«Институт журналистики — это веление времени!»
...Здесь пока не поменяли и без того новехонькую, золотом отливающую табличку «Факультет журналистики» на еще более новую «Институт журналистики», но статус — теперь все, что делается, должно быть на высшем уровне! — уже чувствуется. Нешуточные страсти (допустить ли к защите кандидатскую аспиранта–иностранца) кипят на ученом совете. Оторвавшись от конспектов, чуть свысока поглядывают на меня студенты. Я их понимаю: нам бы в свое время такие аудитории, такую аппаратуру (от съемок в журфаковской телестудии, оборудованной по последнему слову техники, не отказались бы и «взрослые» каналы), такие возможности (чего стоит недавно открывшаяся мультимедийная библиотека: площадь читального зала — 490 кв. м, 120 посадочных мест, 35 из которых компьютеризированы и имеют доступ в Интернет по технологии Wi–Fi), такие перспективы (в этом году набрали первый курс по новой специальности — «WEB–журналистика», по которой в СНГ специалистов больше не готовят нигде).
Сегодня они волнуются перед зачетами и экзаменами, а еще год–два — и лица этих ребят замелькают на телеэкране, голоса зазвучат в радиоэфире, фамилии появятся на страницах газет и журналов. Какой будет их журналистика? Что они скажут людям? Станет ли хрестоматийная уверенность Маркеса в том, что «журналистика — лучшее занятие на свете», их профессиональным девизом, а общественное служение — жизненным кредо? Мы беседуем с директором Института журналистики Белорусского государственного университета кандидатом филологических наук, доцентом Сергеем ДУБОВИКОМ, для которого это не пустые слова.
— Сергей Валентинович, столько десятилетий был факультет, а теперь — Институт журналистики. С чем связано изменение статуса?
— К этой реорганизации мы шли не один год. До того как стать в 2005–м деканом, я серьезно изучал кадровую ситуацию в СМИ. Оказалось, лишь чуть больше половины творческих работников газет имеет журналистское образование. Система повышения квалификации, переподготовки кадров совершенно отсутствовала. Журфак в то время работал только на Минск. В результате некоторые региональные вузы начали открывать у себя отделения журналистики, чтоб закрыть вакансии в районных газетах. В дипломах писали «Литературный работник». А что еще могли записать, если на местах не было даже преподавателей соответствующего профиля? Да что преподаватели — после развала Союза в книжных шкафах «районок» не было абсолютно никакой методической литературы по теории и практике журналистики. Стояли справочники 60–х годов...
Построив для факультета журналистики здание на Кальварийской, 9, государство создало все необходимые условия, чтобы проблемы, копившиеся годами, были решены, причем с учетом новых реалий. Государство ждет, что наши выпускники будут не только хорошими филологами, умеющими складно написать. Открывая в феврале новое здание журфака, Президент поставил конкретную задачу: в первую очередь подготовить человека с четко выраженной гражданской позицией, который проводит через газету, телерадиокомпанию идеологию белорусского государства. Вот на этом фундаменте и создан Институт журналистики, структурно состоящий из факультета повышения квалификации журналистских кадров и академической подготовки журналистов очной и заочной форм обучения.
— Смена вывески предполагает резкое повышение уровня подготовки журналистов?
— А я не считаю, что необходим некий резкий качественный скачок. Вы посмотрите, сколько наших выпускников успешно работают в зарубежных СМИ. Уже несколько лет мы участвуем в программе академических обменов со шведским и немецким институтами повышения квалификации журналистов — так вот и на этом фоне белорусские журналисты выглядят ничуть не менее профессионально. Но, безусловно, мы отдаем себе отчет в том, что сегодня СМИ не те, что были, скажем, 10 лет назад. Эта сфера развивается бурно, как, пожалуй, никакая другая. В 1995 году был один телевизионный канал, нынче уже 5 государственных, число радиостанций, особенно FM–диапазона, и вовсе растет не по дням, а по часам. А значит, нужно соответствовать. Традиционно факультет журналистики состоял из дневного факультета и заочного. Мы готовили специалистов вначале по 4 специальностям: печатные СМИ, аудиовизуальные СМИ, литературная работа, информация и коммуникации. Затем появилась специальность «Международная журналистика», нынче набрали 25 человек на «WEB–журналистику». Масс–медиа–интернет — это уже вызов времени. Будем учить создавать сайты, готовить материалы для онлайн–изданий. У нас значительно увеличилось количество иностранных студентов: было 15, а сегодня более 60 человек — целое отделение! Приезжают ребята из России, Китая, Грузии, Казахстана, Прибалтики, Украины, Венесуэлы. Я интересовался: едут не потому, что тут дешевле, — привлекает именно качество образования.
