— Сергей Галиевич, над чем вы сейчас работаете?
— Ко Дню белорусского кино — 17 декабря — сделали фильм про нашего замечательного кинооператора Татьяну Логинову, которая снимала такие культовые фильмы, как «Венок сонетов», «Дикая охота короля Стаха», «Знак беды» и множество других, причем не только игровых, но и документальных. Продолжаем документальный цикл «Люблю и помню» с ведущим Владимиром Орловым. В «Классике мирового кино» рассказываем о киношедеврах мирового кинематографа.
— Думаю вот о чем: на Белтелерадиокомпании ведь просто уникальные документальные архивы. Как я понимаю, вы их в своих новых телепрограммах и пытаетесь доставать на свет божий. Классный у вас был проект о деятелях культуры «Майстры i кумiры» с использованием исторических фото и видеозаписей.
— Белтелерадиокомпания — единственная в Беларуси организация, кроме дзержинского архива, которая обладает такими большими видео- и аудиофондами. К сожалению, эти архивные записи по большей части не востребованы из-за того, что многие программы и сюжеты не соответствуют современному уровню качества. Но от этого они не теряют своей уникальности и ценности, просто для них нужно найти соответствующее обрамление, подачу и место в сетке вещания. Упомянутый проект «Майстры i кумiры» был удачным, вы правы, и мы использовали там много видео из фондов. Но за три года прошлись по всем нашим медийным и культовым фигурам. Встал вопрос, какой проект делать дальше, чтобы и архивные материалы использовать, и зрителей увлечь? Придумали формат «Кадры жизни», в котором рассказываем о ключевых событиях в жизни страны и наших героев. Записали уже 20 выпусков, программа только набирает обороты. Можно сказать, что через истории наших героев — людей знаковых и интересных, — записываем своеобразную культурную биографию нашей республики.
— Часть культурных деятелей сейчас отказывается сотрудничать с государственными медиа «в связи с происходящими в стране событиями». Вы сталкиваетесь с такими трудностями?
— Личностей, которые соглашаются работать с нашей программой и телеканалом «Беларусь 3», достаточно. Я, наоборот, всегда комплексовал, что мы крутимся вокруг одних и тех же медийных персон, часто обходя вниманием людей, может, не столь раскрученных, но по-своему уникальных и достойных. Сейчас, видимо, пришло время уделить им должное внимание. Так что в происходящих событиях есть и свои безусловные плюсы. Нам больше мешает пандемия. Люди болеют, и это тревожит.
— Насколько мне известно, и вашу творческую команду задели перемены, некоторые специалисты уволились.
— Честно вам скажу, я 40 лет работаю на телевидении и всегда старался «коллекционировать» специалистов. Присматривал талантливых, интересующихся, по человеческим качествам порядочных и толковых профессионалов, чтобы привлечь их на работу в Белтелерадиокомпанию. Я считал, что в главном холдинге страны должны творить только лучшие. И был счастлив, что на протяжении многих лет такие люди рядом со мной и работали. Надо сказать, команда на телеканале культурных ценностей «Беларусь 3» была и остается очень хорошая. Но и у нас произошли кадровые потери. Был момент, когда вдруг все забурлило, заклокотало, забушевало грозовыми раскатами, возможно, некоторым показалось, что пришло время покинуть наш корабль.
— А вас какие чувства переполняли, когда у стен телевидения люди скандировали?
— Как человек, переживший не одну перестройку, я понимал, что начинается всегда все одинаково — с большими надеждами и большой долей эйфории, а заканчивается бардаком.
— Вы пытались об этом говорить со своими сотрудниками?
— Разговаривал с каждым. Увы, не все услышали. Потом я понял, что огромную роль в этом сыграл эффект толпы, коллективного бессознательного. Когда выходишь к стенам телевидения, тебя встречает восторженная толпа, группа поддержки, и понимаешь, что ты с ними, за все честное, лучшее и хорошее, становишься рядом и кричишь. А потом уже не можешь пойти на работу, вроде как предаешь тех, с кем только что братался и скандировал. Неловко уже, понимаете, такое пионерское чувство, доставшееся нам в наследство от того времени, когда главным было не личное, а коллективное. Я объяснял своим коллегам, что сегодня вы вместе стоите у стен, а завтра разойдетесь по домам, у каждого начнется своя жизнь. И вы не будете иметь друг к другу никакого отношения, вы не станете вместе лепить снежную крепость или совершать добрые поступки. Так и вышло: время прошло, у каждого появились свои трудности, но некоторые люди в результате этих событий лишились самого важного — любимого дела. Таков пока печальный итог этих событий.
— Если это такой коллективный вывих, мне непонятно, почему не стыдно было бросать тех, с кем работал вместе десятилетиями, ради тех, кого видишь впервые в своей жизни?
