Ивацевичский район в народе называют змеиным краем. В пределах республиканского ландшафтного заказника “Выгонощанское” не пройти и сотни шагов, чтобы не увидеть живую “ленточку”. Кстати, в недалеком прошлом здесь даже функционировал серпентарий, поставлявший яд гадюки для нужд медицины. Остались и профессиональные змееловы. Где взять мужество и выдержку, чтобы без дрожи смотреть в гипнотизирующие глаза змеи, насколько сложно ее поймать и можно ли лечиться ядом в домашних условиях? Корреспондент “НГ” прошел мастер-класс у профессионального змеелова.
Заказник “Выгонощанское” — рай для пресмыкающихся. В советские времена именно отсюда огромные партии змей отправлялись в Узбекистан, в серпентарий союзного значения, проводивший заготовку яда для производства медицинских препаратов. Поставлялись белорусские гадюки и в Россию, и в Казахстан. Кроме того, до 1990 года в заказнике функционировал один из трех белорусских серпентариев, где содержалось около тысячи гадюк. И сегодня, по подсчетам ученых, в Ивацевичском районе самая большая плотность змей, а значит, лучшего места для обучения охоте на них не найти.
Сначала надо договориться
В первые же минуты нашего знакомства директор государственного природоохранного учреждения “Выгонощанское”, профессиональный змеелов Сергей Габец предупредил, чтобы я забыл все просмотренные по тематическим телеканалам передачи и даже не пытался брать пресмыкающееся голыми руками.
— С каждой змеей нужно договориться, а затем уже ее ловить, — вполне серьезно говорит мой учитель, пока мы проезжаем по особо охраняемой природной территории. — Змеи — крайне прыткие существа, схватить их рукой за горло вряд ли получится. Да и нападают они стремительно.
Современный змеелов, как и его предшественники, вооружен лишь легкой палкой с крючком на конце и сачком. Единственный атрибут цивилизации — поляризационные очки, которые устраняют солнечные блики и тем самым прибавляют зоркости.
У Сергея Владимировича в одной руке — проволочный крючок, в другой — закрепленный на палке мешок из очень плотной материи. Переобувшись в сапоги, мы медленно идем вдоль кромки болота, присматриваясь к солнечным пятнам. Именно здесь, вблизи воды, змеи греются после ночной охоты. Являясь холоднокровными животными, они нуждаются в постоянном нагревании хотя бы для того, чтобы переварить пищу.
Охота среди проталин
— Змеи просыпаются после зимы с первым теплом. Весной они малоподвижные, полусонные, пассивные, поэтому ловить их легко. Причем зимуют змеи в клубках по 20—30 особей, и опытный ловец в такие дни может добыть в одном месте целый мешок гадюк, — поясняет Сергей Габец. — Чем теплее погода, тем змеи активнее. Сегодня при температуре воздуха выше 20 градусов пресмыкающееся поймать сложно. Нам было разрешено отлавливать змей с начала весны до сентября, однако старались “накопить” их до середины лета: замечали, что ближе к осени, когда пресмыкающиеся готовятся к зимней спячке, они неохотно отдают яд.
Походка змеелова плавная и мягкая. Он скорее не переступает с ноги на ногу, а скользит по земле. Дело в том, что гадюки плохо видят, неважно слышат, однако отлично чувствуют вибрацию. При малейшей угрозе стараются уползти. Если громко топать, даже в самом центре гадючьего царства есть вероятность заметить лишь молниеносно исчезающий в траве или под корягой хвост.
Но мы хорошо подготовлены: не проходит и пяти минут, как ловец останавливается, одними глазами указывает мне на обочину лесной дороги. Там, в пятне солнечного света, лежит свернувшаяся кольцами гадюка с легко узнаваемым коричневым геометрическим узором вдоль спины.
Миг — и змея испуганно метнулась к воде. Однако Сергей Владимирович не оставил ей шансов: ловко подцепил крючком, приподнял над землей и сунул в предварительно раскрытый сачок.
