Подобное может произойти и сегодня, но тогда я учился в седьмом классе. Субботним вечером, уже было поздно, в дверь постучали. На пороге стоял мой одноклассник. Он перепуганно моргал одним глазом, а второй не открывался. Взгляд зрячего глаза буравил меня. Одноклассник вошел, прижал палец к губам и шепотом попросил закрыть дверь. Я повернул ключ на два оборота.
Мои родители с младшим братом уехали в деревню. Дома я остался один. Сашка об этом знал и прибежал ко мне прятаться. Он мог, конечно же, пересидеть ночь на чердаке нашего четырехэтажного дома, там хоть тепло и сухо, но темно и страшно. Мог спрятаться в подвале, но на двери висел тяжеленный амбарный замок. Варианты были, но он пришел ко мне. Большими друзьями мы с Сашкой не были.
Через полчаса, когда мы сидели на кухне и ели, Сашка ковырял картошку одной рукой, а левой прикладывал к подбитому глазу холодную бутылку, в дверь громко постучали. Сашка затрясся, спрятался в туалете, а я пошел открывать. На всякий случай спросил: «Кто там?» — хотя знал. За дверью стоял отец моего одноклассника. Он был пьяный и злющий–презлющий. Отодвинул меня и вошел в квартиру. «Сашка у тебя?» — прошипел мужчина в синей мастерке. Я прикинулся валенком, сказал, что уже очень поздно, что Сашка, наверное, дома. Хорошо, что он не додумался заглянуть на кухню. Там на столе стояли две чашки с молоком и лежали две вилки рядом со сковородкой. Сашкин отец выругался, показал мне кулак размером с мячик и, матерясь, ушел.
Сашка вышел из туалета. Я помыл посуду, и мы долго разговаривали о жизни, лежа на диване, в темной комнате. Я у стены, а Сашка с краю. Я спросил, за что его так? Сашка спокойно объяснил, что отец потерял всю зарплату, вот и распсиховался. Думал, что деньги вытащил Сашка, просил признаться по–хорошему, а не то придется разбираться по–плохому. Сашка сказал, что денег не брал, что даже не знал о них. Отец заставил его раздеться догола и обыскал. «Я не хотел, так он, представляешь, меня ударил, сволочь. Я стоял голый, как в бане, а он орал... Нет, я убегу. Поеду в Чернигов, там у меня тетка, двоюродные братья. Буду в Десне купаться... А с ним жить не буду...»
Уже было три часа ночи, когда в дверь постучали, но уже не так сильно, правда, настойчиво. Сашка вскочил, сел на диване. Стук не утихал. Я пошел открывать, а Сашка спрятался в туалете. На лестничной площадке стояла тетя Нина и Сашкин отец. Тетя Нина — худенькая, бледная и заплаканная, в мужском пиджаке, как в пальто. Глаза красные, рот кривится... Она извинилась, а Сашкин отец виновато чертыхнулся. Он держал в пальцах погасшую папиросу и искал по карманам спички. Вспомнил, вытащил коробок из пиджака на плечах жены.
Тетя Нина спросила, не появлялся ли у меня ее Саша, не знаю ли я, где он? Я как по заученному ответил, что не знаю, потер кулаками глаза. Тетя Нина сказала, что они уже обошли всех знакомых, на чердаке были, к озеру ходили, но сына никто не видел... А потом попросила передать Саше, если вдруг его увижу, что деньги нашлись. Тут Сашкин отец снова чертыхнулся, прикуривая погасшую папиросу. Он уже был трезвый. Попросил, чтобы я принес кружку воды. Я принес. Он жадно выпил и, глядя на свои ботинки, сказал, что сам спрятал деньги в старую телогрейку в коридоре, а потом нашел. Получалось, что зря побил сына. Но и Сашка хорош, начал ему грубить, вот и пришлось наказать. Он еще что–то бормотал себе под нос, но я не расслышал.
Когда я повернул ключ на два оборота, Сашка вышел из туалета и, зайдя на кухню, начал пить воду из крана. Он пил так долго и жадно, что я начал смеяться. И он хохотал, но негромко. Мы стояли на кухне и нервно смеялись. «Видишь, видишь, они нашли деньги... Он сам спрятал, а мне морду разбил... Как будто я виноват, сам не помнит, куда сунул, а на меня свалил... Но я все равно уеду, пошли они к черту!» — говорил Сашка, перебираясь на диване через меня к стенке.
Домой возвращаться он не захотел, а я и не сильно его уговаривал. Вдвоем ведь веселее. Через четверть часа, когда небо за окном стало серым, а звезды почему–то яркими, Сашка на мой вопрос не ответил. Он спал. Я глянул на его лицо, на темный фингал, припухшую щеку, и отвернулся. Но заснуть не мог. Мне мешал запах Сашкиных носков, оставленных прямо у дивана. Носки воняли. Я протянул руку, чтобы отбросить их подальше. Из носка что–то выпало. Я сел на диване и долго смотрел на деньги. Денег было много.
Я ничего не сказал однокласснику утром, когда он одевался, когда торопливо натягивал носки. Я поднялся, когда он ушел. А что тут скажешь?
