Платья с распустившимися маками, тончайшие блузочки со «сросшимися» рукавами и просто невероятные шляпы-цветы. Как и у любой творческой личности, у дизайнера Андрея Ворошкевича полно и поклонников, и недоброжелателей. Одно можно сказать наверняка: его имя хорошо известно в узких кругах нашей едва очнувшейся от летаргического сна модной индустрии и совсем не знаком простым смертным, одевающимся на рынках и в «сэкондах». Итак, Андрей Ворошкевич – один из участников белорусской Недели моды, которая в этом году состоялась впервые, поделился с корреспондентом «НГ» наболевшим сразу после своего показа.
— Андрей, ну как все прошло? Вы довольны показом? — Так сразу и не скажешь. В целом впечатления о Неделе моды у меня положительные. Предыдущие показы, которые устраивал Белорусский центр моды, имели совсем не такой размах. Здесь свет, зал, публика — все на более высоком уровне. Я посещал показы за границей и знаю, о чем говорю. Так что первый блин не комом. Есть, конечно, и проблемы. Например, сложно было готовиться к показу — слишком тесные гримерки, коллекцию разместить было практически невозможно. Мне нравится, что Неделя моды состоит не только из показов, но и из круглых столов, благотворительных мероприятий, вечеринок. Это мировая практика. — Вы готовились к показу за свой счет? — Да, и это обошлось в копеечку. Мы сами оплачивали работу моделей, дизайнера, диджея, транспортировку, пригласительные. Мы не платили взносы, но на нас легли определенные расходы. — На открытии Недели сообщили, что для покупки коллекций наших авторов специально приехали байеры из Европы. Кто-либо из представителей зарубежных бутиков к вам уже обращался? — Пока нет. Но неделя ведь еще не окончена. У каждого бутика своя специфика. Никто не бежит покупать после одного показа. Я полагаю, байеры будут отсматривать все коллекции и лишь потом принимать решения. Возможно, найдутся покупатели на то, чего никто пока не видел, на то, что находится в дизайнерских студиях.
— Насколько повысятся цены на ваши вещи после Недели моды? — Я думаю, цены на мои изделия не будут зависеть от моего участия в этом мероприятии. Моя коллекция состоит из абсолютно разных по своему предназначению вещей. Есть блузки и платья, которые можно хоть сейчас носить в повседневной жизни — это прет-а-порте, есть одежда класса люкс, а еще туалеты от-кутюр — это подиумные вещи, для красной дорожки. Три категории — три ценовые планки. Я шью из высококлассного французского шелка, использую эксклюзивную фурнитуру. Самая дешевая блузочка у меня стоит 150 долларов. Самое дорогое платье — три тысячи долларов. Мы расшивали его стразами четыре месяца. — Кто является вашими клиентами? — Есть и звезды шоу-бизнеса, есть и никому не известные люди. В основном это постоянные клиенты. Есть и зарубежные клиенты, но большинство — белорусы. — У вас есть именной бренд. Вы продолжаете сами строчить и снимать мерки?
— Я не сижу за швейной машинкой. Я лишь являюсь автором идеи. Я дорос до того положения, когда могу нанять человека, который на кройке и шитье собаку съел. В основном шью для прекрасных дам. Для мужчин — очень редко. Только для близких друзей. Недавно экипировал своего друга ко дню свадьбы. Все были в культурном шоке, несмотря на то что это был классический костюм. — Неужели не хочется “выйти из подполья” и стать более массовым дизайнером? — Это моя мечта. Открыть свой магазин очень просто, хотя и недешево. Я же не хочу бутик на окраине в спальном микрорайоне. Кроме того, нерентабельно продавать вещи только одного дизайнера, у меня не настолько раскрученное имя. Пусть это будет старый центр Минска, что-то “атмосферическое”. Многие дизайнерские студии уже продают мои вещи, но они не доходят до массового потребителя. Нам, дизайнерам, остается только надеяться и работать.
