не просчитывались... Услышав слово «улица», человек произносил: «в торжественном убранстве». Слово «торговля» вызывало ассоциации «процветающая», «учреждение», «соответствующее»; «глаза» — «завязанные глаза Фемиды», «бревно в глазу», «открыть глаза на истину». В конце концов профессор догадался, что испытуемый — журналист.
Собственно говоря, на любую тему, даже самую изъезженную, можно написать оригинальное произведение. Есть исторический анекдот: Наполеон сказал своему повару, если тот еще раз приготовит ему курицу, — казнит. Но в походных условиях иных продуктов не имелось. А повар был молодец: нашпиговал и зажарил курицу так, что на следующий день Бонапарт был очень доволен — получил новое блюдо...
Еще один известный пример: представьте себе, что какая–то девица, страстно любящая балет, много раз смотрела «Лебединое озеро», выучила вприглядку все па, прочитала кучу книжек по теории танца... Что получится, если выпустить ее на сцену? То же, что у начинающих авторов, — куча штампов: «Вот и пещера. Она прислонилась к известняковой стенке и глубоко вздохнула», «Гости нерешительно помялись у входа», «Глаза полезли на лоб, оставляя влажные дорожки» или «У нее были серые глаза пепельного цвета»...
Увы, многие авторы уверены, что они спляшут «Лебединое озеро» в литературе ничуть не хуже профессионалов. Редактировать свои опусы они не дают. На литературу, создаваемую в сети, это тоже распространяется. И как написала участница на одном форуме: «Мы все (ну ладно, почти все) мыслим штампами и шаблонами, мы ими разговариваем в обыденной жизни, они — это то, что на плаву. Как плесень на воде, к примеру. И если мы садимся и начинаем эту штампованную плесень выплескивать на бумагу (или в комп) — никому это не надо. Посему искать надо свое. А искать свое нужно там, где лучше всего разбираешься».
