Легкоатлетка Ирина Леонтюк и лыжница Лариса Ворона — чемпионки, в личном зачете которых кубки, медали, президентские награды, а еще — семья, дети, быт… Они шьют, вяжут, вышивают, прекрасно готовят, пекут торты, водят машину. Причем справляются со всем этим одной правой, так как левой руки у них нет. Они не сетуют на несправедливость судьбы, а действуют, веря, что возможно все, что, несмотря на сотню неудач, 101‑я попытка будет успешной. Главное — работа, упорство, цель. Из этих простых вещей и состоит их жизнь.
«Главные медали для меня — дети»
Мировая рекордсменка среди спортсменов‑паралимпийцев Ирина Леонтюк отдала спорту почти 30 лет жизни. Ради легкой атлетики даже пошла на частичную ампутацию руки, чтобы допустили к соревнованиям мирового уровня.
— Я очень возмущалась, когда медики на Панамериканских играх пытались определить на ощупь подвижность кисти, и кричала: «Где вы тут видите кисть, ее отродясь не было?!» — вспоминает Ирина. — Но какая‑то лишняя косточка на рентгеновском снимке имела для них принципиальное значение, и они предупредили, что к этим соревнованиям допустят, но на других могут возникнуть вопросы. И я решилась на хирургическое вмешательство: в быту эта рука мне и так погоды не делала.
В детстве Ира Леонтюк выступала наравне со здоровыми детьми. Заслуженный тренер Евгений Русаков не делал для нее исключения: «Иди на штангу. Делай жим». «Как вы себе это представляете?» — горячилась. Но тренер был невозмутим: «Ты никогда не знаешь, на что способна, пока не попробуешь!» Учил ее делать сальто, заставлял бороться с неуверенностью, рассчитывать на себя, наставлял, что всегда и везде нужно быть на коне — и тебя будут любить все.
— Я только сейчас понимаю, как он был прав, — говорит Ирина. — А в молодости считала его занудой и придирой. Обойти соперника на сантиметр — это не победа, говорил он, а случайность. В моем случае нужны были 5 — 10 сантиметров. И он убеждал: «Ты можешь!» А я всю жизнь доказывала. Если бы не его тренерская позиция, ничего бы не достигла. Ни в спорте, ни в жизни. Когда младшая дочь жалуется, что нога болит (а она тоже в легкую атлетику пошла), я предлагаю: «Пойдем побегаем». Она: «Мама, ты что?! Тренер сказал: нужен покой!» А я вспоминаю свои результаты в ее годы: они были намного выше. Больно, трудно, встаешь и бежишь. В 15 лет — по 10 тренировок в неделю. И школу, и техникум закончила на четыре‑пять. Но я для дочери просто мама. А старшую и вовсе бегать не заставишь, она далека от спорта.
На IX и X Паралимпийских играх в Барселоне и Атланте в прыжках в длину Леонтюк не было равных. Ее рекорд с 1996 года еще никто из спортсменов‑инвалидов не побил. Но увесистая шкатулка с медалями запрятана далеко в чулан, и достает она ее неохотно: мол, спринт, прыжки, гребля — все это седая древность.
— Перед тобой сейчас обычный почтальон, и мои тренировки — 2 — 3 часа альпийской ходьбы с газетами и письмами наперевес, — скромничает. — Те, кому приношу почту, не знают о моем спортивном прошлом. И что руки нет, кстати, тоже не замечают. Однажды одна бабуля пожаловалась, что упала и с гипсом на руке надолго выпала из жизни, даже одеться не могла. А мне кажется, что тут тяжелого? На работе коллеги поражаются: «Мы звоним, на улице дождь, у тебя в руке зонтик, под мышкой — пачка с газетами, а ты буквально через два‑три гудка говоришь «Алло!» Я машину вожу, стираю, готовлю, вяжу, могу себе бигуди накрутить, колоски дочкам заплести. Скажите, в чем я ограничена? Смотри, какую кофточку себе связала. Красиво? Ты бы такую носила?
Я искренне восхищаюсь и одновременно недоумеваю, как она держит спицы.
