Как петриковские сельчане узнали о полете человека в космос и почему они по-доброму завидуют Лясковичам
НЕ СЕКРЕТ, что белорусские деревни с неблагозвучными именами в разгар социалистического строительства «крестили» на советский лад. А были селения, которые создавались аккурат вместе с Советским Союзом. Отголоски былой эпохи отчетливо слышны в названии деревушек Серп и Молот, что в Петриковском районе, появились они здесь именно благодаря советской власти. Эта «парочка» хоть и одна из самых юных (по времени создания) деревень на карте Беларуси, но, увы, стремительно стареющих.
«Был голод, а сейчас — изобилие продуктов»
Первый, кого встречаю в деревне Молот, — бывший лесник Василий Манюкевич. 85-летний пенсионер читает без очков: увлекается историей и литературой, интересуется политикой. Он охотно мне поведал об истории создания деревни.
— Известно, что до Великой Октябрьской социалистической революции здесь жил помещик по фамилии Киневич. По известным причинам поспешил он убежать за границу, а земли, ранее ему принадлежавшие, Советы отдали крестьянам. Вот в числе таковых счастливцев оказался и мой отец, безземельный крестьянин. Фактически это были малоимущие, которые вмиг обрели свою землю, — а давали по наделу в 10 гектаров. В 1921 году одно селение, где эти люди обосновались, назвали Молот, был такой символ советской эпохи. А для работников помещика организовали другую деревню — Серп, еще один «говорящий» символ. Там поселились кузнецы, скотники, плотники пана…
Благодарные жители новоиспеченных деревень усердно строили, как тогда принято было провозглашать, коммунизм, участвовали в соцсоревнованиях, побеждали в пятилетках. Сейчас же в Серпе и Молоте потихоньку ветшают дома, пустеют сельские улицы, жителей на две деревни, может, с десяток только и наберется.
Дом Василия Манюкевича — в самом конце деревни, почти что хутор. Построил его Григорьевич в 1957 году, к свадьбе своей. Здесь, в самой полесской глубинке, родились в молодой семье Манюкевичей дети — Валентина, Александр, Сергей, Николай.
— С женой, признаюсь, мне повезло: 56 лет, почитай, как вместе, — кивает Василий Григорьевич на 78-летнюю Зоню Михайловну. — Она трудолюбивая, внимательная, сюда, в Молот, замуж за меня пошла из соседнего Бринева. Работала в колхозе, а потом я ее к себе в лесничество забрал. В советское время был ударником девятой, десятой и одиннадцатой пятилеток. Работали мы тогда на износ, не жалея сил. Трудились мы, трудились, а колхоз спустя десятилетия все равно развалился, молодежь уехала. Остались тут одни старики. Скот продали, три фермы развалили — и все, прощай, Советский Союз. Эх, вспоминать тяжело…
Василий Григорьевич горестно вздыхает и рассказывает, как после Великой Отечественной войны восстанавливали земли: в плуг впрягались даже женщины. Много мужиков на войне полегло. Помнит Василий Григорьевич голод и военный, и послевоенный…
— Это не то, что сейчас — продукты у нас, как из рога изобилия: выбирай, что хочешь, — подмечает пенсионер. — В автолавке нашей есть все и на любой вкус. Из хозяйства остались у нас только куры. И собаки — для души. Но ноги меня сильно в последнее время подводят: двигаюсь мало. Если куда и выбираюсь, то на почту в Бринев, за телефон, за свет заплатить. К автолавке, когда приезжает. А больше никуда. Воды принесу, дров — так и живем потихонечку с Зонькой.
Дети Манюкевичей, кроме младшего сына Николая, разъехались по городам: Жлобин, Мозырь, Пинск. Николай Васильевич живет в Бриневе — пошел по стопам своего отца лесника. Чету Манюкевичей из Молота время от времени навещают дети, внуки. «Есть даже уже четыре правнука», — с гордостью говорит Григорьевич.
Богатство хозяйки — внуки
А вот 72-летняя пенсионерка Валентина Тимошеня живет в Молоте с младшим сыном Николаем. Он — механизатор в местном хозяйстве.
— Конечно, одной труднее бы пришлось. А сын — помощник мой, только вот пока женить никак не могу. Не на ком. В нашей деревне девиц молоденьких не осталось уже, — говорит Валентина Ивановна. — Когда-то я сама сюда замуж вышла. С покойным Владимиром Александровичем прожили 31 год. В те годы, когда приехала я сюда, людей в деревне жило больше, хотя особого комфорта наши Серп и Молот никогда не имели: ни магазина, ни почты, ни школы…
Местные вспоминают, что был в деревне столб, на котором когда-то висело радио. Оно-то и сообщило молотовцам в апреле 1961 года о первом полете человека в космос. Собирало радио жителей деревни и для сообщения о других важных для великой страны, строящей коммунизм, событиях. Да только нет уже того радио…
А вот до развала Советского Союза в Молоте была ферма, на которой долгое время трудилась сама Валентина Ивановна — дояркой, телятницей, учетчиком молока, бригадиром.