— Почему же тогда порой приходят в редакцию молодые специалисты по распределению: что такое «лид» — знают, от зубов отскакивает, а написать тот самый «лид» не могут?
— Ну, думаю, за год–два все научатся и будут нормально работать. Я проблему в другом вижу. Мы не закрываем потребности районных газет в квалифицированных кадрах. Взять ту же целевую подготовку. Пять лет ребята учатся, а потом ищут всяческие способы, чтоб не возвращаться туда, откуда были направлены... С помощью распределения худо–бедно решаем этот вопрос. Но опять–таки: если молодой специалист 2 года там «под ружьем» сидит и считает дни, когда сможет уехать, — тоже не дело. А в списках резерва на замещение должностей главного редактора районной газеты и т.д. — люди, не имеющие журналистского образования... Если хотя бы 80 процентов сотрудников районных газет будут с журналистским образованием, повысится и качество местных изданий. Вот задача! С созданием Института журналистики ее решение — вопрос времени.
В прошлом году мы объехали все регионы, встречались с руководителями областей, редакторами газет — от районных до областных, руководителями региональных теле–, радиообъединений. Идея переподготовки кадров за счет средств редакций и облисполкомов была поддержана. Многие сотрудники местных СМИ хотели бы получить диплом журналиста, но заочно нужно учиться 6 лет, к тому же второе высшее образование платное. Теперь же второе высшее образование и специальность журналиста можно получить за 3 года — в ноябре к занятиям приступит первая группа переподготовки работников районных СМИ.
Второй год работают двухнедельные курсы повышения квалификации. Вот сейчас занимаются корректоры, изучают изменения в правилах белорусской орфографии. Затем придут военные журналисты. Открывая факультет повышения квалификации журналистских кадров, мы преследуем и еще одну цель, о которой говорил Президент, — увеличение количества платных услуг. Люди готовы платить за образование — и мы идем навстречу.
— Изменятся ли правила поступления в следующем году?
— Уже изменились. Напомню: журналистика включена в перечень специальностей, по которым проводится профессионально–психологическое собеседование с абитуриентами. В этом году его прошли 520 человек. Для нас это хорошая возможность познакомиться с теми, кто завтра придет сдавать внутрифакультетский экзамен, состоящий из двух этапов — творческого сочинения и творческого собеседования. Только после него мы смотрим на результаты ЦТ, балл аттестата. На бюджет набираем 115 человек. На конкурс ниже 3 человек на место рассчитывать не стоит. Если сравнить нынешних первокурсников и тех, что были лет 15 назад, это земля и небо. Многие готовятся к поступлению с 5–го класса: пишут в детские газеты, занимаются в кружках юнкоров. Приходят с хорошим иностранным языком, со знанием компьютера и... с пером. На творческий экзамен приносят свои публикации: у некоторых по 200 — 300 материалов. Что будет записано в дипломе? «Закончил Институт журналистики БГУ, получил квалификацию журналиста». Звучит!
— По–вашему, журналистами рождаются или становятся? Одно время, помните, было модно набирать, так сказать, людей с улицы? Профессии они учились уже в редакции...
