— Я так понимаю, у вас случился классический служебный роман в театре Николая Трухана “Дзе-Я?”, где вы работали. Кто кого уводил из семьи, ведь вы оба состояли в браке?
Татьяна: Уводить никто никого не думал, но и чувствам противостоять было сложно. Для меня и для Геннадия это был не первый брак. Думаю, нам был дан шанс создать творческую семью единомышленников. Расскажи, как ты меня увидел в первый раз.
Геннадий: В 1983 году я приехал поступать в театральный институт в Минске. Вошел в помпезное и шикарное здание. На ступеньках стояла блондинка с таким гордым видом, который красноречиво говорил: “Да, я тут учусь”. Я посмотрел и понял, что, наверное, никогда сюда не поступлю.
— А блондинка на каком курсе уже была?
Татьяна: На третьем.
— И что потом?
Геннадий: Ничего. Я развернулся и ушел. На долгих 7 лет. Поучился в Витебске, сходил в армию, в Минске окончил культурно-просветительское училище. А в 1992 году пришел к режиссеру Николаю Трухану, переведясь на заочное отделение все того же театрально-художественного института.
Татьяна: Я в это время уже работала в театре-студии “Дзе-Я?”.
Геннадий: Театр Николая Трухана был интересен тем, что там пытались делать что-то свое. Собралась команда с одной группой крови, у Трухана работали только единомышленники. И я оказался среди них. Это нас сближало, мы друг друга понимали, у нас были свои взгляды на творчество и театр. Не было ни интриг, ни подводных камней.
Татьяна: Но надо учесть, что в театре нас было всего 10 человек и мы играли во всех постановках. Никаких “дублей”, везде только один состав. Все были обеспечены работой и работали с удовольствием день и ночь. У нас не было строгого репетиционного графика, просто приходили с утра и работали. И потом после каждого нового спектакля все равно что-то дотачивали, доделывали, совершенствовали. У нас даже не было возможности где-то подсняться в кино, найти какую-то актерскую “халтуру”. Такая была погруженность в эту студийность, в эту работу. Как итог — нашему театру дали статус государственного. Сейчас он называется Новый драматический и находится все там же, в бывшем кинотеатре “Родина”, на улице Лизы Чайкиной, 16.
Геннадий: А начиналось все в маленьком черном зале. Это уже после кинотеатр “Родина” отдал нам все помещение. Мы таскали кирпичи вместе со строителями, убирали мусор, жили общим делом.
— Кто сейчас на слуху из тех 10 человек? Кто остался в профессии?
Татьяна: Галина Чернобаева — в РТБД, Тамара Миронова, Николай Кучиц и Николай Рябычин — в Купаловском, Олег Радкевич стал “голосом ОНТ”, Светлана Яцевич работает в Молодечно и в Театральной мастерской Наталии Башевой.
— Татьяна Владимировна — вы выпускница единственного курса народной артистки СССР Александры Климовой. То, что вы получили в институте, не шло вразрез с тем, что требовал Трухан?
— Дело в том, что Александра Ивановна была очень востребованной актрисой и к нам на занятия приходила не так часто. Занятия в основном у нас вел ее супруг Андрей Валентинович Корсаковский. Он был чудным педагогом, сам был актером. На последнем курсе Андрей Валентинович ушел из жизни, и дипломные спектакли с нами ставили приглашенные режиссеры — Борис Второв, Август Милованов, Борис Луценко. Трухан любил работать с чувствующим профессиональным актером, поэтому знания, полученные в институте, помогали созданию достоверных персонажей.
— Геннадий Чеславович, а кто из педагогов повлиял на вас?
— Честно говоря, я сам бредил режиссурой, и в театральном институте мне это мешало. Надо было изучать мастерство актера, а я все время тянул в другую сторону. Меня завораживало то, что делали Трухан и его друг Виталий Барковский. Я был счастлив, работая с ними. Даже когда репетировались не мои сцены, я все равно сидел на репетиции, открыв рот.
— Когда же увлечение театром переросло в увлечение друг другом?
