В одну и ту же мастерскую нельзя войти дважды. Вы спросите: «Почему?» Потому что с каждым твоим визитом в ней что–то меняется. Прибавляется картин или скульптур, появляются наброски, новые идеи парят в воздухе, ожидая воплощения в материале.
Мастерская народного художника Беларуси Ивана Якимовича Миско встретила меня взглядом благородной внешности мужчины с аккуратными шляхетскими усами, в галстуке–бабочке... Мужчина смотрел с рисунка, приколотого к мольберту, а рядом, прикрытый полотном, видимо, был он же, но уже из глины. И был это не кто иной, как Игнат Буйницкий, один из основателей белорусского театра. Неизменной же в мастерской оставалась космическая тема — ей Иван Якимович остается верен долгие годы:
— Недавно вернулся из Звездного городка. Работал над тремя портретами — начальника Центра подготовки полетами, космонавта Геннадия Падалки, который сейчас в космосе, и над портретом еще одного нашего космонавта, который в ближайшее время полетит.
— А кто он?
— Смогу рассказать только после старта ракеты. До полета космонавтов очень оберегают, в том числе и от прессы. Более того, им же ни в волейбол, ни на речку купаться... Перед стартом поздороваться за руку даже нельзя. Малейшая травма, инфекция — и подготовка насмарку. А подготовить космонавта стоит очень и очень дорого. Этот космонавт был у меня в мастерской, и я задал ему вопрос: «Вот Гагарин, улетая, сказал: «Поехали!» А что скажешь ты?» Задумался гость, пообещал какую–нибудь фразу для истории изобрести. Также обещал мне в свой день рождения позвонить из космоса. Посмотрим...
— Что ж, будем ждать раскрытия тайны. А запуск спутника «БелКА–2» отразите?
— Обязательно! Я ведь работал над памятными знаками в честь «БелКА–1», который должен был отправиться в космос в 2006 году. Сделал эскиз памятной медали, есть большой рельеф с автографами космонавтов, метр семьдесят в диаметре, в композицию которого вошел «БелКА–1». Жаль, что тогда полет не состоялся. Но я бы хотел, чтобы моя работа не пропала, ведь и первая попытка — это история. А Беларусь — космическая держава, я в этом уверен. Сейчас я направил письмо минским властям, чтобы установить мемориальный знак Коваленку и Климуку на улице Космонавтов — с архитектором Левиным уже ездили присмотреть место. И еще хочу, чтобы в этом году моя выставка «прошлась» по тем странам, откуда были пилоты по программе «Интеркосмос» — я же всех их лепил. А в конце сентября обязательно опять поеду в Звездный городок, где готовится очередной старт.
— Как ездите, за свой счет?
— За свой... Меня, конечно, с радостью приглашают, но дорогу никто не оплачивает. В сентябре зовут в Башкортостан, на Аксаковские чтения, — там установлен мой памятник Аксакову. Но опять — за свой счет.
— Расскажите о работе над образом Игната Буйницкого.
— Этот бюст будет установлен к Дню белорусской письменности в Глубоком. Мы, художники и скульпторы, по инициативе местных властей уже изготовили восемь скульптур известных деятелей родом с Глубоччины. На мою долю выпало делать бюст Игната Буйницкого, потому что я когда–то работал над его надгробием, вот, кстати, стоит фигурка–эскиз. Осталось дождаться средств, чтобы отлить скульптуры, изготовить из гранита подставки–пьедесталы. Там будут портреты авиаконструктора Павла Сухого, художника Язэпа Дроздовича и других. И есть предложение, если проект хорошо получится, сделать такие аллеи знаменитых людей по всем районам.
— Каким вы представляете Игната Буйницкого?
— Прежде всего это актер. Красивый, пластичный... Национальный интеллигент. Меня очень заинтересовала его личность. Мало осталось фотографий... Но скоро должен приехать в Беларусь далекий родственник Игната Буйницкого, тоже связанный с театром. Поговорю с ним, может, что–то новое найду. Бюст практически готов, но я не спешу отдавать на формовку, хочу еще с ним пообщаться.
— В облике артистов есть что–то особенное? Признаки профессии?
— Да, конечно. Я всегда узнаю профессию человека, по походке, по тому, как он сидит, по рукам... Балерину, например, всегда определишь по шее. У Буйницкого все признаки артиста: в посадке головы, в чертах. А вот у меня стоит маска Геннадия Овсянникова — я сделал ее в шестидесятых годах. И тогда еще сказал ему, что он мог бы сыграть Якуба Коласа — у них одинаковая конструкция черепа.
