Обозреватель «БН» и группа белорусских ученых два дня провели в российской сельхозкорпорации. Что полезного и поучительного увидели они там?
110 ЛЕТ назад, в конце XIХ века, известный российский ученый-агроном, основоположник почвозащитной системы земледелия Иван Овсинский опубликовал работу под названием «Новая система земледелия». В ней он доказывал ошибочность глубокой обработки почвы и приводил примеры многолетних опытов возделывания сельскохозяйственных культур, в частности, зерновых, при минимальной обработке полей. В то время Овсинского не поняли: как это — землю не пахать, если ее веками пахали наши предки? Спустя сорок лет фермер из США Эдвард Фолкнер повторил опыты Овсинского и получил прекрасный результат на американской земле. А спустя еще несколько десятилетий приверженцем идей Овсинского стал известный в Советском Союзе аграрий, практик и народный академик, как его называли, дважды Герой Социалистического Труда Терентий Мальцев. Однако и сегодня подавляющее число сельхозпроизводителей и в России, и у нас в Беларуси, да и во всем мире пользуются традиционной технологией возделывания сельскохозяйственных культур, в основе которой — глубокая вспашка. Хотя повсеместно сельхозпроизводители озабочены сокращением затрат на производство растениеводческой продукции. Но, несмотря на такую всеобщую озабоченность, решение проблемы так до сих пор и не найдено.
(Продолжение. Начало в номере за 22 марта.)
По научному — No-Till. По-русски — малозатратно!
— При таком подходе его и не может быть, — считает президент корпорации «Сантимир» Краснооктябрьского района Нижегородской области Российской Федерации Зиннятулла Ситдиков. — Потому что глубокая вспашка предполагает многозатратность при обработке почвы. Более того, срабатывает психологический фактор: зачем что-то искать, если все уже давно придумали до нас? От плуга никто не откажется, заводы штампуют их, как штамповали десятки лет. Официальная установка — в том числе и при поддержке ученых, которые тоже не стремятся «изобретать велосипед» (к чему им эти хлопоты) — на глубокую вспашку. Так что минимальная, а тем более нулевая обработка почвы продолжает оставаться уделом избранных, чудаков, что ли?
К таким чудакам Зиннятулла Хайруллинович относит и себя. Он частный землевладелец, имеет в своем распоряжении 140 тысяч гектаров земли. Мог бы довольствоваться, как все, традиционной системой обработки почвы. Однако поработав так несколько лет, отказался от нее и теперь использует не то что минимальную, а нулевую обработку почвы. То есть почти не вторгается в землю. Но при этом получает весомые урожаи. Зерновых, к примеру, собирает на круг до 50 центнеров. Неплохо родят у него также рапс, кукуруза на зерно, подсолнечник.
Что заставило землевладельца обратиться к нетрадиционной системе земледелия?
— Только одно — стремление к сокращению затрат на производство продукции, — говорит он. — Ведь если я не выращу то, на что рассчитывал, и окажусь в долгах, мне их, в отличие от хозяйств колхозно-совхозной системы, которая все еще продолжает жить, хотя и в несколько измененном виде, и у нас в России, и у вас в Беларуси, никто не покроет. Это станет моими убытками.
Собеседник приводит конкретный пример. В 2005 году в его распоряжении было 30 тысяч гектаров пашни. При ее обработке использовалась традиционная плужная технология, на которую расходовалось 5,5 тысячи тонн солярки. Нынче же на 90 тысяч гектаров пашни, которые он обрабатывает по нулевой технологии, уходит 2,5 тысячи тонн дизельного топлива.
Технология, которая подразумевает нулевую обработку почвы, по научному называется No-Till. Для России, а тем более для Беларуси, эта технология новая, непривычная и даже пугающая. Хотя многие ее противники на самом деле не знают, в чем она заключается.
...Пар должен быть черным — гласит одно из правил классического земледелия. А потому поля под паром не просто пашут, а еще и культивируют. По нескольку раз за сезон, чтобы все сорняки, которые лезут из земли, загубить. Технология No-Till утверждает обратное: пар должен... оставаться невспаханным, поскольку это естественное состояние земли.
Наиболее активно технологию No-Till применяют в Аргентине. Там с ней и познакомился президент корпорации «Сантимир» и решил, что для нижегородских полей она вполне подходит.
