Месяц назад этот бобруйский парень стал настоящей сенсацией проходившего в Киеве отборочного турнира, пробившись в полуфинал серии «М–1 Глобал». Уже само попадание в такую компанию — большая честь, вслед за которой идут популярность, съемки в различных шоу и восторженные глаза зрителей. Впрочем, все это пока не про Дамковского. Даже в родном Бобруйске он легко может затеряться в толпе, не опасаясь вспышек фотокамер. Да и само отношение к боям без правил в наших краях сложное. Кто–то, вспоминая американские блокбастеры, говорит об излишней жестокости, кто–то отождествляет их с обычными уличными хулиганскими разборками и предлагает вообще запретить. Стереотипов и предубеждений много. Воспользовавшись перерывом в тренировочном графике Дамковского, мы попросили его помочь разобраться, где правда, а где вымысел, и объяснить, по каким же правилам живут бои без правил?
1. В единоборства обычно идут драчуны или дети из неблагополучных семей.
— Драчуны среди тех, кто занимается боями без правил, конечно, встречаются. Но мало кто из них достигает больших высот. Для них главное — разучить несколько приемов или ударов, которые можно использовать на улице. Исключение составляют те, кому встречается действительно хороший тренер. Если ему удается убедить ученика, что главные события в его жизни происходят на ринге, то такой боец может пойти очень далеко. К сожалению, это редкость: из всех моих знакомых, которые с детства были хулиганами, никто не стал хорошим спортсменом. К слову, по личному опыту знаю, что спортивная подготовка далеко не всегда помогает на улице. Для большинства обычных людей разницы между поединком по боям без правил и дракой практически не существует. Ограничений в нашем спорте действительно немного, но исподтишка никто не ударит, нож или камень не выхватит и по спине палкой не огреет.
2. Бойцам запрещено применять свои навыки в обычной жизни, но каждый из них рано или поздно этот запрет нарушает.
— Запретов как таковых нет, но есть внутренние психологические ограничения, приходящие с возрастом. Я, например, в уличной драке участвовал лишь однажды. И до сих пор жалею об этом. Тогда остаться в стороне было нельзя: я шел по улице и увидел, как бьют моих друзей. Пришлось «занырнуть» в это пекло, хотя понимал, что уже на тот момент был подготовлен на голову лучше, чем любой нетренирующийся человек. Я не помню всех подробностей — действовал автоматически. Но до сих пор вспоминаю, как жалко было тех, кто от моих ударов валился на землю. К счастью, обошлось без серьезных последствий, но с тех пор я стараюсь до последнего уклоняться от конфликта. К слову, если дело вдруг доходит до суда, то к виновнику–спортсмену обычно применяется гораздо более строгое наказание.
3. После окончания спортивной карьеры большинство бойцов уходит в криминал.
— Так было в 90–х. Вот тогда по секциям, говорят, настоящий «набор» шел. Сейчас времена изменились. Спортсмены, особенно те, которые чего–то добились, сами становятся бизнесменами или идут в силовые структуры. Спецназ, «Альфа», «Алмаз» — друзей везде найти можно. Причем все они очень культурные и вежливые люди. Это тоже своего рода профессиональные качества, хотя они во многом зависят от тренера. Например, я у своего наставника не только технике учился, но постоянно смотрел, как он себя ведет, как поступает в тех или иных ситуациях. Тренер — куда более ответственная должность, чем принято считать.
4. Белорусская школа единоборств — одна из лучших в мире, но в финалы серий вроде М–1 или К–1 наших бойцов не пускает предвзятость судей и организаторов.
— Наш уровень действительно высокий. Особенно в тайском боксе, где у Беларуси много чемпионов. Но проблема в том, что основная масса этих чемпионов — легковесы. А пробиваться к вершинам К–1 или М–1 легче всего тяжам. Они всегда в цене, на них хотят смотреть, поэтому на больших ребят всегда есть спрос. Алексею Игнашову, например, это обстоятельство в какой–то мере помогло. А большинство бойцов из категорий в районе 70 — 80 килограммов, имея за плечами немало титулов чемпионов мира, в К–1 просто не стремятся. Чем преодолевать существующую там конкуренцию, проще выступать на чемпионатах мира или Европы. Сегодня, выступая в серии «М–1 Восточная Европа», я четко понял, что для попадания в элитную обойму нужно или делать себе хорошую раскрутку, или бить всех подряд. Так, как это, например, делает Федор Емельяненко. Для меня этот человек вообще феномен. Образец, на которого я хочу быть похожим. Дрался он, например, с нашим Сергеем Арловским. Арловский вроде бы лучше выглядел, а Емельяненко все равно сумел победить. Вот такие победы на характере, в сложных ситуациях, особенно на фоне скромности и открытости самого Федора, нравятся и зрителям, и организаторам!
5. На турнирах по боям без правил разыгрываются огромные гонорары, а их победители — ребята совсем небедные.
— Здесь опять–таки все распределяется в полном соответствии с существующей в спорте «весовой дискриминацией». Серьезные деньги зарабатывают тяжи. Особенно те, которые уже успели заявить о себе на крупных турнирах в Японии. Александр и Федор Емельяненко, Роман Зенцов... У легковесов все намного скромнее. Я, например, уже достиг неплохого уровня, но все равно в одном из последних боев призовой фонд делился 500 на 700 долларов в пользу победителя, в другом — 750 на 1.000. При этом в месяц можно провести максимум один бой. А лучше — один в два месяца. В России многие бойцы дерутся за деньги по клубам, но там все тоже очень скромно. Нет сейчас тех времен, когда проводились какие–то подпольные турниры, на которых существовал тотализатор и крутились большие деньги. Ребята и за 300 долларов готовы драться, и за 400. Считаешь, что мало, — не бейся, но практика уходит, теряются сноровка и чувство боя. Вариантов, как, впрочем, и стимулов, немного.
6. Травмы в боях без правил — обычное дело, и большинство спортсменов уходят из ринга инвалидами.
— От травм никто не застрахован. Как там в рекламе говорится: большинство несчастных случаев происходит дома. К тому же подготовленному, натренированному человеку травмироваться сложнее. Бывает, конечно, все. И руки выламывают, и удары в голову пропускают. У меня же пока самое серьезное, что случалось, — ушиб пальца. Полтора месяца хромал.
7. В обычной жизни бойцы — очень суровые люди.
— Я прекрасно знаю, откуда такие стереотипы берутся. Вот недавно буквально новость была, как в США какой–то боец убил своего спарринг–партнера. Читаешь — жуть. Хотя, как там что на самом деле было, никто не знает. В Америке спорт — шоу. Вполне возможно, что подобную утку намеренно запустил его промоутер, чтобы поднять интерес к своему подопечному. Они для этого на все готовы. А на самом деле все мои друзья — ребята очень открытые. И добрые.
