На берегу Свислочи стоит агрогородок Дукора. В свое время именно это местечко было культурным центром всей шляхты Минской губернии. Роскошные балы, богатое имение и гостеприимные хозяева притягивали сюда белорусскую элиту словно магнитом. Продолжает блюсти свои традиции дукорская земля и сейчас. Усилиями марьиногорского бизнесмена Ивана Гумовского здесь воссоздан усадебно-парковый комплекс «Дукорский маентак».
ПЕРВЫМИ доподлинно известными хозяевами Дукоры был род Кежгайлов. После имением владели Сапеги. Об этом упоминают практически все краеведы XIX века, однако исторических свидетельств факта нет. Зато точно в Дукоре хозяйничал знатный род Завишей. На смену им пришли Огинские. Владельцем стал великий гетман литовский Михаил Казимир Огинский. Все это время Дукора упоминалась исключительно как местечко. Здесь было что-то вроде охотничьего домика.
В 1791 году имение переходит Франтишку Ошторпу и Станиславу Монюшко — деду знаменитого композитора. Надо отметить, в краеведческой среде бытует мнение, что Ошторп и Монюшко при помощи различных махинаций отобрали Дукору у Огинского. Однако заместитель директора по туризму «Дукорского маентка» Андрей Захаренко полностью разрушает эту версию: «И Ошторп, и Монюшко — молодые шляхтичи с великолепным послужным списком. Оба возглавляли судебные трибуналы ВКЛ. Ошторп так и вовсе был урожденным полковником и хорунжим королевской хоругви. Более того, позже Франтишек стал личным адъютантом Огинского. Зачем таким людям проворачивать аферы с небольшим местечком?» Скорее всего, Огинский за хорошую службу просто передал Ошторпу и Монюшко Бакштанскую волость.
Естественно, что двух хозяев на одной земле быть не могло, поэтому волость решили разделить на две части. К слову, это единственный документально подтвержденный случай, когда огромное землевладение было поделено без обращения в судебные органы. Монюшко и Ошторп выбрали довольно интересный способ раздела — кинули монетку. В итоге Франтишку досталась Дукора, а Станиславу — Смиловичи. Но у этой истории есть интересное продолжение. По краеведческой версии, через некоторое время к Ошторпу приехал возмущенный Монюшко. Андрей Андреевич так представляет себе эту картину: «Станислав решил, что раздел нечестный, так как в Смиловичах католический орден миссионеров построил огромный храм, в то время как в Дукоре были маленькие обветшалые церквушки. В итоге Монюшко просит друга не обижаться и возводит за свои деньги на его земле униатско-католический храм».
ДАЛЬНЕЙШИМ строительством на территории Дукоры занимался род Ошторпов. Работы начались в конце XVIII века. Есть основания предполагать, что первой постройкой была въездная брама — сегодняшний символ маентка.
Начинает дело Франтишек Ошторп, а заканчивает его единственный сын — Леон. Интереснейший человек, про которого ходит много баек. Например, что он был страшным эксплуататором крестьян. Андрей Андреевич объясняет: «Во время первой десятилетки советской власти память об Ошторпе была настолько сильна и позитивна, что ее решили просто очернить». Но самая знаменитая байка появилась уже в 60-х годах прошлого столетия. Журнал «Работница и крестьянка» опубликовал авторский материал «Легенды Дукоры», в котором повествовалось о замурованной в стену дворца девочке. Суть ее в чем? Сидел Леон Францевич в кресле на крыльце, и мимо дворца шли с работы крестьяне. Он увидел одну девочку, которая ему очень понравилась. Хозяин спросил у гайдуков: «Кто это?» Те назвали имя и сказали, что она завтра выходит замуж за местного парня Иванку. Ошторп поручил гайдукам Иванку убить, а девочку привести к нему, но та ему отказала. В итоге обиженный хозяин замуровал ее в стену собственного дворца. Однако Андрей Андреевич находит несколько противоречий в этой легенде: «Во-первых, дворец построил еще Ошторп-старший, и на тот момент, чтобы кого-то замуровать, нужно было выдолбить огромный кусок стены. Во-вторых, у Леона были жена и три дочери, которых он безумно любил и которые любили его. Об Ошторпе-семьянине слава ходила по всей Минской губернии». Более того, католическая церковь Беларуси рассматривает возможность частичной канонизации Ошторпа-младшего.
