Заигравшись во взрослых, вчерашние тинейджеры сами не заметили, как перешли границу между шалостью и преступлением.
А потом взрослые — возможно, движимые благим намерением не сгубить молодые души — научили их еще одной “премудрости”: лгать и сваливать вину на беззащитного.
Из соображений этики имена всех героев этого материала, кроме должностных лиц, изменены.
Димка, папин сын
Димка роc папиным любимцем. Это понимали все, кто видел, как бережно Георгий катает коляску с первенцем. В деревнях ведь вообще нечасто встретишь мужика с коляской: обязанность нянчить всецело лежит на женщинах.
Когда Димке исполнилось полтора года, болезнь заставила его маму уйти из семьи. Колхозный слесарь Георгий стал отцом-одиночкой: сам кормил сына, переодевал, учил говорить и узнавать буквы. И всюду водил с собой — на ферму ли, на рыбалку, или купаться на Птичь.
— Он не пьет, а малого смотрит лучше, чем иная женщина, — почти с восхищением рассказывала мне об этой необычной семье соседка. — Димка такой крепенький, чистенький. До обеда в одних шортиках ходит, после обеда другие надевает — значит, те уже запачкались.
Соседка как-то зашла в хату Георгия, чтобы попросить его о помощи. Застала Димку сидящим на диванчике и мывшим розовые пятки в тазике с теплой ароматной пеной. Любимый сынок, да и только!
— Правда, друзей у Димки почти нет, — подвела итог соседка. — Наверное, потому, что он такой тихий, скованный. Все-таки без матери растет...
Роковой день.
Версия свидетелей
Спасшая шестилетнего Димку Наталья Алексеевна живет на самом краю деревни, в сотне метров от мостика через Птичь. За мостом, в густых прибрежных зарослях, деревенская молодежь построила шалаш — несколько деревянных балок, на которые уложены листы шифера. В погожие летние ночи из шалаша доносятся развеселые крики, а порой и пьяная ругань.
В тот день Наталья Алексеевна хозяйничала в огороде, как вдруг услышала детский плач. По тропинке, направляясь к шалашу, шла компания — пятеро взрослых и какой-то ребенок. Причем малыш явно не хотел никуда идти — упирался и плакал, а взрослые тащили его за руку.
Компания наполовину скрылась в густой траве, светлая головка малыша едва мелькала над зарослями, а плач не умолкал. Видимо, собрав последние силенки, малыш попытался сесть на землю, но один из парней подхватил его под мышки, как охапку сена, и потащил дальше.
Наталья Алексеевна позвала свою взрослую дочь Ксению, и обе женщины поспешили к шалашу. Молодых людей уже не было видно, их присутствие выдавал только душераздирающий крик ребенка.
— Я потом две ночи не могла спать спокойно, — призналась мне Ксения. — Ужаснее этого крика ничего никогда не слышала.
У входа в шалаш несли дозор две девицы. Увидев посторонних, они что-то крикнули своим, и обидчики дружно сиганули в кусты.
— Димка! — ахнула Алексеевна, опознав в ребенке соседского мальчика. — Что они с тобой делали?!
— Били, кусали, — поднял на них опухшие от слез глаза Димка.
Узнав о случившемся, Георгий сразу позвонил в милицию: “Моего сына хотели изнасиловать!” Через некоторое время приехал наряд, поговорил с Димкой и соседками и забрал старшего из обидчиков — двадцатилетнего Анатолия.
Роковой день — 2. Версия инспектора
Анатолий отсидел трое суток и... вернулся домой.
А Георгий получил официальный ответ на свое заявление, подписанный участковым инспектором Минского РУВД капитаном милиции В.Б. Цагойко. Из ответа выходило, что обидчиков Димки было не пятеро, а только четверо. И вообще, обижаться на них мог разве что донельзя капризный ребенок, каким якобы и является Димка.
Итак, вполне взрослая компания из четырех человек прогуливалась по деревне и встретила Димку, “который ранее неоднократно с ними игрался”. Стали прогуливаться вместе, причем “щекотали друг друга, дружески толкали один одного, и некоторое расстояние Анатолий нес Дмитрия на плечах и под пахой” (стиль и лексика оригинала. — И.Д.).
Пройдясь по деревне, компания направилась в шалаш. Причем молодые люди разговаривали, не обращая на Дмитрия внимания. Мальчику “не понравилось, что с ним больше никто не играется, поэтому он, закрыв лицо руками, при этом не сжимая пальцев рук, чтобы можно было видеть, начал громко кричать, имитируя при этом плач”.