— Меня тоже удивило, как легко люди расставались с коллективами и коллегами, которые их ценили, уважали, скажу больше — любили.Выходит, для них мы, оставшиеся, значили гораздо меньше, чем они для нас. Если бы сейчас те, кто ушел, вернулись, думаю, таких искренних отношений, которые были между нами раньше, уже не было бы. Не потому, что мы придерживаемся разных политических взглядов, а потому, что в самую трудную минуту, когда всем было тяжело, они бросили все и ушли на улицу. Ты спрашивал: «А как же мы?» Они отвечали: «Это наш выбор, а вы делайте свой!» Сегодня, когда мы без них решаем свои проблемы, осадочек остался. Вообще, коллективные решения и лозунги меня в последнее время только разочаровывают: «Мы должны свергнуть Президента, строй, вектор и все поменять!» Кому должны? Мне вы ничего не должны. Меня все устраивает: моя страна, моя работа, мир и порядок на улицах, социальная политика нашего государства. Что вы хотите изменить? И почему, если вы хотите перемен, то толкаете на слом системы своих детей? Кто вам дороже? Ваш ребенок, который может стать инвалидом во время уличных беспорядков, может потерять свою работу, будущее и даже жизнь, или красивые лозунги, которые разрушат мир не только в вашей семье, но и в стране, которой и так непросто? Неужели для вас ваши идеалистические принципы дороже, чем здоровье ваших детей? Или вы готовы пожертвовать ими ради светлого будущего?
— Мне понравилось, как вы отвечали в соцсетях одному из бывших больших начальников на БТ, который сейчас поносит телевидение и его сотрудников…
— Да, это меня тоже очень сильно угнетает сегодня, когда люди, проработавшие здесь не один десяток лет, причем работали-то они как раз «прикорытниками», пытаются обозвать меня этим словом. Я никогда не имел никаких должностей, соцпакета, связанного с руководящей работой. Пахал как ломовая лошадь, без выходных и отпусков.
А вот самые нетерпимые сегодня в соцсетях активисты были настоящими «прикорытниками», не одни выборы они прошли вместе с нынешней властью, были обласканы званиями и наградами, и все их устраивало. Но как только их лишили этого «корыта», они вдруг стали ярыми активистами и пропагандистами нового образа жизни, о котором сами ничего не знают, но активно заталкивают туда несведущих граждан.И они еще осуждают нас, тех, кто продолжает работать и честно делать свое дело. Я не понимаю, за что мне должно быть стыдно? Какую неправду я нес людям с экрана? Какими особыми благами пользовался?
— Возможно, самые ярые активисты из бывших телевизионщиков хотят опять припасть к власти, но уже к новой, отсюда и непримиримая позиция?
— Не думаю. Просто для многих телевидение было не смыслом их жизни, а средством для достижения определенных целей. Они открыто говорили мне, что телевидение им нужно только для того, чтобы засветиться, чтобы благодаря раскрученной мордашке открывать двери в высокие кабинеты и налаживать свой частный бизнес. И когда сегодня появилась возможность на этой волне революционного пиара представить себя героем, это стало всего лишь дополнительным бонусом для их бизнеса. Ведь кто в основном поддерживает протестные настроения? Достаточно молодая и обеспеченная публика. А они, эти медийные лица, на нее и работают. Поэтому, уйдя с телевидения сегодня, они, опять же, решают свои частные вопросы.
— Вся моя жизнь связана с телевидением, работа здесь всегда мне приносила только удовлетворение — и творческое, и человеческое. Другого места для себя я просто не вижу. Тут я нашел лучших друзей, потрясающих, умных и талантливых коллег. Я никогда не работал по принуждению или под жесткой цензурой. Если она и была, то только внутренняя. Я всегда понимал степень условностей и возможностей, связанных с тем, что наш телеканал государственный, поэтому те вещи, которые могут себе позволить телеграм-каналы, на госТВ неуместны. Я знаю прекрасно людей, которые работают рядом со мной на самом культурном телеканале республики. Я знаю коллег с других телеканалов, и новостников АТН в том числе. Они делают свою работу качественно, искренне, честно и профессионально. Меня спрашивали коллеги из моей команды: «Сергей Галиевич, а почему в наших новостях не показывают всю правду? Например, сколько протестующих вышло на улицу?» В ответ я задаю вопрос, почему они решили, что государственный телеканал, который призван сделать все, чтобы сохранить порядок и спокойствие в стране, который рассказывает о достижениях этой страны, о его лучших людях, чьим трудом так много создано за последнее время, который дает людям надежду и уверенность в завтрашнем дне, должен показывать протесты тех, кто хочет это разрушить? Почему?
