Сейчас в стране официально более 800 беженцев, и самое большое число скитальцев — около 70 процентов — прибыло из Афганистана. За долгие годы — а ехать начали еще в 1980–е — многие семьи ассимилировались, выучили русский язык, привыкли к нашему быту. Их дети уже на этой земле растят своих, которые ходят в школы и детские сады, а когда вырастут, то перед ними откроется и дорога в вузы. Но прежде чем прижиться, беженцы всегда сталкиваются с множеством проблем. Основная — как найти крышу над головой? Для многих этот вопрос остается не до конца решенным десятилетиями. Мечты других сбываются: так, недавно во Фрунзенском районе Минска сразу три афганские семьи получили ключи от новеньких квартир, отремонтированных Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Кстати, первый такой случай в стране — раньше в лучшем случае давали блоки в общежитиях. К одному из новоселов, Вакиле Шеква, которая приехала в Беларусь с семьей в начале 90–х, заглянули корреспонденты «СБ».
Под звездами
По телефону Вакила подробно объясняла: «Поднимаетесь на лифте, заворачиваете на лестницу, потом еще несколько пролетов вверх, проходите через открытый балкон. А там и дверь в нашу квартиру». Впрочем, если что — местные жители подсказали бы дорогу, ведь уже в курсе, что под самой крышей многоэтажного дома, где раньше был то ли чердак, то ли технические помещения, теперь живут люди. Доброжелательная хозяйка открыла дверь и сразу же повела нас по коридорам своей просторной светлой квартиры, о которой она еще совсем недавно не смела и мечтать:
— Здесь еще не закончен ремонт. Шторы нужно повесить, купить кое–какую мебель. Планировка очень интересная, а главное — много места, мы ведь живем большой семьей. Сына с женой из своей комнаты я даже не слышу. А когда гости приходят, мы шутим, что они спускаются из космоса: живем–то мы, считайте, под небом, на самом последнем этаже.
В комнате у Вакилы пока нет даже кровати. Но ведь не все сразу... На подоконнике замечаю фотографии детей и внуков, рядом — субха — четки для молитвы и золоченое полотно. «На нем написаны 99 имен Аллаха», — объясняет хозяйка дома. Молится она пять раз в день, сейчас особо проникновенно: благодарит за то, что родилась здоровенькая внучка. Вакила выглядывает в окно:
— Видите вдалеке роддом? Там невестка с внучкой. Девочке выбрали красивое арабское имя — Дарина. Жду не дождусь, когда их привезут! Уже и одежду купили, и кроватку. Девочек у нас в семье мало, так что я так рада!
Совсем скоро колокольчики детского смеха будут звенеть тут в каждом углу. У Дарины, хочется верить, будет беззаботное детство. То, которого не было у сыновей Вакилы.
Подальше от войны
— Это был 1992 год. Как–то ночью мы с мужем проснулись от внезапного грохота, — Вакила до сих пор вспоминает то страшное время с содроганием. — Оказывается, прямо рядом с домом взорвалась бомба. Тут же бросились к детям: страшно было, что с ними что–то может случиться. Одели ребят в первое, что попалось под руку, а сами в чем были — в спальной одежде и тапочках — выскочили на улицу. На машине добрались до ближайшего города, там жили родственники. Помню, в дороге все время закрывала детям глаза, чтобы они не видели этого ужаса... У нас был большой двухэтажный дом, мы просто заперли дверь на ключ, думали, что еще вернемся за вещами. Одежда, золотые украшения (у наших женщин принято носить много золота) — все осталось. Мы решили, что жизнь дороже — и больше своего дома я не видела.
За месяц, который семья Вакилы провела у родственников, купили билеты, сделали документы. Решено было ехать в Беларусь: здесь обосновался брат супруга. Именно его рассказы о нашей стране были решающими в выборе. На деле, конечно, все оказалось несколько иначе...