— К чему эти огромные затраты на традиционную обработку? — спрашивает Зиннятулла Хайруллинович. — Зачем нарушать естественное развитие почвы? Я не могу этого понять. Почва — живой организм, наше вмешательство в ее природу должно быть осторожным, продуманным. А нам бы только пахать, культивировать, переворачивать эту землю наизнанку, словно мы стремимся найти в ней то, чего там никогда не было.
Сегодня в корпорации «Сантимир» свыше ста тысяч гектаров пашни. Чтобы ее обрабатывать по традиционной технологии, нужно иметь тысячу тракторов, столько же плугов, культиваторов, дискаторов, сеялок, примерно такое же количество комбайнов, автомобилей, много другой техники. Нужны также люди, которые всей этой техникой будут управлять. А трудовых ресурсов, между прочим, не так уж и много в российской глубинке. Да и белорусское село тоже, чего греха таить, не прирастает населением.
А еще нужны немалые средства, чтобы содержать весь этот парк техники. Нужны топливо, запчасти, зарплата людям. Каждая лишняя единица техники съедает уйму денег.
— Именно экономическая сторона дела заставила меня изменить прежде всего самого себя, — признается Зиннятулла Ситдиков. — Потому что так работать, как мы работали прежде, я уже больше не мог.
Вот главный посыл применения технологии No-Till в корпорации «Сантимир». По подсчетам специалистов корпорации, затраты людских и технических ресурсов при переходе на новую технологию сократились в 15 раз! То есть для обработки одних и тех же площадей потребовалось в 15 раз меньше техники и людей. Но даже не это главное.
Земля не истощается, а родит еще больше
Технология No-Till не истощает землю, а, наоборот, с каждым годом улучшает ее плодородие.
— Когда я вижу, как по весне жгут сухую траву, мне становится не по себе, — признается Зиннятулла Ситдиков. — Это все равно, что осмолить волосы на теле человека. Огнем в траве убиваются живые микроорганизмы, которые для технологии No-Till очень важны. К сожалению, всей пагубности сожжения травы многие не осознают.
Заросшие сорняком поля технологии No-Till не во вред, а на пользу. Здесь все просто: погибшие растения ложатся ковром на землю, постепенно перегнивают, увеличивая плодородный слой. Вот на этой особенности природы и построена данная технология. Старые, заброшенные поля, на которых десятилетиями ничего не сеялось, как нельзя лучше подходят для ее внедрения.
— Это поле не обрабатывалось почти двадцать лет, — рассказывает главный агроном корпорации Томур Муллашев. — Мы посеяли здесь озимую пшеницу. Получили урожай примерно под 40 центнеров зерна с гектара. Спросите, а как же сорняки? Мы с ними нашли «общий язык».
Сегодня с сорняками бороться просто. Существует масса гербицидов, которые убивают их после одной-двух обработок. При этом, действуя по технологии No-Till, земледельцы совершенно не травмируют почву, оставляя ее структуру такой, какой она сформировалась за несколько десятилетий.
Многолетние сорняки уничтожаются с помощью глифосатсодержащих препаратов. Обычно это происходит осенью. Гербициды, фунгициды используются после посева и в период вегетации. Для усиления эффективности в них при необходимости добавляют азотные удобрения. В общем, ничего особенного, такие схемы применяются и у нас в Беларуси.
— На этом поле, — продолжает Томур Муллашев, — двадцать лет назад были посеяны многолетние травы. Вытеснение других сорняков произошло за счет одного — мятлика. Химическим способом мы его уничтожили, поле в результате оказалось чистым, на нем мы и посеяли озимую пшеницу. Никакого механического воздействия на землю не было — и это главное. Она осталась той целиной, какой стала после 20-летнего перерыва в землепользовании. Это — наш альтернативный вариант освоения залежных земель. Подчеркну, почти без механического воздействия на почву.
Агрономы изучили структуру данного поля. Она идеально подходила для применения No-Till. Земля оказалась полностью структурированной, абсолютно рыхлой, несмотря на то, что два десятилетия не видела плуга. Она пронизана корнями, содержит различные бактерии, дождевых червей — все это способствовало росту пшеницы.
В почве имеются разные степени разложения растительных остатков и органического вещества. В верхнем слое — неразложившаяся органика. Дальше идет полуразложившаяся органика, здесь находится гумус, воздухообмен идеальный. Таким образом, подводим итог наблюдений: не трогать, не переворачивать землю — вот главное правило No-Till.