После того как Димка проявил столь яркое артистическое дарование, настала очередь демонстрировать сверхспособности 63-летней Алексеевне. Пенсионерка, по версии инспектора “забежала в шалаш и, не разобравшись в происходящей ситуации, прогнала молодых людей, приняв имитацию крика и плача Дмитрия как издевательство над ним вышеуказанной компании”. Хорошо хоть, бабушка не уложила молодых мужиков приемами кунг-фу!
По мнению блюстителя закона, состав уголовного и административного деяния в действиях молодых людей отсутствует. По справедливости привлекать к ответственности следует Димку — ну как же, увязался за взрослыми, имитировал ужасный крик, а в милиции оговорил своих товарищей по играм...
Интересно, сам капитан Цагойко верит в то, что написал? И как бы он отреагировал, если бы малознакомый дядя, “щекоча и дружески толкая”, увел со двора его маленького сына или дочь — показать шалаш, гараж или свою новую квартиру?
— Сын после этого стал мочиться в постель, — рассказывает Георгий. — А еще, бывает, просыпается ночью и садится в кровати. Мы ходили на прием к невропатологу, принимали лекарства...
Подранки, или
Вместо послесловия
Выясняя подробности этой некрасивой истории, я заглянула туда, куда явно не дошел капитан Цагойко — в шалаш.
Под дырявой крышей из шифера до сих пор стоят ветхий, продавленный диван и пара выдранных с мясом автокресел. В радиусе пяти метров — около трех десятков бутылок из-под спиртного и груды окурков. Малышей сюда не водят: деревенские юноши и девушки вкушают здесь прелести взрослой жизни. Странно, что до этого нет дела ни милиции, ни родственникам молодых людей.
Узнав, что Анатолий остался безнаказанным, Георгий сначала вскипел: “Теперь моя очередь щекотать!” Остыв, направил письмо с протестом в прокуратуру, но в справедливый приговор не верит.
— А какой приговор показался бы вам адекватным? — интересуюсь, представив, сколько лет можно получить за насилие в отношении ребенка.
— Не хотелось бы калечить тюрьмой молодые жизни... — задумывается Георгий. — Но виновные должны осознать свою вину, быть осужденными, пусть условно. А еще — выплатить в пользу Димки денежную компенсацию. Я его свозил бы куда-нибудь, а то на зарплату слесаря далеко не уедешь...
1 сентября Димка пошел в первый класс. В школу его вместе с другими деревенскими детьми подвозит специальный автобус, он же в 15.00 привозит обратно. Расставаясь по утрам с отцом, Димка всякий раз спрашивает, кто будет дома, когда он вернется. После случившегося мальчик наотрез отказывается оставаться один.
Комментарий специалиста
Председатель правления МОО “Понимание”, международный консультант по защите прав ребенка Андрей Маханько:
— Таких случаев становится все больше и больше. Чья вина? Вопрос риторический... Чаще всего милиция и прокуратура реагируют соответствующим образом, но порой мы сталкиваемся с фактами, подобными описанным в данном материале. И именно потому, что эти факты есть, люди не доверяют правоохранительным органам, не обращаются к ним с заявлениями. В прошлом году в стране было зарегистрировано 269 преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних, а в чуть меньшей по населению Швеции (9,2 миллиона жителей) — 4500 таких преступлений, и 2992 из них завершились обвинительными приговорами суда.
Это не значит, что белорусских детей обижают реже, чем шведских. Это значит, их обиды остаются незамеченными обществом и безнаказанными для преступников.
В отношении преступников наша позиция предельно ясна. Для данной категории преступлений, совершенных против личности несовершеннолетнего или, тем более, малолетнего, допустимы максимальные сроки наказания. Ну а такие люди, как Наталья Алексеевна, заслуживают глубочайшего уважения. Именно на них, неравнодушных и решительных, стоит наша земля. Услышал плач ребенка — бросился на помощь, вот четкий алгоритм действий для каждого гражданина. Он предписан законом — статьей 9 Закона Республики Беларусь “О правах ребенка”. Только мало кто знает об этом законе, и ответственность за его неисполнение тоже не предусмотрена.
Если вы стали свидетелем насилия над ребенком, позвоните на Детскую линию 8-801-100-1611
(звонки со стационарных телефонов бесплатные по всей территории Беларуси).