Моя собеседница на минуту замолкает. Смотрю в ее большие черные глаза и словно вижу отражение солнечного Кабула. По одной из его улиц бежит на занятия в университет молоденькая Вакила: сегодня лекции по математике и физике. Весна только пришла в город. Будущее определенно — рядом супруг, есть дом, полный детей, работа учителем, а потом и директором школы. Война лишила ее многого. И спустя двадцать лет в ушах гремят взрывы, их, кажется, никогда не забыть. Но Вакила изо всех сил старается.
Мы не одни
По приезде в Беларусь семья обосновалась у брата мужа. Потом дали комнату в общежитии, позже переехали в Логойск, где и жили до последнего времени. В славянскую культуру приходилось потихоньку вникать: языка никто не знал, традиции совсем другие. Как вести себя в магазине, в аптеке? Устроить детей в сад, школу? Помогали представители УВКБ ООН, соседи, иногда и совсем посторонние люди.
— У вас так много отзывчивости! Всегда к нам приходили на помощь, объясняли, что и как делать. Помню, пошли мы с мужем на рынок. Видим, на витрине лежит сало, такое беленькое, красивенькое. Купили большой кусок, еще и колбасы копченой. Принесли домой — зовем соседей, чтобы те помогли разобраться. Языка не знаем, а выкручиваться как–то надо. Я нарисовала на листочке корову, свинью, барашка: соседи на сало показывают, потом на свинью. Ну мы сразу им этот кусок вместе с колбасой и отдали — мы же свинину не едим. Потом, конечно, постепенно со всем разобрались. Больше всего меня в Беларуси в начале 90–х, когда повсюду был дефицит, все по талонам, поразили очереди: у нас в Афганистане их вообще не было! Приходим с сыном в магазин, а люди в рядок друг за другом стоят от самого прилавка до крыльца. Я в толк не могла взять, что происходит.
Конечно, спустя время над всеми этими эпизодами Вакила с мужем не раз смеялись. Правда, она уже больше года одна. У супруга внезапно стало плохо с сердцем. Срочно увезли в больницу. Она успела позвонить ему, муж попросил полчаса подождать, мол, нужно поспать, отдохнуть. В следующий раз трубку снял уже врач...
— Муж надеялся, что нам дадут квартиру. Очень в это верил и ждал. Мечтал, что в большой просторной комнате мы все вместе будем собираться за одним столом — четверо наших сыновей, невестки, внуки. Но до новоселья не дожил — такова воля Аллаха. Теперь моя опора — дети.
Понять и принять
Вакила умеет радоваться всему — и малому, и большому. Что у нее многонациональная семья — тоже счастье. Хоть все вместе живут недавно, но никаких разногласий не чувствуется. Она учит невесток готовить вкуснейший плов, те с радостью подают к столу белорусские яства. Что касается религии и традиций, то Вакила никакого давления не признает:
— Я ничего не навязываю, но сыновьям говорю так: традиции нужно чтить, нельзя забывать язык. Они должны знать, что ответить, когда дети спросят, откуда они, где их корни. А они ведь обязательно спросят! Мой внук как–то увидел, что я молюсь, заинтересовался. Я дала ему книгу на русском языке об исламе, о культуре Афганистана, истории этой страны. Кстати, сама я преподаю культуру и язык в 136–й минской школе афганским деткам–беженцам. Мои сыновья часто говорят на родном языке. Невестка Наташа выбрала себе арабское имя Шабнам — оно означает «утренняя роса на цветке». В семье ее так и называем, на работе она — конечно, Наташа. Когда мы праздновали свадьбу, то учли и белорусские, и афганские традиции, чтобы никому из родственников не было обидно. Мне кажется, так и нужно во всем поступать: уважать историю другой страны, культуру. Беларусь ведь вторая наша родина.
Пока мы беседовали, за окном стемнело. Вернулись с работы сыновья, а гостеприимная хозяйка пригласила поужинать. Специально приготовила национальное блюдо — манты. Это такие большие пельмени, сваренные на пару. Ну очень вкусно! А в небольшой мисочке лежали домашние соленые огурчики. Жизнь в этой дружной семье, которая нашла свой дом «под небом», налаживается. И лишь изредка поднимется щемящей волной в душе светлая грусть — воспоминания о родине. Той, где еще не было войны.