Личные рекорды
И это вся охота? Воодушевленный легкой победой, я тоже вооружаюсь палкой и иду впереди директора заказника. Он делится многолетними наблюдениями:
— Все гадюки легко узнаваемы по полоске орнамента на спине. А вот расцветок они бывают самых разных. Только что мы с вами поймали гадюку самого распространенного в наших краях внешнего вида — почти черную. Однако нередко встречаются коричневые и серые особи. Несколько раз я встречал даже красных и чуть ли не оранжевых. Кстати, именно черная змея считается самой ядовитой, у нее больше всего яда. А чем она светлее, тем более неохотно делится своим ядом.
Есть у ловца и своеобразные рекорды. Например, длина самой большой пойманной им гадюки достигала 83 сантиметров, ужа — 130 сантиметров. А однажды Сергей Габец поймал ядовитую змею с... двумя головами. Причем обе головы двигались, раскрывали пасти. Теперь работники заказника всем гостям демонстрируют видеозапись диковинного существа.
Наверное, я за всю жизнь не видел столько змей, сколько за последующие полтора часа. Они попадались через каждые 50—100 шагов, поодиночке и парами (в разгаре брачный период). Однако поймать трофей, будь то полезная с медицинской точки зрения гадюка или условно безобидный уж, никак не получалось: змеи неуловимо прыткие, вовремя чувствуют опасность и уползают к воде. Гадюки плавают, держа голову над водой. А вот ужи в большинстве случаев вообще ныряют.
Даже змеи, застигнутые врасплох, никак не даются в руки. Они настолько стремительны, что мне никак не удается подцепить их крючком, которым я беспорядочно тычу во все стороны, стараясь угадать траекторию движения пресмыкающегося.
Сергей Габец улыбается, вспоминая свои первые попытки отлова змей. “Сноровка придет только с опытом”, — подбадривает он. Интересуюсь, сколько змей ему приходилось отлавливать за одну охоту.
Оказывается, опытный ловец может затолкать в один мешок 40—50 гадюк! Главное — не держать их долго в мешке и не выставлять на солнце. Друг дружку плененные гадюки не кусают, а вот задохнуться в плотной материи могут запросто.
— При погоне за гадюкой так и хочется прижать ее к земле ногой или палкой с рогулькой на конце, — отмечает мой наставник. — Но этого делать нельзя: змеи довольно уязвимы. Если применить силу, можно легко им навредить — сломать позвоночник или передавить.
Дороже золота
Сергей Владимирович вспоминает, как несколько лет назад ему последний раз довелось обучать ловцов змей этой премудрости. В 2009 году на территории заказника “Выгонощанское” было создано совместное белорусско-эстонское предприятие для добычи гадючьего яда (Эстония была едва ли не монополистом по поставкам ценного сырья в страны Европы). Набрать змей для нового серпентария предложили местным жителям за вознаграждение, вот они и проходили обучение у директора заказника.
Для отловленных гадюк в специальных отапливаемых помещениях были подготовлены ящики. Работники предприятия кормили змей сначала мышами, а затем специальным комбикормом на основе рыбы, устраивали им ванны. А перед тем как провести дойку (именно так этот процесс и называется!) давали возможность немного погреться. При увеличении температуры яд становится более жидким и легче “отдается” гадюкой. Дойка каждой змеи проводилась раз в десять дней. Причем гадюкам это нисколько не вредило, поэтому “выкачивать” яд можно было на протяжении всей их жизни.
Яд сушили, доводили до кондиции. На каждую партию специфического товара документы оформлялись лишь после проверок на соответствие, которые проводились в лаборатории фармацевтического предприятия “Белмедпрепараты”.
Яд обыкновенной гадюки во все времена был очень востребован мировой фармацевтикой. Его постоянно не хватает. В настоящее время в промышленных масштабах перерабатывается в основном яд гюрзы и песчаной эфы, поступающий на мировой рынок из стран Средней Азии. Яд обыкновенной гадюки схож с ядами этих змей по своему действию, но при этом его легче перерабатывать.