Ведь тех людей, которые после выборов продолжают работать, добросовестно учиться, лечить и воспитывать детей, пахать землю и собирать хлеб, гораздо больше, чем тех, кто выходит на улицу.Они тоже сделали свой выбор, проголосовали за действующего Президента, их все устраивает, и они не понимают, почему каждое воскресенье кто-то ходит и чего-то требует, создавая определенные неудобства и призывая чуть ли не к партизанской войне. Сегодня протестующие не обделены информацией. Независимых телеграм-каналов хватает. Народ не вылезает из телефонов. Так наслаждайтесь свободой этих источников. Вы же сами говорите, что не смотрите белорусское телевидение. Правда, мне смешно становится, ведь стоит в программе сделать ошибку в титрах, неправильно поставить ударение или ведущему выйти в эфир не в тех туфлях, интернет взрывается негодованием и сарказмом. О какой цензуре и диктатуре мы говорим, если у нас круглыми сутками вещают зарубежные теле- и телеграм-каналы?
— Вы много ездите по разным странам на кинофестивали, какое отношение к Беларуси у наших соседей?
— Лучше, чем у нас к собственной стране. Всегда положительное. Многие любят повторять, что мы живем как у Христа за пазухой и что, попадая к нам, они видят, доброжелательных и трудолюбивых людей, ухоженную страну, мирную, спокойную, с хорошими дорогами, сервисом, качественными отечественными продуктами. И не коррумпированную. На наших гаишников обижаются за то, что те не берут взятки. Отмечают и наше телевидение, называя его целомудренным. Мне нравится это определение.
— Менялись ли ваши взгляды на ситуацию за последние месяцы?
— Нисколько. В силу возраста я давно согласился с Пушкиным, что «нет правды на земле, но нет ее и выше». Поэтому прежде чем ломать уже созданное, надо сто раз подумать. Мы много раз в своей истории рушили все до основания и пытались строить что-то новое на обломках. К сожалению, эти социальные эксперименты ни к чему хорошему не приводили. На мой взгляд, пришло время осознать, что только поступательное движение дает возможность в чем-то разобраться и двигаться вперед. Я пишу в соцсетях, что преклоняюсь перед нашими врачами, что мне нравится наше здравоохранение, я вижу, как государство пытается насытить его современным оборудованием, как пытается помочь людям. Мне отвечают, мол, это все хорошо, но если бы мы не топтались на месте, у нас было бы в десять раз лучше. Откуда эта уверенность? Будет как где? В Израиле или во Франции? Да, конечно, там есть и круче клиники, но их услуги стоят бешеных денег. У меня дочка во Франции живет, у нее трое детей, поверьте, там тоже все не так просто. В Беларуси для женщины три года оплачиваемый декретный отпуск. В Париже трехмесячного (!) ребенка отдают уже в ясли или нанимают нянечку, иначе ты лишишься работы.
Безусловно, критическая масса в обществе накапливалась не один год. Каждая страна должна развиваться, совершенствовать свои институты власти, но это не значит, что надо рвать на себе рубашку, выходить на улицу, бросаться на ОМОН и кричать: «Перемен!» Правильно же в Библии сказано: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
А у нас протестующие любят «спасать страну». Да ты себя спаси. Подумай, почему ты не удовлетворен. Что тебя не устраивает в себе прежде всего? Каких качеств не хватает, чтобы быть успешным и счастливым? И не надо все валить на государство.Все кричат про свободу! Но свобода — она внутри. Можно и в тюрьме быть свободным, а в самой демократичной стране чувствовать себя изгоем.
Последние выборы в Америке показали все прелести супердемократии, когда действующему президенту запросто могут отключить эфир телеканалы, которые поддерживают повестку другого кандидата. Вот и вся свобода. В любом обществе всегда будут недовольные властью, обиженные, ущемленные, неудовлетворенные граждане.
— Возможно ли снизить этот накал страстей в нашем обществе в ближайшей перспективе?
— Вы знаете, у меня есть интересное наблюдение. Я много перемещаюсь по городу в будние дни и не вижу нервозности, агрессии между людьми. Наоборот, по-моему, многие стали уважительнее относиться друг к другу. Вот этот страх потерять полностью контакт с ближайшим окружением заставляет нас быть внимательнее друг к другу. Я вижу, например, как доброжелательнее стали здороваться со мной соседи или коллеги на телевидении. По-человечески мы стали тактичнее, деликатнее с теми, кто рядом, даже если они других взглядов. Мы увидели, как хрупок мир, как легко рвутся связи, и стараемся их сберечь. И это еще один позитивный момент тех событий, которые нам пришлось пережить за последние месяцы.