— Тяжелая работа в животноводстве дала о себе знать в старости, — комментирует Валентина Ивановна. — Старшие дети возили меня на разные обследования: я даже в ту «бочку» лазила (так называет пенсионерка барокамеру. — Прим. авт.). Дочка постоянно твердит, мол, давай, мама поехали в Петриков, тебя там вылечим. Но я не хочу, пусть и комфорт в квартирах есть, но жизнь «на этажах» мне будет в тягость. А тут жаловаться нам особо не на что: автолавка два раза в неделю приезжает, в Бриневе имеются ФАП и аптечный киоск, да лекарства, впрочем, можно и заказать — их привезут специально. Пенсию, газеты и корреспонденцию приносит почтальон. А вообще, считаю, жизнь моя удалась — богата я на внуков, есть даже один правнучек. Дети мои хорошо устроены, это главное, а свой век доживать буду в Молоте.
Валентина Ивановна — заядлый грибник и ягодник. Собирает и себе на запас, а излишки черники и клюквы сдает на приемный пункт в Бриневе. «Так за сезон под 8 миллионов рублей и заработала», — хвалится пенсионерка.
Долгие зимние вечера Валентина Ивановна коротает за любимым делом — вышивкой. Мастерица научилась вышивать на машинке. Узоры, орнаменты сама придумывает, что-то по телевизору видит, что-то в развлекательных журналах. Накидки для подушек, салфетки, текстильные накрахмаленные «корзинки» — все это, словно в выставочном зале, раскладывает пенсионерка в зале на диване.
«Помощи ждать не привыкли, все сами…»
От Молота в Серп идти всего ничего — где-то с километр. И если в райцентр жителям Молота можно несколько раз в неделю добираться из своей деревни на рейсовом автобусе, то до Серпа нужно идти пешком. Направляюсь в соседнюю деревню вместе с председателем Лясковичского сельисполкома Ольгой Янкевич. Григорьевну, как ласково называют ее сельчане, знают все местные. В Серпе стоят всего три хаты, но дома никого мы не застали.
— Старейшая жительница Серпа 77-летняя Жанна Каштальян мне и раньше рассказывала, что история появления деревни связана с советской властью, — говорит Ольга Янкевич. — Но дома нашу Жанну Брониславовну в холода вы не застанете, на зиму она едет к детям, в столицу. А так она бы вам про советское прошлое деревни и своей семьи точно уж много чего поведала...
С 2007 года Ольга Григорьевна возглавляет Лясковичский сельисполком. В ее ведении девять населенных пунктов, причем пять из них, в том числе Серп и Молот, самые, пожалуй, малочисленные. Больше всех, конечно, с точки зрения инфраструктуры развит сам центр агрогородка — Лясковичи. Современная деревня, которая стала центром фестиваля «Зов Полесья», а еще раньше — одним из туристических центров Беларуси: там находится управление Национального парка «Припятский».
По программе возрождения и развития села в Лясковичах построили четыре 4-квартирных дома, а на месте ветхих — 81 домик усадебного типа. Стабильно держит планку село по рождаемости. В среднем в год появляются на свет 16—21 малыш, но смертность все же преобладает: 32—35 человек в год.
Сейчас в Лясковичах, развитию которых по-доброму завидуют жители близлежащих деревень, 1773 человека. На ПМЖ приезжают даже из других хозяйств, из других районов, областей. Практически все объекты соцкультбыта в Лясковичах прошли недавний ремонт и реконструкцию. Построены с нуля комплексно-приемный пункт, расчетно-кассовый центр, кафе, к школе пристроили спортзал.
— Многие пенсионеры, чьи родители жили здесь, перебираются в Лясковичи. Добротный дом, если с трудом найдешь такой на продажу, стоить будет не меньше 10—15 тысяч долларов, — отмечает Ольга Янкевич. — Такой же и в Дорошевичах — прибрежная припятская зона — обойдется в 4—5 тысяч долларов. Дома покупают приезжие — под дачи, чтобы проводить на берегу Припяти свой отпуск. Многие уже облюбовали эти места и хотели бы приобрести здесь хоть что-нибудь, но ничего практически не продается.
В Лясковичском сельском Совете — 58 инвалидов, 213 стариков, 32 — одиноко проживающих. Систематически сельский Совет обследует условия проживания людей, находящихся в таком социальном положении. Помогают материально, с доставкой дров, кому нужно — с печным ремонтом или обновлением проводки в доме, установили пожарные извещатели.
— Знаете, люди держатся за свое, за то, что когда-то в жизни построили. Многие дети пытаются забрать стариков к себе, чтобы обеспечить старость, но те — ни в какую. Характер у наших людей такой, — считает Ольга Янкевич. — Сельчане привыкли сами организовываться, помощи не ждем ни от кого. Надо кладбища прибрать — толокой выходим, снег весной сойдет — красоту на земле тоже вместе будем наводить. Очень хозяйственные полешуки!
Татьяна УСКОВА, «БН»
Фото автора
