Эндопротезирование — уже не роскошь
Се ля ви: пациенты кардиологов и онкологов, как правило, зарабатывают свои недуги годами, а на койке травматологического отделения чаще оказываешься вдруг и по собственному же недомыслию. Сценарии повторяются. Шел, упал... Или: ехал, не справился с управлением... Или: отдыхал, нырнул... «Наши специалисты никогда не остаются без работы, — замечает директор РНПЦ травматологии и ортопедии, главный травматолог Минздрава профессор Александр БЕЛЕЦКИЙ. — Зимой, в гололед, главная беда — переломы лучевой кости и лодыжек. А сейчас, летом, увы, «сезон» для переломов шейного отдела позвоночника». С актуальной проблемы «ныряльщиков» и начался наш разговор с Александром Валентиновичем о настоящем и будущем белорусской травматологии, ее победах и «узких» местах.
— Уж сколько раз мы предостерегали население — и клипы для телевидения делали, и лекции читали, и в газетах выступали! Толку мало. Все равно каждый день по 2 — 3 раза наши специалисты выезжают к таким больным, с тяжелыми повреждениями позвоночника, с нарушением функций спинного мозга, оперируют их, как правило, на месте — в районной или областной больнице. Ведь все травмы подобного рода до самого последнего времени были «завязаны» только на нашем центре, мы обслуживаем всю страну!
— Каковы шансы у «горе–ныряльщика»?
— Судите сами: за сезон специалистам удается спасти 150 — 200 человек. Показательная деталь: в 90 случаях из 100 люди находились в состоянии алкогольного опьянения. Более того, все «ныряльщики» — работоспособного возраста — от 15 до 50 лет. У нас в реанимации сегодня лежат трое таких больных, в лучшем случае их ожидает инвалидная коляска... С другой стороны, у реаниматологов–анестезиологов существует правило «золотого часа», имеется в виду промежуток между получением травмы и началом оказания медицинской помощи. Чем меньше этот промежуток, тем лучше результат, тем больше шансов спасти жизнь, избавить человека от угрозы инвалидности. И вот представьте себе ситуацию: нейрохирург оперирует «ныряльщика» в Малорите, а ему звонят из Шклова, где появился точно такой же тяжелый пациент. Нужно закончить операцию, а потом ехать через всю Беларусь, за 600 километров. Какое уж тут правило «золотого часа»!
— А на чем нужно ехать?
— На обыкновенной «Газели», современный реанимобиль нам только обещают... Но дело даже не в этом: проблема в том, что высококвалифицированных нейрохирургов надо подготовить и для регионов, чтобы они оперативно срабатывали на местах. Мы этот вопрос подняли еще в конце мая, когда РНПЦ травматологии и ортопедии посещал Президент. И ситуация понемногу выправляется — в Гомеле, где на 90 процентов оказание помощи пострадавшим «ныряльщикам» местные врачи взяли на себя, на очереди Гродно...
— Александр Валентинович, какие еще проблемы вы относите к первоочередным?
— Первая и главная — выполнение нашей профильной подпрограммы в Национальной программе демографической безопасности. Из–за травм, отравлений, суицидов и т.д. Беларусь теряет 17 — 18 тысяч жителей ежегодно! Это третья строка в структуре смертности. Однако травматологи не могут повлиять на статистику, например, самоубийств или отравлений суррогатами алкоголя — это, вероятно, скорее ниша парамедицины. Наш вклад, если оценивать его реально, то есть то количество больных, за чью жизнь и здоровье травматологическая служба может бороться, — 12,5 — 14 процентов. И, должен заметить, уже наметилась положительная тенденция: за прошлый год мы снизили смертность на 5 процентов. Второй момент — оснащение службы. Ответственно заявляю: оно хорошее. Мы благодаря Министерству здравоохранения, Совету Министров ни в чем не испытываем недостатка, все, что нужно для работы — разнообразные фиксаторы, реанимационная аппаратура, аппараты Илизарова и т.д., — есть. И если кто–то на районе сегодня скажет, что ему нечем фиксировать перелом, то, думаю, надо вести разговор о его служебном соответствии. Повторяю: есть все. Больше скажу: в РНПЦ травматологии и ортопедии приезжают поляки, украинцы, россияне, смотрят, восхищаются, говорят: «Да нам и не снилось такое! Вы по техническому оснащению теперь не то что Европа, самая западная ее часть!» И это касается не только Минска: в районных и областных больницах тоже завершается реконструкция и модернизация операционных блоков и реанимационных отделений по последнему слову техники.
— Ну хорошо, а как же кадры, которые на ней будут работать? Читатели в своих письмах нередко жалуются: в случае чего травматолога в удаленных больницах днем с огнем не сыщешь.
