Так как же относиться к переодеваниям в черную форму?
Павел Рощин, участник группы военно-исторической реконструкции «Товарищи по оружию»:
– Мне не раз приходилось надевать форму немецкого офицера. Например, когда наш клуб снимался в художественных или документальных фильмах. Каково переодеваться в форму «чужого»? Странный вопрос. Это не значит, что я принимаю их сторону. Мне просто интересна история, это мое хобби, любимое дело. Сегодня ты викинг-разрушитель, завтра солдат наполеоновской армии. Я воссоздаю не только образ немецкого армейца, но и советского воина-освободителя тоже. Однажды довелось попробовать себя в качестве подданного японской императорской армии во время боев на реке Халхин-Гол. Это было необычно и интересно.
Анатолий Туровец, практикующий психолог:
– В психологии есть такое понятие, как «психодрама», когда люди принимают образы «других», чаще всего негативных. Было исследовано состояние актеров, которые вживались в роль врагов. И чаще всего длительное нахождение в образе оказывало влияние на психику и характер участника, пробуждало какие-то воспоминания, мысли, идеи, не характерные для него.Но кратковременная реконструкция и переодевание в форму немецких солдат или офицеров не несет негативных последствий. Если, конечно, у участника устойчивая психика. Поэтому советую организаторам подобных мероприятий следить за состоянием актеров и не отдавать образ врага тому, кто может перенять его поведение в жизни.
Вячеслав Селеменев, главный архивист Национального архива, исследователь событий 1941 – 1944 годов:
– Разыгрывается театрализованное представление, и законы жанра требуют точности передачи событий. Естественно, что реконструкторы, по сути актеры, переодеваются в костюмы той эпохи, которую они отображают – в данном случае это форма вермахта и Красной армии. Было бы странно, если бы во время постановочных боев друг против друга вышли ребята лишь в одной красноармейской форме. То, что уместно в театре под открытым небом или в кино (вспомним того же Штирлица из «Семнадцати мгновений весны»), недопустимо за сценой, в обычной жизни. В общем, всему свое время и место, и главное, чтобы эту условную черту между игрой и реальностью не переступать.Ольга Войт, практический психолог, заместитель начальника психологической службы БГУ:
– В любом случае та или иная реконструкция подразумевает участие двух сторон – свои и чужие. Без вариантов. Действует ли это как-то на психику? Думаю, не сильно. Люди, которые участвуют в ролевых играх, понимают – это всего лишь маска, которую они надевают в данный момент. И она ни в коей мере не относится к их социальной жизни.
Прежде чем участвовать в реконструкции исторической битвы и согласиться исполнять в ней роль врага, нужно несколько раз подумать, что важнее – индивидуальные установки (мол, у меня прадед воевал за Родину, а я должен надевать немецкую форму) или правила игры. Если человек выбирает первое и отказывается играть «чужого», его никто не вправе заставлять.
Виктория МИТЬКО, «ЗН», Виктор КОРБУТ