— А подмышки для чего? — смеется Ирина. — Чтобы вязать, мне нужны не две руки, а вдохновение. Ограничения только у нас в голове. Вы картошку почистите за 10 минут, а я за 20 — 25, вот и вся разница.
В семейной жизни, признается, оказалось сложнее, чем в спорте. Потому что не всегда все зависит от приложенных усилий. Дважды выходила замуж по любви и думала, что на всю жизнь, но оба брака распались. Но и тут у нее свои достижения — две белокурые красавицы дочки. Дети, говорит, — главные и настоящие медали. А женское счастье, как и победы на Играх, — это всего лишь миг.
На IX и X Паралимпийских играх в Барселоне и Атланте в прыжках в длину Леонтюк не было равных. Ее рекорд с 1996 года еще никто из спортсменов‑инвалидов не побил.
«Могу все: и ламинат положить, и на гитаре сыграть»
Лариса Ворона, двукратный бронзовый призер X Паралимпийских игр в Ванкувере, на лыжах до 20 лет вообще не стояла. Человек с одной рукой и спорт — сами понимаете… Однако, когда инструктор по ЛФК в санатории предложила попробовать, долго не думала. На тот момент уже работала в Крупках бухгалтером. Начальница согласилась отпускать на тренировки в Минск, главное, чтобы Лариса вовремя дебет с кредитом сводила. Почти 7 лет она шла к своей главной победе. Падала, поднималась, опять падала, лыжи съезжали, опоры не хватало, на поворотах закручивало. Казалось, как можно ездить с одной палкой? А потом все легче и легче становилось. Спорт раскрепощал и придавал сил.
— На кроссах я даже кофту стеснялась снять. Бежала вся мокрая, тренер кричал: «Сними!» А я ему: «Не могу, на меня же смотреть все будут!» Подумаешь, говорил, один раз посмотрят, на второй уже никому не интересно. Я с детства привыкла скрывать отсутствие руки. Мама шила мне платья, кофточки с длинным рукавом. И сейчас не могу надеть открытое вечернее платье. Все мои наряды спортивного плана, обязательно с карманом. Чувствую затылком взгляды, и это неприятно. А протез я не ношу, он неудобный.
Лариса признательна родителям, что они ее с детства ни в чем не ограничивали. Даже, вспоминает, обидно было, когда заставляли мыть пол, а старший брат в это время отдыхал. У бабушки в деревне вместе со всеми косила, сено сгребала, корову доила, на велосипеде ездила полоть‑сажать 40 соток. Теперь понимает, что все не зря. Ей по силам все. Шьет‑вышивает, торты профессионально печет и маникюр сама себе может сделать, за рулем уже много лет. И когда шутит «Не обижайте инвалида!», друзья и родные возмущаются: не с твоими способностями об инвалидности говорить. Подтянуться — не проблема, на скакалке — пожалуйста, переворот через турник — и тут справится, если нужно — и по канату залезет.
— Маме сообщаю, что купила левостороннюю гитару. Она: «Молодец!» Подруга тоже одобрительно покивала. «А вам не интересно, как я буду играть?» — спрашиваю. И тогда вдруг все вспоминают: «Точно! А как?» А вот… Придумала себе колпачок на руку с отверстием для медиатора. И на синтезаторе, подумываю, не начать ли играть. Я все умею делать, поэтому люди забывают, что я без руки. Друзья звонят: «Лорик, приди помоги, ламинат кладем, надо подержать, отпилить». Если едем на природу, дрова рублю я. И поверьте, в этом нет ничего такого. Когда познакомилась на Играх с польской лыжницей Катаржиной Роговец, у которой нет двух рук, вот тут удивилась даже я: она знает 5 языков, пишет, шьет, шнурки завязывает. Сейчас замужем, и у нее двое детей. Она полностью самостоятельная.
В этом году Лариса оставила тренировки. Признается, что сейчас другие мечты — о ребенке. Спорт пока отошел на задний план. Но научил главному: не сосредотачиваться на цели, а выкладываться по полной в каждый отдельный момент. Общаясь с такими людьми, понимаешь, что возможности для счастья у всех равные. Просто не каждый ими пользуется, находя тысячи причин.