Татьяна: Понимаете, когда встречаются единомышленники, которые день и ночь проводят в театре, где проходят и репетиции, и спектакли с обсуждением, и посиделки, где все время говорят о пьесах, о жизни, обо всем, что волнует, чувство возникает незаметно. Благодаря тому, что Геннадий — мужчина, умеющий окружить женщину заботой и вниманием, его особое отношение ко мне невозможно было не заметить.
После смерти Трухана мы с Геннадием покинули театр. Очень трудно было смириться с тем, что пришли новые люди, которые сказали: “Надо все перечеркнуть. Теперь все будет по-новому”. Нам стали говорить, что “автозаводской” зритель не поймет наших спектаклей. А мы об этом никогда и не думали — поймет или нет. Мы растили нашего зрителя.
Однажды совершенно случайно, придя в магазин, увидела объявление, что приглашаются преподаватели в гимназию с эстетическим уклоном. Решила попробовать свои силы в этом, так как у меня с детства была еще и мечта стать учительницей — она боролась с мечтой стать актрисой. Мне дали деток, и 10 лет я преподавала в 174-й минской гимназии. Потом и Гена присоединился. Нам удалось в этом коллективе даже поставить настоящую детскую оперу.
Конечно, когда я приходила в театр, у меня все сжималось внутри. Когда видишь кулисы, гаснущий свет, очень хочется вернуться в профессию. И я была безумно рада, когда директор Нового драматического театра Василий Мартецкий откликнулся на мою просьбу вернуться в театр. За годы простоя я начала по-другому ценить актерскую профессию. А весь накопленный опыт и багаж в работе с детьми мы решили использовать при создании собственной театральной студии ART-TALK, которую открыли в 2016 году. Геннадий в основном ведет занятия с детьми, я работаю со взрослыми — веду курсы по речевому имиджу. Дети Гену обожают, с удовольствием ходят к нам на занятия. Сейчас мы работаем уже по четырем адресам. Если в феврале 2016 года к нам пришли 16 человек, то в январе 2017-го было уже 75.
— Есть расхожее мнение, что детские театральные школы нужны для того, чтобы выкачивать деньги из родителей...
Татьяна: Мне кажется, в Минске такого нет. Все школы на виду. Современные родители просто так тратить деньги не будут. Они придирчиво ищут педагога, ходят, смотрят, выбирают.
— У актерских браков больше плюсов, чем минусов?
Читайте также
— А у вас кино случается?
Татьяна: Конечно, и кино, и реклама, но хочется больше. Я снялась в сериале “Семейный детектив” вместе с актером Анатолием Васильевым. Вроде бы простой сериал, но этой работой я горжусь. С Анатолием было классно сниматься. Мы подробно все репетировали. Это была честная хорошая работа.
Геннадий: А я вот на днях снимался в сериале “Возвращение Мухтара” и очень многое почерпнул от этого самого Мухтара! Учился его непосредственности, открытости и дружелюбию.
— Как вы отдыхаете от театра?
Татьяна: Любим отправиться в какое-нибудь путешествие после “елок”. Увидеть другие страны. А летом — дача!
Геннадий: У нас там три грядки с зеленью, и Татьяна все время рвется их прополоть, а я говорю: “Сиди, отдыхай, я все сделаю сам”.
— Расскажите о сильных актерских сторонах друг друга.
Татьяна: Геннадий, конечно, острохарактерный актер. Может быть использован и как комический. В образе социального героя я его не вижу, хотя в некоторых постановках у Наталии Башевой он очень трогательный, нежный, сентиментальный, необычный, человечный... И все же ярче всего ему удаются острохарактерные роли. Моя любимая — Петух в “Матухне Кураж...” Михаила Лашицкого. Как Гена делает подстреленного Петуха! Это такой высокий класс!
Геннадий: Внешний вид у актрисы Татьяны Поповой очень обманчив: спокойная, тихая, красивая, мудрая... Мне нравится, что она делает в “Трибунале” по Макаенку. На мой взгляд, это лучший спектакль главного режиссера Нового драматического театра Сергея Куликовского.
pepel@sb.by