— Проблема известная. Поэтому я как главный травматолог сегодня акцентирую внимание именно на максимальном приближении медицинской помощи к месту происшествия, и в первую очередь — на ситуации вокруг трасс между областными городами. Приведу вам такой пример: вдоль могилевской трассы — Червень — Березино — Белыничи — Могилев — нет ни одного (!) травматолога, эти функции переложены на хирургов. Тяжелых пострадавших везут в областной центр, а ведь порой счет идет на минуты... Конечно, не дело. Конечно, будем этот вопрос решать.
— Тогда еще один вопрос из читательской почты — эндопротезирование и существующая на него немаленькая очередь. Как ее планируется сокращать?
— Если в 2001 году очередь на эндопротезирование растягивалась на 5 — 6 лет, то теперь она меньше 2 лет — на эндопротезирование тазобедренного сустава, меньше полутора лет — на эндопротезирование коленного. Минздрав ставит задачу вообще сделать очередь текущей — до полугода. Как нам ускорить работу? Здесь я вижу несколько путей. На сегодняшний день 70 процентов операций по эндопротезированию делаются на базе нашего центра, Минского городского центра травматологии и ортопедии и Минской областной клинической больницы. Моя же мечта — чтобы регионы сами у себя закрывали этот участок, первичное эндопротезирование. Сложные случаи, так называемые «ревизии», — пожалуйста, мы готовы принять их пациентов у себя. Но каждый специалист с высшей квалификационной категорией обязан владеть этой методикой — я так и сказал главным областным травматологам, когда они приезжали в Минск. В марте я с заведующим отделением П.Г.Скакуном помогли коллегам, поставили искусственный коленный сустав в Могилеве, а теперь они уже оперируют сами — более 20 эндопротезирований за 3 месяца! Уверен: все и всегда зависит от личности. Отговорок можно придумать множество: того нет, этого, не знаем, не умеем... Главное — энтузиазм, интеллект, эрудиция, опыт человека, который берется за дело. Можно сказать, у нас за 2 года уже сформировалась команда таких специалистов. И в прошлом году эндопротезов в Беларуси поставлено на 800 с лишним больше, чем в 2006–м! А ведь я прекрасно помню то время, когда и в республиканском центре подобная операция была «штучной» — одна за день, причем каждая шла по 4,5 часа. Сейчас же эту методику только у нас практикуют более 10 бригад, а устанавливают эндопротез коленного сустава всего за 40 — 50 минут! Еще один путь — операции, в ходе которых заменяется сразу два сустава. В РНПЦ травматологии и ортопедии прошли уже три таких сложнейших эндопротезирования — первые на пространстве СНГ. Есть у нас и уникальная пациентка, которой мы поэтапно заменили 2 тазобедренных сустава, 2 коленных и еще сделали реконструкцию на позвоночнике.
— Зарубежные специалисты все чаще приезжают в Беларусь, чтобы поделиться опытом. А как часто вы приглашаете своих коллег из–за рубежа для повышения квалификации?
— В основном приглашаем только в гости или когда осваиваем новую аппаратуру. Наоборот, это наши специалисты ездят по миру — оперируют и в Москве, и в Англии, и в Германии. Интерес к отечественным разработкам огромный. Еще со времен Советского Союза Беларусь держит первенство по сложным реконструктивно–восстановительным операциям на тазобедренном суставе. У нас другой подход, чем в США, где чуть что предлагают эндопротезирование. Мы же за сустав боремся до последнего и зачастую добиваемся того, что необходимость в протезе вообще отпадает... Кстати, в прошлом году на международном конгрессе травматологов в Марокко из 2,5 тысячи научных докладов лишь три были отмечены премией — из Индии, из Англии и из Беларуси. Такого никогда еще не было! А в этом году в Гонконге будут представлены уже 8 белорусских докладов. Для сравнения: из России — 4, из Украины — 2. Уникальные операции делаются у нас и по поводу сколиоза: в течение 9 часов хирурги устанавливают в позвоночнике специальные титановые пластины. Это, между прочим, оригинальная белорусская разработка, которая широко экспортируется в Россию и, подчеркну, ни в чем не уступает импортным аналогам.
— А кто–то в этом сомневается?
— К сожалению, бывает. Честно говоря, мне вообще непонятно предубеждение пациентов, когда они заявляют, к примеру: не хочу белорусский эндопротез, хочу импортный! И даже готовы выложить за него 2,5 тысячи у.е., тогда как операция с применением белорусского эндопротеза проводится абсолютно бесплатно, за счет государства. А что такое белорусский эндопротез? Это тоже швейцарский станок, немецкая сталь! На протяжении 10 лет мы постоянно сравниваем работу отечественных эндопротезов и импортных: поверьте, процент осложнений они дают один и тот же, между ними по качеству можно смело ставить знак равенства. Нам гордиться надо, а не негатив искать! В РНПЦ травматологии и ортопедии приезжают оперироваться пациенты из 34 стран мира. И на достигнутом мы не собираемся останавливаться...
