Воспитание родительских чувств
Необычный способ повлиять на родителей, потерявшихся в жизни, практикуют в Буда-Кошелеве. Выглядит это как обычный детский утренник в приюте социально-педагогического центра. Вот только в зале сидят взрослые, у которых эти дети недавно отобраны.
Примерив ситуацию на себя, можно попытаться представить, какой психологический эффект способна дать такая шоковая терапия. На это и рассчитывают организаторы.
— Наша задача — сделать все, чтобы дети вернулись в свои семьи, — заместитель председателя районной комиссии по делам несовершеннолетних Жанна Покидько провела уже несколько таких «родительских дней». — Но для этого надо убедить родителей пересмотреть отношение к жизни.
К стимулам вроде просьб, угроз и чтения нотаций у подопечных надежный иммунитет. Нужны новые рычаги. Лично я не увидел в приюте сентиментальных картин. Родители послушно сидят в зале, дети за дверью занимаются своими делами: кто повторяет стишок, кто играет в фишки. И это обоюдное спокойствие выразительнее, чем слезы или объятия после разлуки. Родительские рефлексы у многих не то спят, не то умерли за ненадобностью. А у детей «гибкая психика» — от чрезмерной ласки отвыкли еще при совместной жизни. Хоть и не все, конечно.
— Мама пришла! — сестры Лена и Ксения вдруг метнулись напролом через стулья. — Мы сегодня будем Морковкой и Бурачком! Хочешь домашнее задание посмотреть? — девчонки боялись не успеть сообщить все самое важное маме с папой, который теперь живет в другой семье.
Мама Татьяна Карпенко клянется, что костьми ляжет, но заберет детей отсюда:
— Надо еще ремонт сделать. Дали мне время, чтобы навела порядок и в хате, и в душе...
Две маленькие сестры в пышных платьях что–то пронзительно поют под аккордеон. Типичные «цветы жизни». Несколько месяцев назад, пока мама «ходила за ягодами», они нечаянно сожгли дом. В рассказе родительницы ни капли злости на детей — сама недосмотрела, пила, «развела антисанитарию»...
Пока разновозрастная детвора исполняет что–то музыкальное про дары осени, в заднем ряду хора беззвучно и не напоказ ревет нарядный ребенок — мама не пришла. «Два дня ее на работе не видели, — озабочен начальник районной инспекции по делам несовершеннолетних Алексей Шестаков. — Опять загуляла. Искать надо...»
Под конец концерта дети побежали дарить родителям немудреные «икебаны» из осенних листьев. Один беспризорный букетик так и остался в вазе: его 5–летняя хозяйка, вся в слезах, ушла в обнимку с воспитательницей.
— У вас есть несколько месяцев, чтобы определиться, ради чего живете — ради водки или ради детей, — категорично подвел черту Алексей Шестаков. — А контроль будет за каждым.
Для райисполкома и милиции это уже привычный кусок работы. И на медкомиссию таких горе–родителей едва ли не за ручку водят, и деньги на оформление им паспорта выбивают, и к месту работы эскортируют... Да и на руководителей предприятий иногда давят: только бы пристроили потерявшихся в жизни людей... Дело даже не в 190 тысячах в месяц, которые «обязанные лица» должны платить за содержание ребенка в приюте. Дело в том, что не должен он здесь быть. Осталось убедить в этом родителей.
