Рукапiсная спадчына Янкi Купалы. Каталог. Укладальнiк А.У.Бурбоўская. Мiнск, выдавецтва «Чатыры Чвэрцi», 2008.
Конечно, хорошо верить в булгаковское «рукописи не горят», но на самом деле любой архивист подтвердит: горят. Еще как горят... А вопрошать пепел наука пока не обучена. По архивам белорусских писателей тоже прошелся огонь времени. Что сохранилось, имеет ценность особенную. По рукописи можно не только проследить, как рождалось стихотворение, но и почувствовать поступь (а иногда звериный оскал) эпохи — по внесенным правкам, вымаранным строкам, заметкам на маргиналиях... Впервые рукописное наследие нашего классика Янки Купалы так широко представлено в одном издании. Нет, это не факсимиле черновиков. Под порядковым номером — описание рукописи с комментариями. Наверное, любопытно иметь эту книгу под рукой, читая сами стихи. Да и, скажем, узнать, что «белавы аўтограф» пьесы «Паўлiнка» написан черными чернилами в конторской книге с твердым переплетом и пронумерован красным карандашом и в том варианте пьесы у Павлинки была сестра — Кастуся. Наверное, издание все же не для широкого читателя, но в мире литературоведческом это, поверьте, событие.
Рей Брэдбери. Лето, прощай. Санкт–Петербург, Домино. Москва, ЭКСМО, 2007.
Формально это не что иное, как продолжение культового романа «Вино из одуванчиков». Помните очаровательного подростка Дугласа, городок Гринтаун и его чудаковатых жителей? Оказывается, когда–то издатели подсократили текст под благовидным предлогом — мол, слишком объемист. Отрезанный кусок автору был, естественно, дорог и, как обычно в таких случаях, казался особо удачным... Он хранился, дописывался, дополнялся...
Редакторы той, первой, книги, на мой взгляд, лукавили, не сказав автору истинной причины сокращений, банальной, как луковица в супе. Удаленные фрагменты просто были неудачны. Теперь, разросшись, как опухоль, они превратились в роман, в котором Дуглас с товарищами убивают одного древнего старика, ломают ногу другому и вообще объявляют старикам войну, потому как принимают их за представителей враждебного нечеловеческого племени (это в двенадцать–то лет!). Потом милые дети в натуре взрывают часы на ратуше, чтобы те не крали их жизни... Недорослей слегка журят, они мирятся с недобитыми старичками... Апофеоз — это заключительная глава, в которой главные герои, Дуглас и его противник–старик, ведут, лежа каждый в своей постели, глубокомысленные диалоги со... своими половыми органами. С одним упомянутый орган прощается, с другим, как вы понимаете, заводит знакомство. «Ты кто такой? — Скоро узнаешь. — Откуда ты выскочил? — Из прошлого в миллион веков. — Это не ответ. — Другого не будет... — Звать–то тебя как? — Как назовешь. Имен — множество. Каждый мальчишка называет по–своему.»
И так далее. Знаете, это уже к дедушке Фрейду, а не к литературному обозревателю... В общем, читать–то это будут из любопытства и пиетета перед именем классика. Есть яркие образы, легкость стиля... Умалить ранее написанное Брэдбери это не сможет... Но мне было невыразимо грустно, все равно, что услышать великого певца, потерявшего голос, но так и не понявшего этого.
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр–т Независимости, 72.
