Год назад в это время мы уже знали, что за океаном пошли ко дну два ипотечных фонда — Fannie Mae и Freddie Mac, до крушения банков Lehman Brothers и Merrill Lynch оставалось всего пару дней. Таким образом, сейчас самый подходящий момент отмечать годовщину мирового экономического кризиса.
«Великая депрессия», к счастью, не повторилась. Недавно общался с белорусом, который давно живет в Соединенных Штатах. По его словам, у большинства американцев слово «рецессия» ассоциируется с низкими ценами в супермаркете. У тех, кто в это время потерял работу, ассоциации наверняка другие. Впрочем, голодных походов на Вашингтон все же не наблюдается, и это может свидетельствовать о том, что проблема безработицы далеко не так остра, как в 30–е годы.
По прогнозам, II квартал может стать для США последним, когда валовой внутренний продукт уменьшался (уже не намного, всего на 1 процент), а дальше пойдет вверх. Американская экономика оказалась достаточно гибкой и, выражаясь гимнастическими терминами, быстро сгруппировалась. Хотя финансовое цунами зародилось на Уолл–стрит, наибольшие разрушения оно принесло совсем в других частях света. Из этого можно развить очередную теорию заговора, а можно просто больше и лучше работать.
Конечно, развитым странам помогают удерживать ВВП на плаву огромные государственные вливания в бизнес (у них на это есть средства). Это касается двух крупнейших экономик еврозоны — Германии и Франции, которые уже к середине года продемонстрировали небольшой рост — на 0,3 процента. Известно, что правительство Германии частично оплатило немцам покупку новых «Ауди» и «Фольксвагенов». Во Франции поддержали отечественный автопром таким же образом. Но даже там бюджеты не резиновые, а как поведет себя экономика в режиме свободного плавания, еще неизвестно. Возможно, именно поэтому министры финансов «большой двадцатки» на недавней встрече в Лондоне призвали друг друга не расслабляться.
Они готовят повестку дня для 20 президентов, которые в конце сентября съедутся в Питтсбург. Но не подумайте, прозвучавший призыв — это не намек на то, что кто–то из министров ленится в этом деле. Просто на фоне позитивных ожиданий правительства снижают активность борьбы с кризисом. Увы, человеческая психология так устроена, что чем ярче свет в конце тоннеля, тем скорее мы забываем, как, собственно, нас угораздило туда попасть. В этом смысле годовщина кризиса — это хороший повод поговорить о его истоках.
Мы уже немного подзабыли, что экономический кризис начинался как финансовый. За прошедший год, допустим, удалось вывести на чистую воду некоторые оффшоры, Швейцария согласилась раскрыть свои банковские тайны. Но финансисты по–прежнему руководствуются гусарским принципом: кто не рискует — тот не пьет шампанское. Они получают огромные премиальные или бонусы за проведение рискованных операций, хотя многие уверены, что именно неконтролируемые махинации на финансовых рынках стали первопричиной кризиса.
Наступление на бонусы начал Николя Саркози, его поддержала Ангела Меркель. Идеология, которую пытается предложить остальному миру Европа, — этакий капитализм с человеческим лицом.
Уже не секрет, что топ–менеджеры разорившихся компаний нередко получали миллионные премии за свою «работу». Девять крупнейших банков США, которые государство вынуждено было спасать, делая долларовые инъекции, по итогам 2008 года выплатили своим сотрудникам бонусы на сумму 33 миллиарда долларов. Поскольку это больше, чем их прибыль за этот период, то получается, что премии банкирам брали из кармана налогоплательщика.
Это сообщение спровоцировало скандал в Вашингтоне. Но подобное происходит и в других государствах.
Вопросы есть даже к белорусским банкирам, хотя их природа несколько иная. На одном из последних совещаний у Президента Председатель Комитета государственного контроля Зенон Ломать заявил, что «некоторые банкиры сегодня просто шикуют», и в подтверждение своих слов привел такие данные: отдельные руководители за последний год в два раза увеличили себе зарплату...
Идея сделать богатых беднее может для кого–то выглядеть очень привлекательно, хотя, разумеется, не это является целью франко–немецкой инициативы. Париж и Берлин предлагают связать величину вознаграждения с тем, какие результаты продемонстрирует банк через год, два, три после рискованной операции. А еще премии предполагается выплачивать не деньгами, а акциями компаний — таким образом банкиры будут рисковать не только средствами вкладчиков, но и своими собственными.
Остается надеяться, что политики не ошибутся и это именно то, чего не хватает финансовому рынку для стабильной работы.