— Я даже читал объявление о приеме на работу в газету с припиской: «Людей с дипломами журналиста просим не обращаться». Я к таким экспериментам отношусь отрицательно. Это выпендреж... Есть и с дипломами хорошие специалисты и без него — профессионалы. Тот, кто хочет работать, в ком есть искра, — тот будет работать. По себе сужу. Я поступал на журфак, недобрал одного балла. В итоге закончил филфак пединститута. Каждое лето работал в «районке», получив диплом учителя русского и белорусского языка и литературы, пошел работать в копыльскую райгазету. Потом я несколько раз пытался получить журналистское образование, да как–то все не складывалось. Тем не менее кандидатскую диссертацию защитил по журналистике, но для этого надо было поработать в районных, областных, военных газетах, главным редактором «Рэспублiкi», стать депутатом — т.е. пройти большой путь... Так что, возможно, не обязательно заканчивать журфак, однако лишним такой диплом точно не будет.
— Я смотрю, на журфаке по–прежнему больше девчат... Женская профессия?
— Ну что делать?.. В школе девочки учатся более прилежно, и балл аттестата, который учитывается при зачислении, у них в итоге выше, чем у мальчишек. Возможно, стоило бы вернуться к старой советской практике: если человек отслужил полтора года в армии и имеет рекомендацию командования части, пусть бы поступал вне конкурса?
— Как вы относитесь к участию студентов в политических акциях?
— Очень просто: пришел учиться — учись, получи диплом, политика от тебя не уйдет. Чем с плакатами по улице ходить, лучше пойди на полставки, на четверть в редакцию — и денег заработаешь, и о себе заявишь.
— Вам как журналисту старой закалки нравится современная журналистика? Что, считаете, важнее: быть «золотым пером» или хорошо разбираться в одной теме?
— Будущее за узкими специалистами. «Многостаночники» остались в прошлом. Если журналист, скажем, пишет про банки, он должен говорить на одном языке с самыми авторитетными банкирами, знать эту сферу не хуже их. А по поводу современной журналистики... хм, однозначно и не ответишь. В мое время она была более человечной, что ли. Сегодня стала жесткой, но — и это очень отрадно — без «желтизны», без «заказухи», свойственной российским СМИ. Ну а что касается недостатков, так у кого их нет?.. Скажем, некоторые наши телеканалы сделали ставку на профессиональных актеров. «Говорящая голова» есть, а живого общения, которого ждет зритель, нет. Слушаю порой FM–станции — шутки ниже пояса, косноязычие — и думаю: есть ли у ди–джеев хоть какое–нибудь образование? Читаю газеты: везде одна и та же информация, одна и та же верстка. Большинство на дотациях государства и даже не ищут, как на себя заработать. Живут от подписки до подписки, позиционируют себя как издание для всех, а кто их на самом деле читает, не знают. Не потому ли тиражи, как шагреневая кожа, уменьшаются?
— Поговаривают, газетам вообще немного осталось...
— Когда появилось телевидение, говорили, кино исчезнет... Печатные издания будут выходить, и люди будут их выписывать. Журналисты без работы не останутся — это точно. Но очевидно, что конкуренция обостряется. Уже появились мобильные СМИ (дело лишь за тем, чтобы разработать для них текстовой формат). Нужно думать, как остаться на плаву. На мой взгляд, газета — корабль, вокруг которого — «лодочки»–приложения, спецвыпуски, коммерческие проекты.
— В каком направлении будет развиваться белорусская журналистика?
— Думаю, мы получим сплав европейской и российской журналистики. Сколь гармоничным он окажется, во многом зависит от эффективной работы школы белорусской журналистики на Кальварийской, 9. На сегодняшний день нам удается сочетать теорию — лекции штатных преподавателей — и практику, когда ведущие журналисты, руководители СМИ набирают свои мастер–классы, в полном смысле нянчатся с нашими студентами. У нас преподают заместители, советники министров. Мы нашли взаимопонимание в регионах. Есть понимание, что все мы делаем одно дело. Это замечательно. И ребята в журналистику приходят хорошие, чистые — достойная смена.
Справка «СБ»
Факультет журналистики БГУ был создан в 1944 году и является старейшим журфаком на постсоветском пространстве. За годы существования тут подготовлено более 6 тысяч журналистов.
Цифра «СБ»
Сегодня в Институте журналистики БГУ обучается более 1.500 студентов, магистранты и аспиранты из Венесуэлы, Ирана, Китая, Ливии. Работают 10 кафедр, 72 штатных преподавателя и более 40 журналистов–практиков.
