Еще в июле 1941 года главный снабженец СССР Анастас Микоян направил на имя Сталина проект решения Государственного комитета обороны “О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии”: “Установить с 1 сентября 1941 года выдачу 40-градусной водки в количестве ста граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу действующей армии”. Вождь задумчиво покрутил бумагу на столе и после слова “составу” дописал “войск первой линии”. Это означало, что тыловикам Сталин приказывал не наливать. Однако в 1942 году по 50 граммов в сутки стали получать и они. Любопытно, что Закавказскому фронту решили вместо водки выдавать по 200 граммов крепленого вина.
Стратегический груз на передовую возили в дубовых бочках емкостью до 40 декалитров, жестяных бидонах и стандартной стеклотаре. Причем фурнитуре для производства бочек посвятили отдельное решение ГКО, которое предписывало выделить на нужды войск 150 тонн гвоздей, 80 тонн ленты холодного проката, 26 тонн заклепок и 600 тонн обручного железа. Исполкомам ряда областей, Удмуртской, Марийской и Башкирской автономных республик вменялось в обязанность снабжать корпуса лошадьми. Сразу три союзных министерства открыли в тылу “второй фронт” по сбору стеклопосуды. Именно тогда появилась практика сдачи пустых бутылок, дожившая до наших дней.
До сих пор нет никаких доказательств, что выдача алкоголя стала одним из решающих факторов нашей Победы. А воспоминания фронтовиков на эту тему крайне противоречивы. Участник Сталинградской битвы Федор Ильченко рассказал: “По фронтовым меркам солдат кормили просто шикарно, раз в сутки — горячий супчик. Правда, получали его не регулярно. Немецкая артиллерия громила наши полевые кухни, и поварам часто приходилось добираться в окопы с термосами на спине. Но хлеб, по килограмму на брата, был всегда. И, конечно, водка. Без спиртного невозможно было победить. В лютые морозы фронтовые сто граммов были дороже снарядов и спасали солдат от обморожения, так как многие ночи они проводили в чистом поле на голой земле...”
Снабжение войск водочным довольствием ложилось на плечи армейских интендантов. Свои задачи они выполняли четко и порой с не меньшим героизмом, чем на передовой. Весьма ярко это показано в недавно вышедшем на телеэкраны сериале “Наркомовский обоз”. Кстати, фильм снимали в лесу под Минском
Впрочем, есть и те, кто считает, что “наркомовская чарка” больше мешала воевать, чем помогала, и объективно снижала уровень боеспособности армии. Мол, в боевой обстановке алкоголь “для храбрости” недопустим. А если ты трус, то хоть упейся — все равно им останешься. Негативно о роли спиртного на фронте отзывался кинорежиссер Петр Тодоровский, командовавший на войне взводом:
— Конечно, перед боем ходили и раздавали бойцам водочку: кому сто граммов, кому сто пятьдесят. Старшина шел по траншее с ведром и кружкой, и кто хотел, наливал себе. Молодые и необстрелянные пили, они-то в первую очередь и погибали. “Старики” знали, что от водки добра ждать не приходится.
На войне бывало, конечно, всякое, и в действительности на передовой при желании можно было выпить и больше, поясняет историк и писатель Александр Никишин:
— Бомбежки, артобстрелы, танковые атаки так на психику действовали, что только водкой и спасались. Для выдачи фронтовых ста граммов списки составлялись накануне. А на следующий день после боя вместо ста граммов на душу приходилось три литра. Выживал ведь один из тридцати.
Отсюда и байки про то, что пьяные офицеры посылали в атаку на пулеметы своих солдат, а нетрезвые артиллеристы лупили по своим. Ветеран войны Александр Слобода о таких выводах наслышан:
— Чепуха полная. Водку нам выдавали, как правило, во время завтрака и строго следили за тем, чтобы не больше ста граммов на человека. Это не та доза, которая мешала воевать. Да, алкоголь притупляет чувство страха, неуверенности, тревоги. Но это в бытовой обстановке. Бой же для любого нормального человека — жуткий стресс, вследствие чего выпивший моментально трезвеет.
Но зато, продолжает Александр Иванович, водка становилась незаменимым средством, когда надо было продезинфицировать рану или, допустим, снять болевой шок. На фронте было правило: для раненых спирта не жалеть.
В тему
Еще во времена Петра I в солдатский рацион было введено так называемое хлебное вино. В день каждому солдату полагалось по две чарки (около 250 граммов). В 1908 году винная порция была заменена “чайными” деньгами. А во время Первой мировой войны в российской армии и вовсе ввели сухой закон. Спирт и самогон шли только на медицинские цели. В Советской Армии спиртное личному составу не полагалось. Исключение сделали для моряков на атомных подводных лодках. Во время походов им выдавали по сто граммов сухого вина. Говорят, что многие употребляли этот паек по очереди с товарищами, чтобы удвоить дозу.
Случались и курьезы. Фронтовик вспомнил случай, когда морозной ночью их разведгруппа возвращалась с задания вместе с языком.
— Нам-то что, мы к таким холодам привычные. А фриц уже через полчаса замерз, ослаб, еле передвигался. Того и гляди окочурится. Пришлось для сугрева дать хлебнуть ему спирта из солдатской фляжки. У него глаза на лоб полезли от неожиданности, дыхание перехватило, бросился снег глотать горстями. Ничего, ожил, так и добрались до своих.
Говорят, что летчикам в войну наливали даже коньяк. Николай Финский, служивший механиком в авиаэскадрилье, такого не припомнит:
— Но спирта в авиации у нас хватало. Он был нужен для технического обслуживания приборов, в качестве “незамерзайки”, антиобледенителя им протирали прицелы. Конечно, после боевых вылетов наши соколы могли позволить себе расслабиться. Надо же было выплеснуть накопившиеся эмоции, снять внутреннее напряжение, помянуть погибших в бою товарищей. Но тут все зависело от человека. Я не любитель этого дела и свою порцию часто отдавал однополчанам. Но в холода, или если вдруг прихворнет кто, сто граммов становились для нас палочкой-выручалочкой.
Любое явление в истории требует всестороннего осмысления, и нельзя подходить к нему только с белой или черной краской. В тяжелейших условиях войны, когда люди месяцами не видели бани, спали в сырых холодных окопах, лазили по болотам, когда нужна была срочная операция, а под рукой не было ни наркоза, ни обезболивающего, под бомбежками и обстрелами алкоголь становился едва ли не единственным средством, помогающим выжить и перенести все солдатские тяготы.
Сталинский “бигмак”
Если о “наркомовских” ста граммах слышали все, то из чего состояла “наркомовская” закуска, знают немногие. Хотя история этого вопроса не менее интересна. Еще до введения водочного довольствия 15 июля 1941 года ГКО издал постановление “О норме сухого пайка армейской полукопченой колбасы”, согласно которому на каждого бойца приходилось 110 граммов “Польской” колбасы в сутки. В ее состав входило 45% говяжьего мяса, 20% свинины, 15% грудинки и только 20% соевой массы. Для пикантности в колбасу добавляли перец и чеснок. Между двумя большими кусками хлеба укладывалась эта колбаса, а также сало, квашеная капуста, соленые огурцы и лук.