Хорошо, скажут скептики, от вспашки, культивации можно отказаться. А как сеять-то?
— Да, традиционные сеялки для No-Till не подходят, — соглашается Томур Муллашев. — Для этого в Аргентине создали специальные посевные агрегаты. Они не рыхлят почву. Дисковый сошник, словно острая бритва, прорезает землю и аккуратно закладывает в нее семена. А следующий рабочий орган «сеялки» этот порез аккуратно заживляет. После прохода агрегата все выглядит так, словно и не было никакого вмешательства в землю.
...На следующий год здесь уже не надо будет производить затраты на гербициды, потому что сорняк весь вывели. Из-за того, что вспашка не производилась, нижний слой не переворачивался, семена сорняков не выпахивались наверх и не прорастали.
Итак, с целиной, как говорится, все ясно. На ней технология No-Till вполне применима и дает неплохой результат. А как быть с полями, на которых десятилетиями работали по традиционной технологии? Здесь восстанавливать плодородный слой порой приходится практически с нуля.
— За годы использования традиционной плужной технологии мы потеряли гумуса в наших местах с 19-ти до 4-х процентов, — констатирует Зиннятулла Ситдиков. — Это уже, как говорится, не лезет ни в какие ворота.
Программа без агронома мертва
Принцип работы по ранее обрабатываемым полям все тот же. Остатки растений осенью укладываются на землю и начинают гнить. Только это уже не сорняки, а бывшие сельскохозяйственные культуры, возделываемые в предыдущие годы. И вот здесь огромная работа ложится на плечи агронома, поскольку для технологии No-Till очень важен севооборот, то есть ежегодное чередование культур на одном поле. От того, насколько грамотно эти культуры будут чередоваться, зависит, как быстро почва станет восстанавливать свое плодородие.
— Есть специальная программа, которая позволяет посчитать баланс почвы и с учетом этих данных строить свою работу, — рассказывает Томур Муллашев. — Но любая программа без агронома мертва. Прежде всего надо иметь достаточно широкий перечень культур. Если у нас будут только зерновые, мы не сможем регулировать накопление органики. Поэтому в севооборот вводятся широколиственные культуры, рапс, подсолнечник, кукуруза. Чередуем широколиственные культуры с узколиственными. Следует также иметь в виду, что в растительных остатках очень важно отношение углерода к азоту. Чем больше углерода, тем медленнее растительные остатки гниют... В общем, забот у агронома много, его работа становится творчеством. Это совсем не то, к чему привыкли многие мои коллеги и делают по шаблону.
Компьютерные программы, конечно же, упрощают работу агронома. Но полностью заменить специалиста они не могут. Ведь в каждом регионе свои почвенные и климатические особенности, и отдача от любой технологии все равно в первую очередь зависит от агронома — технолога полей. И чем больше в хозяйстве возделывается культур, тем больше на нем ответственность. А технология No-Till как раз и предполагает большое количество самых разнообразных культур. К примеру, лет десять назад в Нижегородской области никто и представить не мог, что здесь будут выращивать сою. А сегодня она занимает уже 500 гектаров. Через пару лет в корпорации собираются увеличить ее посевы до двух-трех тысяч гектаров. Между прочим, это самая северная точка России, где возделывают сою на зерно.
Еще одна культура в севообороте — кукуруза. Как и сою, на зерно до этого в Нижегородской области ее не возделывали. После обмолота «королевы полей» стебли, листья остаются на поле. Им предстоит превратиться в органику.
— На одном квадратном метре у нас шесть растений кукурузы, — раскрывает элементы технологии главный агроном. — Каждое из них имеет очень мощную корневую систему, которая на 60 сантиметров проникает в глубь земли. Если мы будем механически воздействовать на почву (пахать), то после уборки вывернем всю эту массу корней (масса корня примерно равна массе наземной части) наружу. Если же не пахать и оставить все как есть, то зимой эти растительные остатки сыграют свою положительную роль. Попавшая по ним дождевая вода замерзает, происходит ее расширение (лед на 10 процентов расширяется по отношению к воде). По ходам, оставленным отмершими корнями, на следующий год «пойдут» корни новых растений.
Олег ШВЕДОВ, «БН»
(Окончание в следующем номере.)