— Недавно мы узнали, что будет создан музей Василя Быкова на базе его дачи в поселке Ждановичи–6 под Минском, и вы, похоже, один из тех, кто станет работать над обликом нового музея.
— Я радуюсь, что наконец–то приняли такое решение. И пока живы люди, знавшие Быкова, надо как можно больше собрать материалов. Потому что когда нет ни самого человека, ни его близких и друзей, воспоминания искажаются, не поймешь, где скрывается правда. И в архивах Быкова много интересного, того, о чем мы не знаем.
— А вы лепили автора «Альпийской баллады»?
— Помню, встретился с ним в ГУМе незадолго до его отъезда и попросил зайти ко мне в мастерскую — быстро сделать набросок в глине. Быков сказал: «Я ведаю, ты зробiш... Але да цябе толькi прыдзi! Пасля трэба другi, трэцi, дзясяты раз прыходзiць. Я сам калiсьцi хацеў быць скульптарам, але не атрымалася, так што ведаю, якая гэта праца. Не, цяпер няма калi...» Очень жалею, что так получилось. А я с удовольствием бы вылепил Василя — его облик очень своеобразный, богатый пластически, тем более встречались мы много раз. Можно что–то из скульптурной пластики установить и в создающемся музее, для начала выехать на место, посмотреть пространство. Многие рисовали Быкова и его героев... Хорошо бы сделать выставку «Быков в творчестве белорусских художников». И, конечно, музей необходимо включить в туристические маршруты.
— Постановление Правительства о безвозмездной передаче вдовой Быкова дачи для устройства там музея принято 27 июля. Открыть планируют в 2014–м, так что время осмотреться и продумать экспозицию есть.
— Свою мастерскую я тоже передал в дар городу, под музей, с правом работать мне тут до конца жизни. Так что сам стал экспонатом. Сейчас идет опись работ, реставрация, формирование экспозиции. А о том, каким должен быть музей Быкова, надо говорить как можно более широко. Собрать «круглый стол», обсудить с общественностью.
— Как–то мы с вами беседовали об установке памятника художнице Наде Леже. Есть ли какие–то изменения?
— К сожалению, нет. Многие проекты тормозятся из–за отсутствия средств. Вот эскиз скульптуры в Слониме Льву Сапеге, моему земляку — нет денег на установку. Местные власти говорят: найди деньги, поставим... А ведь на моей родине, в Слониме, чьим почетным гражданином являюсь, нет ни одной моей работы. А мне уже восемьдесят... Предлагали сделать и памятник Огиньскому. Но опять же — найди деньги сам!
— К сожалению, не все понимают, что нельзя жить одним днем, занимаясь только ремонтом заборов и крыш, нужно думать, что останется потомкам, какая историческая память.
— Нынче ставят памятники огурцам, подсолнечникам, воробьям, бобрам... И деньги находят. А на знаки выдающимся деятелям — нет. Недавно получил в подарок красивую жестяную коробку с чаем — и порадовался. Не содержимому — хотя хороший чай, цейлонский, а тому, что на коробке нарисованы выдающиеся люди Беларуси. И Лев Сапега, и Янка Купала, и Володя Короткевич... Это же великолепный сувенир! Пропагандировать свою историю необходимо на всех уровнях! Я написал официальную бумагу в Министерство культуры, чтобы в Мядельском районе к юбилею Максима Танка установить скульптуру. Я поддерживал идею именно памятника... Но мне сказали: будет бюст. Ладно... Объявили конкурс, правда, приняли участие всего несколько авторов. И опять все застопорилось. Когда–то в Минске хотели установить памятник Франтишку Богушевичу. Меня избрали председателем жюри конкурса проектов, но он не состоялся. Ни Министерство культуры, ни город не нашли денег. Боюсь, и с Максимом Танком так окончится.
— А как насчет меценатов?
— Тоже больной вопрос. В Беларуси огромное количество банков. Не мог бы разве какой–нибудь из них стать спонсором скульптуры, скажем, Максима Танка, которая останется на века?
— Будем надеяться, что время неравнодушных к искусству людей уже в пути. И наши потомки будут гордиться своей историей и смогут видеть облики тех, кто печатал первые книги, создавал национальный театр, и тех, кто осваивал космос.