Леон Францевич был уникальным и разносторонним человеком. Еще в молодом возрасте, в начале третьего десятка, его избирают маршалоком шляхты Минской губернии. В Дукоре Ошторп создает центр шляхетской культурной жизни. Известный факт: самые помпезные балы проходили в этом местечке. Сам дом был превращен в мощный центр, который рассказывал гостям об исконной белорусской шляхетской культуре. Во дворце была научная библиотека, в которую приезжали работать ученые и краеведы. Имелся археологический музей. Дальше — картинная галерея, где был оригинальный Рубенс. Однако главное место занимали полотна на историческую тему, которые отображали ключевые события белорусской шляхты. Например, картина «Император Павел I освобождает Тадеуша Костюшко из тюрьмы». Такую работу мог заказать человек, глубоко переживающий проблемы своего сословия. Последняя известная картина из галереи — «Император Александр I дарует амнистию участникам войны 1812 года». Помимо этого, в Дукоре были профессиональный драматический театр и первый в Беларуси профессиональный цирк.
Еще Ошторп прослыл дипломатом высокого уровня. Когда на белорусские земли для подавления очередных шляхетских волнений был отправлен российский генерал фон Пален, именно Леон Францевич взял на себя миссию предотвратить новые репрессии. Он показывает генералу Беларусь, они ездят по разным имениям. В итоге фон Пален уезжает в диком увлечении. В отчетах фигурирует: белорусская шляхта — добрейшие и отзывчивые люди.
Леон Францевич трагически погиб в 1851 году. Кони не вписались в поворот, и карета упала с моста в реку. После смерти отца за имением стала следить младшая дочь Леокадия, однако долго управлять хозяйством не смогла. В 1874 году местечко покупают Гартинги, которые были владельцами Дукоры вплоть до революции. Они приехали из России, замашки помещиков помешали им наладить отношения с местным крестьянством. Закончилось все вооруженным восстанием. Гартинг вызвал царские войска, бунт подавили. Однако его жена — белорусская шляхтянка — постепенно довела до супруга, что здесь другая культура. В целом последние воспоминания о Гартингах у людей остались хорошие. Эмигрировали они с последней белогвардейской волной через Крым во Францию. Там род продолжается и по сей день. А вот род Ошторпов по белорусской ветви зачах, так как у Леона Францевича не было сына.
За время советской власти бывшее имение было практически разрушено. Сохранилось лишь здание нынешнего музея. Андрей Андреевич рассказывает, что это место нашел Иван Гумовский и именно за его деньги в 2010 году начали реконструкцию.
СЕЙЧАС Дукора — полноценный комплекс. На территории маентка идет возрождение старинных ремесел, таких как гончарное и ткацкое дело. Есть кузница.
Отдельная тема «Дукорского маентка» — шляхетская культура. Андрей Захаренко уверен, что относительно любой европейской страны мы самое аристократическое государство, так как против 16 процентов белорусской элиты в среднем по Европе стоит лишь 1,5. Шляхты было много, и примечательно то, что они создавали реальную и по сути массовую культуру.
Дукорский проект — это наработки творческой команды, которая 7 лет изучает белорусскую шляхетскую культуру. Здесь занимаются популяризацией старинных традиций. Все выступления проходят в исторических костюмах по оригинальному крою XVI—XVIII веков. Идет возрождение старинной конной культуры, которая была уникальной. Вспоминают оружейную культуру шляхты. Дукора — это единственное место, где в рамках шляхетского театра возрождается техника владения саблей. Более того, с недавних пор здесь начали проводить церемонии бракосочетания в шляхетских традициях.
— Если мы о чем-то хотим рассказать людям, то сначала должны научиться это делать сами, — говорит Андрей Андреевич.— Это наша концепция. Все участники арт-группы комплекса — артисты шляхетского театра. Однако они ездят верхом в техниках XVI века и владеют оружием на уровне реального боя. Играют музыку тех времен. Мы не просто все это изучили, а освоили.
Даже знаменитый перевернутый дом имеет принцип историчности. Традиция найти нечто новое и интересное за границей, а потом привести домой, была зарождена шляхтой несколько веков назад. И вот Иван Гумовский однажды попал в местечко Шимбарк под Гданьском, где поляк Даниель Чапевски создал первый в своем роде перевернутый дом. В Европе подобными постройками занимался Чапевски, но дом в Дукоре сделан по собственному проекту.
Комплекс открылся в июне прошлого года, но посетителей уже хватает. В пик сезона — летом — Дукору посещают около двух тысяч человек в неделю. География туристов разная. Например, недавно маентак посещали гости из Португалии, США и Канады.
Арт-группа «Дукорского маентка» по-настоящему возрождает шляхетскую культуру Беларуси. Коллектив комплекса ставит перед собой просветительскую цель: рассказать как можно большему количеству людей о нашей великой истории.
Вадим БАННЫЙ
Фото автора