Тем досаднее, что два года назад серпентарий свернул свою деятельность: ориентированный на экспорт, он не смог подстроиться под изменившиеся требования по технологиям добычи и переработки яда, выдвинутые Европейским союзом.
По словам Сергея Владимировича, наладить добычу ценного лекарственного ингредиента в Беларуси можно за считаные месяцы. Как говорится, был бы спрос. Сегодня только в заказнике “Выгонощанское” насчитывается более 100 тысяч гадюк. Без ущерба для природы можно изъять около 10 процентов всей популяции. Да и профессиональных ловцов в этих местах хватает. К тому же молодняк, появляющийся на свет в серпентарии, специалисты предпочитают отпускать на волю, в места, откуда были изъяты их родители. Лучше наловить взрослых гадюк, чем ждать более трех лет, пока молодежь подрастет.
В чистом виде бесполезен
Тем временем, пытаясь постигнуть навыки змеелова, я переключился с гадюк на ужей: они не такие быстрые, да и не так опасны. Одна за другой в моем мешке оказались три небольших змеи. Любой уважающий себя серпентарий мой улов забракует: “кондиционная” змея должна быть длиной не менее 45 сантиметров. Попутно спрашиваю: “Не попадаются ли на болотах “черные ловцы”?. Мало ли для чего может использоваться яд гадюки в домашнем обиходе...”
— В народной медицине чистый змеиный яд бесполезен, — уверяет Сергей Габец. — Больное место он не исцелит. И при приеме внутрь тоже не даст никакого эффекта. К слову, в этом случае яд абсолютно безвреден, свою токсичность он проявляет лишь при прямом попадании в кровь. А компонентом для некоторых лекарств он становится лишь после длительной подготовки. Причем используется ничтожно малое количество. По оценкам специалистов, потребность всей Европы составляет всего килограмм сухого змеиного яда в год. Хотя слово “всего” здесь не совсем уместно. Одна гадюка способна “выплюнуть” за раз всего 5—6 миллиграммов яда. Чтобы получился килограмм сухого, придется выдоить тысячи змей.
Кстати, добыть яд в полевых условиях практически невозможно. Для дойки требуется специальное оборудование. Единственное, что может сделать змеелов, принести мешок с гадюками домой, чтобы попытаться заполучить немного яда. Да и невыгодно быть “черным змееловом”. Для изъятия гадюк из дикой природы и добычи яда необходима специальная лицензия Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды. В противном случае за неправильное обращение с живым существом грозит штраф.
Иное дело, что и без браконьеров пресмыкающимся живется несладко: до сих пор существует поверье, что убить гадюку — значит, “списать” один грех. Вот и уничтожают змей при каждом удобном случае.
Не провоцируйте!
Мы возвращаемся к машине. Длительная прогулка по заболоченному лесу отзывается усталостью. А Сергей Габец рассказывает, что во времена, когда велась промышленная заготовка змей, ловцу приходилось за день наматывать по 20—30 километров. И если мы бродили по краю болота, то настоящий охотник устремлялся в самую топь, где концентрация змей просто зашкаливает.
Напоследок я прошу проводника взять в руки змею — для “фотоотчета”, так сказать. Хотя бы безобидного ужика. Сергей Владимирович категорически отказывается: это непрофессионально. Тот же ужик, пусть он и не ядовитый, очень хорошо кусается и может спровоцировать воспаление.
— Меня не раз кусали и ужи, и гадюки. Удовольствия в этом мало, — заверил директор “Выгонощанского”. — Хотя даже укус гадюки я переношу сравнительно неплохо, однако боль, жжение и сильный отек мне гарантированы. А вот один из знакомых ловцов, которого укусила гадюка, попал в больницу. Не надо провоцировать змею, и она не тронет.
