Во время генеральной уборки приходится решать глобальные вопросы, один из них встал передо мной намедни: хранить ли каляки–маляки? История гораздо более серьезная, чем сразу может показаться.
Наши предки были жестче, и не спорьте. Мой волшебный город, построенный из фантиков, был сметен одним взмахом. Я вздохнула, взяла гвоздь и нарисовала елочку на полированном журнальном столе. Так в пять лет передо мной открылась истина, что продукты творчества могут быть на мгновение, а могут и на века. Как всякому художнику, мне хотелось второго, лучшим вариантом были стихи. Сочинишь, заучишь, и попробуй вымети. А рисунки... Очень уязвимы.
Сейчас я сижу на полу посреди комнаты моей дочери и пытаюсь разобраться, что из ее художественной коллекции стоит сохранить. Нет, Дашу я к процессу не допускаю, для нее каждый лист — воспоминание, даже если на нем всего лишь пятно клея, которым когда–то был прикреплен осенний гербарий.
Чтобы вы поняли, какая я жестокая, расскажу одну ужасную историю. Был День матери, дети нарисовали мне картинки и развесили по всей квартире. Я в золотых сережках. Я с короной. Я на каблуках. И везде — «Мама, с праздником!», «Любимой мамочке!». Растрогана я была до слез и заплакала бы, если бы не одно обстоятельство. Весь пол... весь стол... вся квартира... были завалены обрезками, залиты красками, забросаны цветными карандашами.
— У... — говорю. — Настало время уборки.
Дети даже не услышали мое предложение. Им хотелось рисовать еще и еще. Когда через несколько часов художественная тема себя исчерпала, они схватили планшеты и устроились поудобнее на диване.
— Время уборки, — напоминаю.
Меня никто не слышит. Повторяю. Тишина. Повторяю.
— Не хотим... Сама убери.
Я сняла все картины и отправила их в мусоропровод. И дети хлопали глазами, а у меня наконец появилась возможность объяснить, что подарки и рисунки — это довольно мило, но они ровным счетом ничего не значат, и есть в человеческих отношениях вещи гораздо более важные. И всегда нужно думать о том, что День матери — один раз в году, а мама отдает себя своим любимым детям ежедневно, и ей нужна поддержка в этой нелегкой миссии. И понимание. А картинки...
Сколько же ненужных подарков мы принимаем только потому, что дарящим кажется, будто они так прекрасны и уместны со своей шоколадкой. А от них требуется больше, но больше они дать не хотят, поэтому... вот! Но я вообще–то о другом.
...Накануне моего дня рождения дочь спросила, какой рисунок я хочу получить от нее в подарок. Я сказала, что не хочу рисунок, а хочу помаду. Она закусила губу и ушла. И подарила мне на день рождения деньги, которые скопила. Не все. Где–то 1/20 от ее сбережений, но как раз на хорошую помаду. Я знала, как ей это сложно. Моему любимому куркулю. У нас дни рождения один за другим, у меня 11 июня, у Даши 18 июня. И вот спустя пару дней я спрашиваю: «Какой рисунок ты хочешь, чтобы я тебе подарила?» Она хохочет взахлеб: «Не-е-е-ет, мамочка! Я тоже не хочу рисунок». Я подарила ей плеер, как и было заказано.
Порой мы взращиваем в детях обман и самообман. Обработанные хорошестью и правильностью, они закрывают на замок «неправильные» части себя, желания, которые не соответствуют милоте и пушистости, мысли не о великом. Станут ли они по–настоящему счастливы, зная, что есть комнаты, куда нельзя входить? Напишут ли свои лучшие картины и споют ли? Выиграют ли турнир?.. Или спросят: «Мама, почему ты не сказала, что я никудышный музыкант?»
Но... Есть такое понятие — феномен Флоренс Дженкинс. Эта женщина решила, что станет великой оперной певицей, невзирая на полное отсутствие слуха. В 1944 году, когда ей было 74 года, Флоренс удалось собрать полный зал в Карнеги–Холл. Спустя месяц после своего «триумфа» Флоренс Дженкинс ушла из жизни. Но она исполнила мечту — пела и вошла в историю. Все остальное неважно. Сегодня личность Флоренс стала центром исследований, о ней пишут киносценарии и пьесы. Секрет, как говорят итальянцы, il sacro fuoco (в священном огне веры). Веры в себя и свою миссию. Смех в зале и нападки критиков Флоренс расценивала как происки завистников. Мир получил историю жизни, а медицина диагноз — один из видов когнитивного расстройства назвали синдромом Флоренс Форстер Дженкинс. Но это не совсем то, чего я желаю своим детям. Хотя... Каждая правда тоже субъективна.
Уф, кажется, я оправдалась за сданные в макулатуру детские картины.
Т.С.
Советская Белоруссия № 247 (25129). Пятница, 23 декабря 2016
